Обещай мне (ЛП) - Кора Брент

Я захныкала на его плече, ноги превратились в желе, так как его горячая сперма излилась и немного стекала по моим ногам. Я должна была цепляться за него, чтобы не упасть на пол.

Грейсон поднял меня на руки и понес к кровати. Я улыбнулась ему, когда он уложил меня на подушки. Я осторожно прикоснулась к его лицу, которое было все еще немного опухшим от удара, полученного накануне.

— С каждым разом всё лучше? — Спросила я сонно.

— С тобой, — он поцеловал меня, — да.

Я закрыла глаза, пока он нежно накрывал меня. — Я люблю тебя, Грейсон.

***

Было рано, светло, когда я засыпала. И Грея не было рядом, когда проснулась. Внутреннее чувство и взгляд на черное небо, сказал мне, что было глубоко за полночь, далеко до утра.

Я перевернулась на накрахмаленных простынях, мне так нравилось, как они ощущались под моим голым телом. Спустя некоторое время, я сидела и слушала отрывки голосов и звуки из бара. Смесь грубого смеха и музыки заставила меня странно волноваться, и я на мгновение наслаждалась этим. Сейчас это был мой мир. Сейчас Грейсон был моим миром.

Трейлер звенел своеобразной тишиной пустого пространства. Я закуталась в простыню и выпила глоток воды, интересно, что если он пошел в бар.

На небе был полумесяц, достаточно света для того, чтобы я разглядела его очертания в непосредственной близости от трейлера. Он сидел на одной из бобин, один, казалось в задумчивости.

Он поднял голову, когда я мягко открыла дверь. — Эй, ангелочек.

Я скользнула к нему на колени. — Что ты здесь делаешь?

Грей погладил меня по спине. — Просто думал. Иногда ночная тишина помогает мне. Ты знаешь, как чертовски шумно в тюрьме? Что-то всегда разбивается. Кто-то всегда кричит. Не слышать этого больше, кажется, почти нереальным. Вот как оказывается должна звучать ночь. Шесть лет, Промиз. Почти четверть моей жизни, — он закашлялся. — Господи, это было ужасно.

Я поцеловала его в щеку, и он смутно улыбнулся, выглядя немного потерянным. Я не единственная, кто сражается со своим сознанием. Воспоминания. Сожаления. Боль от бессилия.

— Ты здесь счастлив? — Спросила я. Это был прямой вопрос, и я не имею в виду себя.

Грей задумчиво кивнул. — Да. Там для меня ничего нет, Промиз. Я полагаю, так было задолго до меня.

Он нежно указал, охватывая бар, круг трейлеров, клуб Отступников, где Орион жил с Кирой. — Это мой шанс на семью. Потому что я потерял свою.

— Я хочу быть твоей семьей.

— Ты уже, дорогая. — Его рука скользнула под простыню, нежно касаясь меня. – Прислушайся, — сказал он, кивнув в сторону сушилки.

— Койоты? — Догадалась я. Это была мелодия их воя, целенаправленный обмен информацией, который мы не должны были понять.

— Койоты, — подтвердил он. — Знаешь ли ты, что, несмотря на рост городов, численность койотов в Северной Америке находится на высоком уровне все время? Ты знаешь, почему? Они самые чертовски адаптируемые из существующих видов.

Он указал в темноту. — Там. На расстоянии около тридцати ярдов. Наблюдают, думают. Они говорят о нас.

Я позволила моей голове упасть ему на плечо. Я вдохнула его теплый, мускусный аромат.

— Я должна вытащить ее оттуда.

— Дженни?

— Дженни. — Её имя причиняло мне боль.

— Они хорошо вооружены, Грей, как в Долине Иерихон, так и вдоль государственной границы штата Юта, где она, вероятно, в настоящее время находиться.

Я уже хотела рассказать ту информацию, которую я узнала о правоверном кооперативе.

Грей задумчиво кивнул. — За ними дох*я денег, неважно добро или зло внутри твориться. Но они были в состоянии не выносить этот гребанный сор из избы очень долго. Подсевшие на это сукины дети, просто как грешники. Но не обольщайся, они убьют, лишь бы сохранить свой поезд зелени.

— Орион сказал нечто подобное.

— Да, Орион может показаться гориллой, но он знает, что это за дерьмо.

Мне нужно чтобы он обнял меня крепче. — Грей? Обещай мне, что мы попробуем?

Он поцеловал меня, и, прижавшись к моей шее, отчаянно прошептал. — Я обещаю.

20 глава.

Было воскресенье, и у Киры возникла идея, что мы должны приготовить большой ужин.

— Мы заставим всех мужчин сесть вокруг стола, и положить, чертовы салфетки на колени. Они должны будут пользоваться вилками. Это будет какая-то реально Норман-Роквелловская херня, — сказала она, хлопая в ладоши.

(Прим. Американский художник — иллюстратор Норман Роквелл (Norman Rockwell) стал настоящей легендой в области рекламы и графического оформления. Создатель большой серии открыто…)

Рэйчел закатила глаза. — С каких это пор, это твоё? — Спросила она.

Кира коснулась своего живота. — С того момента, как я одомашнилась, — она улыбнулась мне.

— Меня этим утром не стошнило, — сказала она с гордостью.

— Это... здорово, — сказала я ей, растянувшись на полу ее спальни, и листая древнюю копию путеводителя Домашней книги рецептов. Я нашла её в месте, которое Кира ласково называла «Голый Книжный магазин». Это было поразительно, наблюдать за высохшей душонкой, которая возилась внутри пыльного магазина, в котором ничего не было, но надо отдать должное, его мужественности, он был умный, добрый, и всегда готовый помочь.

Изнутри обложка книги была подписана «Опал Мейер, октябрь 1941». Я бережно коснулась тонких страниц с восхищением и интересом, задумавшись о женщине, которой принадлежала книга. Она наверняка давно умерла. Внутри было много причудливо названных рецептов, как например «Рулеты из кукурузной муки и мороженного» и «Вафли Сладкое Молоко».

В итоге, мы решили сделать жареную с розмарином курицу, глазированную морковь и испечь песочный торт. Несколько рукописных страниц выпало из поваренной книги. Рецепты Десертов, написанные витиеватым почерком женщины, разлетелись на страницы рядом со мной. Кира сказала, что это знак. И десерт был перепланирован на «Вишневый Ореховый торт» и «Кости мертвеца», которые оказались печеньем.

Рэйчел заметила мою мечтательность, когда мы взялись за приготовление.

— Скучаешь? — Поддразнила она, похлопывая меня слегка по спине.

— Постоянно, — я вздохнула. Грейсон сегодня утром исчез прежде, чем я проснулась, вернулся в Блайт с Брэндоном до вечера. Они клали плитку, в реконструированном Taco Bell. Когда я открыла глаза, то заметила, что на подушке рядом со мной сидел крошечный лающий койот из искусно сложенного листа бумаги. Я вспомнила, что рассказывал Грей о койотах, об их адаптации. Я подумала, что именно поэтому он оставил его мне.