Книга без переплета - Инна Гарина

Михаил Анатольевич сидел ни жив ни мертв. Незнакомец, судя по всему, и являлся истинным организатором похищения принцессы Май. Но что означает этот жуткий разговор?

Темноволосый гость тем временем взмахнул рукой, прервав речь Басуржицкого.

- Ладно. Времени больше нет. Ваша наука подвела меня. Я вынужден торопиться, так что ваши услуги, доктор, мне уже не понадобятся.

Даниил Федорович на секундочку опешил, но тут же и взвился.

- Как же? - возопил он. - Но я... но мой труд... я ночей не спал, в конце концов!

- Теперь выспитесь, - мрачно пошутил его посетитель. - Но успокойтесь... я оставлю вам эту квартиру и расплачусь, как обещал. Завтра я заберу у вас девушку. Придется действовать хитростью... хорошо, что я предусмотрел и такой вариант.

Он вдруг резко дернул темной головой.

- Нет, не завтра. Сегодня ночью. Будьте готовы к небольшому спектаклю. Сегодня ночью я ее у вас похищу.

- Пожалуйста, пожалуйста, - успокоенно отозвался Басуржицкий, которого, похоже, кроме вознаграждения, ничего не интересовало. - Делайте все, что вам угодно. Я готов. Один только вопрос - вы похитите ее вместе со свитой?

- С какой еще свитой?

- Ну как же - ведь у нее есть сиделка и этот... мужчина, которого вы заставили меня нанять. Я, главное, только позавчера его и разыскал...

- Мужчина? - посетитель вдруг оживился. - Где он?

- Где... - Даниил Федорович застыл с открытым ртом. - Да вот же...

Михаил Анатольевич обмер и вжался в спинку стула.

Темноволосый незнакомец повернулся к нему резко, как черт на пружинке. Приятное лицо его в течение одной секунды поочередно исказилось судорогой страстного нетерпения, недоверия и наконец радости. И смотреть на это было совсем неприятно. Ни с того ни с сего Овечкин вдруг понял, что ему так не нравится в этом человеке. Он казался каким-то ненастоящим... вот и мимика, как у резиновой игрушки...

- Он все слышал, - покаянно бормотал тем временем Басуржицкий. - Я совсем забыл, что он тут сидит...

- Это ничего, - медленно сказал его странный гость, глядя на Овечкина так, словно примеривался, с какой стороны лучше откусить кусочек. Однако вместо этого он сделал шаг назад и тихо свистнул сквозь зубы.

Тотчас в кабинет вошел мальчик-секретарь.

- Обыскать, - коротко сказал темноволосый. - У него был с собой багаж?

- Нет, - Басуржицкий сорвался с места и подошел поближе, с любопытством вытягивая шею. - Он так пришел. Как раз вот список составлял...

Мальчишка одним рывком заставил Михаила Анатольевича подняться на ноги, быстро и умело похлопал его по бокам, и ровно через полсекунды из кармана Овечкина в руки его перешел стеклянный кубик, о котором библиотекарь совсем забыл за последними событиями.

Видимо, его то мальчишка и искал, потому что тут же оставил Овечкина и протянул кубик темноволосому. Тот схватил его с жадностью, исковеркавшей черты лица и вновь превратившей их в отвратительную маску.

Михаил Анатольевич несказанно удивился бы, если б не был напуган до полусмерти. Ибо нелепость этой сцены в его глазах превосходила всякое разумение. Басуржицкий и тот смотрел на своего гостя с недоумением. Однако для Овечкина все разъяснилось очень быстро.

- Тамрот, - благоговейно сказал темноволосый, созерцая кубик у себя на ладони. - Теперь я спасен.

И Михаил Анатольевич окончательно впал в столбняк. Тамрот? Талисман, о котором говорила принцесса? Вот этот его кубик... детская игрушка?!

Сомневаться, кажется, не приходилось. Таинственный гость бережно укрыл кубик где-то у себя на груди, обращаясь с ним, как с величайшей драгоценностью. Лицо его смягчилось и разгладилось.

- Так много хлопот из-за недосмотра, - пробормотал он и обратил к Басуржицкому повеселевший взгляд. - Отлично! Я увеличиваю ваше вознаграждение. Итак, ждите меня сегодня ночью и ничему не удивляйтесь.

- Я рад, я рад, - засуетился так ничего и не понявший Даниил Федорович. - Буду ждать... но постойте, вы же не ответили на мой вопрос!

- Какой вопрос? - нетерпеливо спросил гость, которого явно ничего здесь более не интересовало.

- Куда мне девать этих людей? Девушку вы заберете, а их? Согласитесь, не могу же я отпустить их по домам, теперь в особенности, - Басуржицкий с отвращением ткнул рукой в сторону бледного, оцепеневшего Овечкина.

Темноволосый ненадолго задумался.

- Сиделку я, пожалуй, тоже заберу, - сказал он. - Принцессе все равно понадобится служанка. А этот мне не нужен... ну деньте его куда-нибудь!

- Куда? В кладовку? - с неожиданным сарказмом осведомился Басуржицкий. - Нет уж, забирайте и его тоже. Еще наведет на меня милицию...

- Как вы мне надоели, - поморщился гость. - Мне ли вас учить... возьмите его себе для экспериментов!

- Я не убийца! - возопил Басуржицкий, но темноволосый его уже не слушал. Он сделал шаг назад и исчез. Как будто резная фигура вернулась на свое место на дверце шкафа...

Даниил Федорович застонал.

- Мальчик, - со страдальческим видом обратился он к секретарю. Сделай милость, убери его пока куда-нибудь, с глаз моих долой... о-о-о, что за наказание такое!

Секретарь повернулся к Овечкину.

- Пойдемте, - сухо сказал он, и оглушенный происшедшим Михаил Анатольевич машинально пошел за ним прочь из кабинета.

В голове у него все смешалось. Игрушка, оказавшаяся сказочным Тамротом, жуткий незнакомец, загадочные эксперименты Басуржицкого, какая-то интрига с еще одним похищением принцессы... сегодня ночью, сказал этот тип. Сегодня ночью!

И Овечкин разом пришел в себя. Сейчас или никогда. Куда его ведут?

Они еще не успели далеко отойти от кабинета. И недолго думая, Михаил Анатольевич повернулся и пошел обратно. Потом побежал.

Секретарь, видимо, на секунду опешил, не ожидая со стороны Овечкина никакого неповиновения, и тому удалось добежать до самой приемной, прежде чем мальчишка кинулся следом. Но Басуржицкий, должно быть, услышал топот, потому что выскочил из своего кабинета как раз вовремя, чтобы Михаил Анатольевич с разбегу налетел на него. Овечкин сбил его с ног и устремился к входной двери. И тут подоспел секретарь.

Силища у хрупкого подростка оказалась прямо-таки беспримерная. Басуржицкий не успел еще подняться с пола, как Михаил Анатольевич уже вынужден был сдаться, чувствуя себя в руках мальчика, как в железных тисках. К тому же тот заломил ему руку за спину - ощущение, весьма непривычное для мирного библиотекаря!

- Так я и знал, - сварливо заметил психиатр и, кряхтя, распрямил спину. - Не будет мне покоя! Отведи его в лабораторию, да держи покрепче, слышишь? Запри в виварии. А вы не брыкайтесь, как вас там... Михаил... толку не будет. Мне, право, жаль, что так вышло, поверьте, голубчик. Но я не знал.