Грейуорен - Мэгги Стивотер

Лес настигал их снова и снова. Удерживал Ниалла, не давая ему проснуться. Нет, не удерживал. Скорее прижимался к нему, пытаясь выскользнуть, как собака в приоткрытую дверь.

Однажды ночью, дождавшись, когда Диклан уснет, Ниалл и Мор попытались увидеть один сон на двоих. Они очутились в Лесу, существо притаилось где-то поблизости. Странно, подумал Ниалл, что поначалу лес напоминал заросли возле дома его родителей, где он вырос. Потом превратился в лес, типичный для Вирджинии, вроде того, что раскинулся по обе стороны подъездной дороги к Амбарам. Но сейчас он выглядел совершенно иначе, будто лес из неведомой страны, где Ниалл никогда не бывал. Здесь произрастали огромные, необъятные старые деревья. Они выглядели слишком громадными в сравнении с существами вроде Мор и Ниалла. Словно принадлежали другому месту или времени. Времени, когда жили великаны. Возможно, так оно и было, подумал Ниалл. Казалось, они появились на свет в далеком прошлом, задолго до того, как люди стали доминирующим видом, когда все на Земле было большим, когда даже воздух и земля казались другими.

Он чувствовал, что сущность в Лесу соглашается с ним, подавая эту идею так, как умеют все сны. Когда кажется, что ты додумался сам, а на деле лишь следуешь заданным маршрутом.

Во сне Мор спросила у Леса, как получить больше, стать чем-то большим. Существо жадно прислушивалось. Ниалл чувствовал, как жажда и любопытство пронизывают каждую ветку и каждый корень. Оно ответило Мор.

Оно хотело выбраться отсюда.

Корни и ветви, какой путь вел наверх? Кому принадлежал этот сон? Им снилось существо из Леса или они приснились ему?

– Если мы ему поможем, – сказала Мор, – он даст нам то, что мы хотим.

– И что же мы хотим? – спросил Ниалл.

Мор ответила:

– Большего.

24

Со стороны казалось, что апокалипсис все еще в разгаре.

Когда-то район, в котором прогремел взрыв, был приятным местечком с большими, аккуратными старыми домами, тротуарами, очищенными от наледи и грязного снега. Теперь в дальних от эпицентра домах не осталось целых стекол, а ближайшие оказались обрушены или завалены обломками. Медфордский центр помощи полностью исчез с лица земли. Место, где он раньше располагался, напоминало нечто среднее между пепелищем лесного пожара и автостоянкой; территорию огородили временным металлическим забором, поскольку поиски выживших и тел погибших все еще продолжались.

Сотни. О таких цифрах шла речь. Здесь погибли сотни людей. Все, кто находился в здании на момент взрыва, считались мертвыми. Люди. Спящие. Грезы. Какие бы разногласия не существовали между ними в прошлом, теперь их всех объединяло нечто общее.

Еще больше людей собралось вокруг временного ограждения. Они вытягивали шеи, пытаясь хоть что-то рассмотреть, или снимали видео, в то время как офицеры в форме пытались их отогнать. Кроме обломков, там не на что было смотреть или снимать, но Хеннесси понимала их любопытство.

Представшая взору картина напоминала адский сон наяву.

Апокалипсис.

Хеннесси совсем позабыла, что бывают сны без Кружева. Только не у нее. И только не без вмешательства в ее подсознание Брайда или Ронана Линча.

И все же, как только они покинули склад и вернулись к машине, ее разумом овладела яркая галлюцинация. Она вторглась так же уверенно, как это делало Кружево. Спустя время, придя в себя, Хеннесси ощутила себя опустошенной, как после обычного кошмара. Она увидела апокалипсис… апокалипсис, вызванный не Кружевом.

Хеннесси чувствовала, как все меняется. Менялись сны о Кружеве, менялось ее отношение к собственному творчеству, менялся мир.

Хеннесси, Фарух-Лейн и Лилиана приехали к месту взрыва. Благодаря удостоверению Управления по борьбе с наркотиками Фарух-Лейн мгновенно проникла за желтую ленту. Хеннесси находила долю мрачного юмора в том, что Модераторам удавалось осуществлять свою охоту на сновидцев под крылом именно этого департамента. Ведь во имя борьбы с наркотиками можно было творить почти любые бесчинства; просто гениально. К тому же разве нельзя отнести сны к разряду психотропных веществ? Причудливые маленькие сферы Брайда точно можно.

И, разумеется, эту бомбу тоже.

– Не уверена, что у нашей подружки Кармины Бураны[9] все гладко, старушка, – сказала Хеннесси Лилиане, наблюдая за происходящим с гражданской стороны полицейской ленты. В воздухе стоял странный, неприятный запах. Пахло тайной, которая внезапно раскрылась.

Ветерок трепал длинные белые волосы провидицы. Она с беспокойством взглянула на Фарух-Лейн, безучастно слушающую парня из команды по разбору завалов. Все в позе Кармен казалось странным, словно кто-то собрал ее образ только по письменному описанию.

Лилиана пробормотала:

– С помощью такой бомбы ее брат убил их родителей.

– Хреново, – заметила Хеннесси. Это объясняло ее реакцию на видение. Взгляд Фарух-Лейн стал абсолютно пустым. Она молчала всю дорогу от склада, не отвечая на слова Хеннесси. Словно ничего не слышала.

– Она хороший человек, – сказала Лилиана. Женщина нахмурилась, глядя вдаль, откуда по-прежнему доносился привычный шум города. Как и всегда казалось невозможным, что обычный день идет своим чередом всего в паре кварталов от места трагедии. – Она добрее меня.

Хеннесси резко обернулась, заинтригованная ее словами, но Лилиана не стала продолжать.

Наконец к ним присоединилась Фарух-Лейн.

Она сказала:

– Хеннесси, мне нелегко это говорить, но в этом здании под арестом содержался Брайд. Это центр помощи. На данный момент ни один выживший не найден.

Брайд не мог умереть. Не прочитав ей последнюю лекцию. Нет, только его смерть каким-то образом не столкнет ее и Ронана лбами ради их же просветления.

– Он хитрый лис, – сказала Хеннесси наигранно шутливым тоном. – С ним никогда не угадаешь, как он умудрится ускользнуть, словно дельфин в маргарине. Столько метафор! Вот это утро!

Лилиана с жалостью посмотрела на Хеннесси, а когда Фарух-Лейн заговорила, ее голос звучал так же устало, как у Локка на складе.

– Он был прикован к кровати.

Хеннесси с легкостью представила картину. Печальную картину.

Она могла бы сейчас вспомнить любой из случаев, когда Брайд заставил ее чувствовать себя дерьмово, но вместо этого почему-то вспомнила, как нечаянно показала чудовищное Кружево пятерым детям-сновидцам. Их мать пришла в ярость; она сочла Хеннесси монстром и не постеснялась сообщить ей об этом. Брайд отослал Ронана и Хеннесси к машине. Они не успели уйти далеко, поэтому Хеннесси услышала его слова, обращенные к матери детей: «Ты должна помнить, что сновидец тоже когда-то был ребенком, и не так давно».

Хеннесси. Он имел в виду Хеннесси. Это были самые добрые слова из всех, что она слышала