"Умирать страшно лишь однажды" - Цеханович Геннадьевич

– Ока, чёрт побери, я же сказал – веер сосредоточенный. Повторить.

Следующий залп был ещё хуже, четыре разрыва взметнулись в стороне от дома с машинами, выкинув в небо дым, землю, какие-то доски. К этому времени среди машин во дворе появился чёрный дымок, но я в досаде сплюнул и вновь схватил микрофон.

– Ока, Стой! Разберитесь, чего такой разброс. Через полчаса повторим.

– Марат, иди сюда. Сейчас с тобой поработаем, – Беляев подошёл ко мне и через минуту уже передавал координаты первого огневого налёта. Решили минами прочесать сады около института геофизики и частный сектор на правой половине. Мины легли хорошо: по всей территории сада растекся дым и пыль от разрывов. Довернули вправо на 0-05 и повторили огневой налёт. Мины разорвались, там, где и должны были разорваться, что сразу же улучшило моё настроение.

– Борис Геннадьевич, а вот от того коттеджа в сторону гаражей, по-моему, идёт ход сообщения. – Беляев навёл буссоль. Я поглядел в неё, а потом навёл свой большой прибор в указанную точку.

– Беляев, точно. Недаром мне этот коттедж сразу же не понравился. – В сильные окуляры хорошо был виден ход сообщения, выходящий из-под забора, окружающий коттедж и тянувшийся метров двести пятьдесят по открытому пространству к гаражам. Нам он виден не был, потому что находился в низине, но на карте был обозначен. И находился он в очень удачном месте. Оборудовав там опорный пункт, боевики могли эффективно контролировать во все стороны достаточно большое пространство и выбить их оттуда было бы трудновато.

– Беляев, один огневой налёт по саду и двору коттеджа, а второй в два раза больший, только взрыватель "осколочный" и "фугасный", по гаражам. Взбудоражим их там.

Через четыре минуты двадцать четыре мины беглым огнём накрыли коттедж, сад за ним, несколько мин разорвалось вблизи дома на улице и на фоне дыма я чётко разглядел амбразуру ДЗОТа*. Следующий огневой налёт из сорока восьми мин виден нам не был, но судя по красной кирпичной пыли от попадания, лёг он удачно.

– Беляев, молодцом! – Я в восторге хлопнул своего подчинённого по плечу и мы оба склонились к своим оптическим приборам, выбирая новую цель. К этому времени дым над машинами во дворе пропал и я решил позднее повторить огневой налёт дивизионом.

– Товарищ подполковник, это вы сейчас стреляли в район вон того здания? – Появившийся в окопе капитан, командовавший подразделением РЭБ, показал рукой на здание института.

– Ну, я, – настороженно произнёс Беляев, опередив меня, – А в чём дело?

Седоватый капитан улыбнулся: – мы минут пять тому назад перехватили из того района сообщение, что прямым попаданием мины в окоп убит полевой командир Магомед. Нормально сработали. – Капитан вышел из окопа, а я повернулся к командиру миномётной батареи.

– Ну, Марат, на орден работаешь. Раз с самого начала так удачно пошло, давай продолжаем.

Дали ещё один точный залп в район сада у института, а потом довернули влево и нанесли удар по группе неприметных домишек. Дома затянуло дымом и пылью от разрывов и пока он развеивался ударили по "Пентагону", а потом через пятнадцать минут опять долбанули по группе домишек. А вскоре в окопе вновь появился офицер РЭБовец.

– Товарищ подполковник, опять отличились – накрыли командный пункт боевиков.

Я довольно махнул рукой: – Давай, докладывай – только поподробнее.

– Видать, когда вы первый огневой налёт провели, они вышли в эфир и доложили кому-то из старших, что их сильно обстреляли с миномётов – есть несколько убитых и много раненых. Между огневыми налётами шёл активный радиообмен, в котором они решали, как лучше провести эвакуацию раненых и убитых. А тут вы второй раз ударили – в эфире наступила тишина. Их старший несколько раз запрашивал, а через несколько минут кто-то там вышел в эфир. И такой голос у него: контуженного или очень раненого.

– У нас все убиты, я остался один. Заберите меня отсюда….

