Шахиншаху шах (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

— Это все условия? — скучно так поинтересовался Шетарди

— Помилуйте, маркиз, какие ещё условия? Это просто мелкие уточнения к предложению вашего короля и мой ему подарок. Это про переезд немцев. Кстати, сейчас в России готовится экспедиционный корпус в двадцать тысяч человек. Я его готовлю, чтобы заменить часть войск в Эльзасе. Ротация на нашем дурацком военном языке. Весной, если мы не договоримся, он тронется по направлению к Страсбургу, чтобы этого не произошло вам бы поспешить. А то в какой-то момент в Эльзасе окажется пятьдесят пять тысяч диких русских варваров. Ужасно. Россия давно хотела получить выход к Средиземному морю. Шутка. Просто вам придётся кормить и отправлять назад уже не тридцать пять тысяч, а пятьдесят пять тысяч. Опять траты. Желательно их избежать. Вашему королю желательно.

— Я как можно быстрее доведу до моего короля ваши «мелкие уточнения», Ваше Высочество.

— Другое дело, не смею больше задерживать вас, маркиз. Да, я очень люблю больших коней. Много больших коней. Чем больше коней, тем больше люблю. Au revoir!

Маркиз Шетарди вернулся в снятый дом далеко не с радостным настроением. Как он все эти «Мелкие уточнения» отправит кардиналу? Да, там его разорвут… Не письмо, а его самого, за такие уточнения.

Отправляя его в Россию де Флери, уже после разговора с королем маркиза, прислал ему небольшую записку: «Россия в отношении к равновесию на Севере достигла слишком высокой степени могущества, союз её с Австрийским домом чрезвычайно опасен. Видели по делам в Польше, как злоупотреблял венский двор этим союзом. Если он мог в недавнее время привести на Рейн корпус московских войск в 30 тысяч, то когда ему понадобится подчинить своему произволу всю Империю, он будет в состоянии запрудить всю Германию толпами варваров».

И что? Кто тут кому подчиняется? Во время разговора фаворит императрицы про Австрию слова не сказал толком. Ошибается кардинал. Это Россия, что хочет, сделает с Австрийским домом, а не наоборот. Интересно было бы взглянуть на лицо кардинала, когда он будет читать его письмо. Там не три миллиона получится, а все десять.

Событие пятьдесят второе

Хороший разбой лучше плохого причала.

Хочешь плавать на авось — лучше сразу море брось.

Адмирал Юрий Данилович Вильстер с гордостью смотрел с высоты юта (надстройка на корме с каютами) на запад. Там двумя колоннами выходили из-за мыса Доброй Надежды корабли его эскадры… его флотилии. А сколько кораблей должно быть в флотилии, чтобы переименовать её во флот? Российский флот Индийского океана — звучит.

Выходили из Санкт-Петербурга и Риги две эскадры по три корабля, а Зундский пролив прошла уже флотилия из шести фрегатов. В Анголе, как считал сначала Вильстер, им крупно не повезло — потерялось два корабля. И впервые на них напали пираты. Умение бомбардиров и удачное появление второго корабля позволило практически остаться при своих. К его флотилии присоединились захваченный у пиратов и отремонтированный на верфи в Луанде фрегат «Принцесса Амалия» и бригантина «Святая Екатерина», так же отбитая у пиратов и после отремонтированная в Анголе. На пирсе Луанды нашёлся «Стор-Феникс». Плотники русских фрегатов с помощью французских плотников и нанятых рабочих верфи Луанды починили оба пиратских судна и грот-мачту на «Стор-Фениксе», которая при шторме треснула. Так что из последней португальской колонии на западе Африки вышли шесть кораблей, которые через неделю, при чуть ли не встречном ветре галсами добрались до голландского Капстада возле мыса Доброй надежды.

«Эсперанс» и «Арондель» в составе флотилии, как это ни печально, отсутствовали.