– Борис Геннадьевич, давайте ещё куда-нибудь долбанём, пока удача в руки прёт, – радостно завопил Беляев и сразу же получил замечание от генерала Малофеева. Комбат притих: оказывается, пока мы с ним увлечённо обстреливали Старые Промыслы в своём секторе окоп наполнился офицерами. Комбриг Турковский поставил задачи своим подразделениям и началась зачистка жилого сектора. Задумка была следующая – двумя батальонами бригада ВВ вдоль Старопромысловского шоссе выдавливает боевиков из этого района. И по началу всё шло нормально. Батальоны быстро развернулись и в районе Ташкала нефть сумели перерезать кишку жилого сектора. Правофланговый батальон сразу же взломал оборону боевиков и сумел продвинуться вперёд по частному сектору на 600-700 метров, а левофланговый, упёршись в хорошо организованную оборону, затоптался на месте, в результате чего образовалась брешь, куда начали просачиваться боевики и окружать батальон. Мгновенно сложилась критическая ситуация для наших и по приказу комбрига батальоны начали отступать неся потери и к вечеру откатились на первоначальные позиции. За день боя бригада потеряла 31 человек убитыми, 47 ранеными и 12 человек без вести пропавшими. Отступали в такой сложной обстановке, что не могли забрать многие трупы своих солдат. Но об этом мы узнали лишь вечером, а пока по приказу Малофеева начали обстреливать жилой сектор в районах сосредоточения боевиков. Миномётчики и дивизионы работали точно. Мины и снаряды ложились туда, куда и нужно. В нескольких местах возникли пожары, пачкая голубое небо чёрным дымом. В воздух летели обломки домов, шифера, подымалась густая кирпичная пыль, постепенно застилающая окрестности.

Опять пришёл офицер-РЭБовец – смеётся: – Сейчас в эфир вышел какой-то полевой командир и орёт – Меня накрыли миномётами. Кто меня продал – Скоты? Ведь никто не знает, что я здесь нахожусь. Если узнаю, кто меня сдал, я того убью….

Посмеялись всем КНП и вновь начали обстреливать жилые кварталы. Вскоре в окопе появились два чеченца-гантемировца и начали, тыкая пальцем в школу на карте, требовать чтобы я открыл туда огонь, так как там от огня боевиков их подразделение несёт потери. Я отослал их к генералу и те настойчиво стали приставать к нему.

– Товарищ подполковник, откройте огонь, куда они просят, – отдал приказ Малофеев. Пожав плечами, Беляев по моему приказу открыл туда огонь, но через 7-8 минут прибегает разъярённый полковник Турковский и орёт, требуя прекратить огонь – там его подразделения. Слава богу, никого не зацепили. Мы вытащили из окопа "гантемировцев".

– Сучары, если вы ещё раз сунетесь к нам – пристрелим, – ожидая бурную реакцию и возражения со стороны "дружественных чеченцев", мы были удивлены, когда они смиренно выслушали нас и остались наверху окопа, не осмеливаясь спустится к нам.

ВВэшники откатились обратно, дневная работа закончилась. Мы, свернувшись, убыли к себе. Чистякову полегчало и выглядел он гораздо лучше.

Часть пятая.

2 января 2000 года. Утро было достаточно хмурым и пока на КНП собирались командиры

23:36 подразделений ВВ, я решил немного пострелять одним дивизионом, потом

другим. Начал как всегда с пулемётного гнезда на выходе из улицы, но опять не попал. Несколько выстрелов произвёл основным орудием и снова остался недоволен результатами, после чего углубился в карту, разглядывая на ней скрытые участки жилого сектора.

– Вы, товарищ подполковник, начальник артиллерии полка? – Неожиданно прозвучавший вопрос заставил меня встрепенуться. Рядом с моей ячейкой стояли два майора: один невысокого роста, держащий в руках старенькую видеокамеру, а второй наоборот высокий, но с пустыми руками.

– Да, я. А что?

– Я с академии генерального штаба, – отрекомендовался невысокий майор, – меня командировали сюда с целью произвести съёмки работы артиллерийских подразделений для создания учебного фильма и мне порекомендовали к вам обратится.

– А я сопровождаю телеоператоров Си-Эн-Эн – американцев. Они снимают для новостных передач. – Высокий майор мотнул головой куда-то за бруствер и, я выглянув из ячейки, увидел чуть сзади и сбоку двух гражданских в бейсболках, расставлявших телеаппаратуру.

Я с сомнением посмотрел на телевизионщиков, а потом на офицеров и нерешительно протянул: – Ну, не знаю… Может быть, ещё для учебного фильма и снялся, то американцам и западникам светится что-то желания нет…., – повернулся и посмотрел на разбитый жилой сектор Старых Промыслов.

– Товарищ подполковник, – заспешили, перебивая друг-друга майоры, – мы тут уже всё обсудили. Никого в лицо снимать не будем. Мы лишь снимем вас со спины, а вы нам покажете несколько целей, расскажите порядок их поражения, мы записываем ваш голос и снимаем сами разрывы. И всё.

Офицеры замолчали, а я после недолгого раздумья махнул рукой: – А, ладно. Давайте поработаем…

Через несколько минут я разъяснил офицерам порядок ведения огня и вылез из ячейки.