А в столице голландской колонии их ждал неожиданный сюрприз. На пирсе стояли на якорях оба пропавших фрегата. Им повезло чуть меньше остальных, буря утащила гораздо дальше на юго-запад. Естественно, по одному. «Эсперанс» под командованием капитана первого ранга голландца Карл Ван Вердена во время бури ещё и фок мачты лишился. И течь приличная образовалась. Как только появилась возможность Карл Францевич определил своё местоположение и понял, что запасное место встречи — Капстад, ближе, чем Сан-Паулу-да-Ассунсау-ди-Луанда. Сюда, постоянно откачивая воду из трюма, потихоньку добрались и по договору с губернатором Капской колонии встали в верфь на ремонт. Деньги были, дерево у местных корабелов сухое имелось, так что через десять дней уже покинули док и столкнулись нос к носу с «Аронделем». Этот французский когда-то фрегат пострадал больше всех. Практически полностью отсутствовал фальшборт, и не было бизани, которая при падении её и ют весь разворотила. Поломан был и бушприт. И течи было две. Еле доползли до Капстада. Успели вовремя, только зашли в порт, как началась очередная буря, попади «Арондель» в неё в море и, скорее всего, пошёл бы на дно.

На этот раз и плотников было больше и дополнительные серебряные талеры помогли, за неделю корабль отремонтировали. Отремонтировали, вывели на рейд. И в этот же день в порт Капстада вошли шесть кораблей с красными парусами.

Адмирал Вильстер собрал у себя в каюте капитанов теперь уже восьми кораблей и выслушав доклады потеряшек, устроил знатную попойку. Можно сказать, треть пути пройдена, а они не только не лишились ни одного корабля, но и увеличилась флотилия на два. Решено было после непродолжительной стоянки, в ходе которой намеревались закупить свежих продуктов у голландских и французских переселенцев и поменять воду в бочках, отправляться дальше. Следующий порт, в котором по намеченному ещё в Риге плану, они должны бросить якорь, был «остров разбойников» Сен-Мари недалеко от северной оконечности Мадагаскара. Он протянулся тонкой шестидесятикилометровой линией вдоль восточного побережья Мадагаскара и отделен от него небольшим проливом. Вход в бухту Сен-Мари охраняли два островка — Мадам и остров Корсаров.

Отец адмирала Вильстера — вице-адмирал Даниэль Якоб Вильстер, отправляя эскадру в это плавание, предложил герцогу Бирону осуществить его план, одобренный Петром, наладить контакт с пиратами и попытаться с их помощью присоединить остров к Российской империи. Юрий Данилович видел с какой неохотой Иван Яковлевич решился на это. Не верил.

— Как можно полагаться на пиратов? Сегодня они скажут, что согласны, а завтра нож в спину… Шесть кораблей? Да, чёрт с ним попробуйте. Всё равно туда следующие наши корабли нескоро доберутся, там или ишак сдохнет, или падишах. Купите у них чего для завязывания отношений и предложите, если решат бросить якорь на берегу, перебраться в Россию, здесь их не будут преследовать за прошлое. Только осторожней там. Это пираты. Пушки держите заряженными.

В Капстаде Вильстер нашёл в порту людей знакомых с мадагаскарскими пиратами. Там ему про этот пиратский остров и поведали.

— Они возвели на берегу земляное укрепление, чуть усиленное досками от затопленных кораблей, оснастили его пушками с тех самых судов и под их зашитой чувствуют себя в безопасности. Главная защита там даже не пушки, а сам фарватер. Без лоцмана ни одно судно не сможет пройти в узкий фарватер, и поэтому, приблизившись к бухте, оно должно стать на якорь, ожидая представителей пиратов и их лоцмана. Прибыв и поднявшись на борт, пираты проверяют корабль.

— В смысле проверяют? Чего проверяют, — не понял Вильстер.

— Ну, не военный ли это корабль. Правда ли это купец, товар проверяют, — посмотрел на него как на идиота старый боцман, работавший сейчас поваром в портовом кабаке. — Если корабль и экипаж не вызывает подозрений, лоцман вводил судно в гавань. Работорговцы, купцы, контрабандисты — все знают эту бухту как место, где можно провернуть самые выгодные сделки. В случае опасности там и приют всегда можно найти.

— А что — здесь много пиратов? Чем они промышляют? — продолжил выуживать информацию у, бывшего когда-то голландцем, жителя Капской колонии Юрий Данилович. Говорили по-голландски, но акцент у бывшего пирата был таким, что всё приходилось переспрашивать. И сам язык был странным. Смесь немецких, английских и французских слов делала голландский малопонятным.