Победный «Факел Гаргалота» - Гай Орловский

Огонь вспыхнул быстро и жарко сразу в десятке мест, прекрасно, жаль любоваться нельзя: деревянные ворота лагеря распахнулись, на большой скорости выметнулся отряд конных и понесся в мою сторону.

– Проклятье, – процедил я зло, – не только отважные дурни, но и соображают…

Быстро разобрав винтовку, я сунул ее в мешок и бегом понесся по склону, часто падал на спину и съезжал пару сотен шагов на спине, снова поднимался и снова падал…

Внизу заметили, Арровсмит бросился навстречу. На этот раз я сам сунул ему в руки мешок.

– Все по коням!.. Сюда скачут уламры!.. Надо уходить… Наша разведка задание выполнила.

– Сколько их? – крикнул Арровсмит.

Остальные быстро прыгали в седла, выехали вперед, защищая Улучшателя.

– Десятка два, – ответил я.

Он спросил быстро:

– Как и в той деревне?

Я понял, кивнул.

– Да. Если готовы, повторим.

– Без всяких сажаний на кол?

– Ну да, – ответил я. – Это же не мародеры, а всего лишь безликая живая сила противника.

Он промолчал, все понятно, на кол сажают с удовольствием, это же столько труда, а живую силу противника убивают… даже не убивают, а уменьшают, в силу простой необходимости, при которой ни радости, ни злости, как при любой обыденной работе.

Один из выдвинувшихся далеко вперед прокричал:

– Двадцать человек!

– У меня хороший глазомер, – пробормотал я и пустил коня вперед. – Вот что, ребята… сказал бы, чтобы прикрыли мне задницу, но та прикрыта седлом и конской спиной, так что поглядывайте, чтобы в спину кто не ударил…

Договорить не успел, впереди начал разрастаться конский топот, через пару секунд из-за поворота на храпящих конях выметнулись разгоряченные уламры.

Пистолеты уже в моих ладонях, выстрелы грохнули разом, я стрелял и стрелял, кто-то в самом деле постарался обойти меня с фланга, хотя там кустарник и деревья, я сцепил зубы и стрелял, стрелял, стрелял, наконец увидел, как Арровсмит с поднятым мечом устремился в погоню за убегающими, за ним еще трое, а возле меня остался только один, из самых немолодых и бывалых.

– Только двое уцелели, – сообщил он мне успокаивающе. – Но у нашего старшего хороший конь, догонит… Хорошо быть Улучшателем, как погляжу…

Я демонстративно швырнул оба пистолета в кусты.

– Плохо. Улучшатель не должен убивать…

Он спросил туповато:

– Разве мир не становится лучше, когда убиваешь… вот таких?

– Становится, – согласился я, – но Улучшатель может делать больше, чем вот так драться по-дурному. А раз может, то обязан!

Он покрутил головой, но по лицу видно, если и не понял, то ощутил, что да, я прав, лев мышей не давит, а если давит, то какой он лев?

Со стороны дороги, что ведет в сторону лагеря уламров, послышался приближающийся конский топот. Бывалый выехал вперед, прикрывая меня, но там показались Арровсмит и его люди.

На одном из коней покачивается уламр, ноги связаны под конским брюхом, а руки скручены за спиной.

Арровсмит сказал гордо:

– Одного удалось захватить живым!

Когда остановились, один из его людей соскочил на землю и быстро перехватил веревку на ногах пленного.

Он свалился кулем на землю, оттуда посмотрел снизу вверх вытаращенными глазами.

– Глерд! – вскрикнул он в ужасе. – Я простой воин!.. Мне приказали – я пошел…

– Ух ты, – сказал я пораженно, – в Уламрии всеобщая военная повинность?.. Всех мужчин насильно забирают в армию?

Он ответил, запинаясь:

– Нет…

– Ага, – сказал я, – до тотальной мобилизации еще не додумались, уламрийская армия вся из добровольцев… Как вообще любая армия любого королевства, куда ни глянь… В общем, я уже говорил, хоть и не тебе, что ты мог бы остаться пахать землю, но соблазнился свободой убивать и грабить, насиловать и жечь чужие дома, а награбленное называть трофеями…

Он смотрел непонимающими глазами, молодой дурак, такого легко перевоспитать и сделать нормальным членом общества, но некогда, нам всегда некогда, потому я со вздохом сожаления выстрелил ему в лоб.

Моя команда сопровождения слегка пришалела, на лицах недоумение и даже обида, все-таки старались, ловили, пленного привезли, только бывалый посмотрел на пистолет в моей руке, затем в сторону кустов, явно раздумывая, как тот сумел снова оказаться в моей руке.

Я улыбнулся скупо и, широко размахнувшись, забросил пистолет еще дальше. «Убитый мной парень, – мелькнула мысль, – убийца и мародер, но в Уламрии убивать и грабить нельзя, а здесь как бы можно, что соблазняет безнаказанностью очень-очень многих. Как таким объяснять насчет двойных стандартов, а еще втолковывать такие непонятные вещи, что в грабеже нет ни чести, ни доблести…»

Даже не посмотрев на плавающий в крови труп, я оглядел всех строго.

– Благодарю за службу!.. Соберите коней уламров, это ваши трофеи. Возьмите у дохлого противника все, что покажется нужным или ценным. И возвращаемся в наш лагерь!

Все сразу повеселели, развернули коней и мигом оказались на месте схватки, где птицами слетели с седел, ибо наступила самая сладостная пора после сражения: справедливый грабеж и справедливое мародерство.

Глава 10

На другой день с утра в лагере уламров протрубили атаку, и первая волна новоприбывших ринулась на лагерь дронтарцев. Они все остались во рву, где массово расставлены острые колья, вторая волна погибла на валу, но, похоже, уламры свято верят в несокрушимость своей армии и полководческий гений Антриаса, третья и четвертые волны сумели добежать до стен лагеря дронтарцев.

К счастью, это уламры свои укрепления поставили за сутки, а здесь, по приказу Эверхартера, готовили и укрепляли две недели, если не больше. Несколько атак отбили с огромным уроном, а потом, когда стену слишком уж изрубили и расшатали, Эверхартер велел отступить на вторую линию обороны.

Так закончился день, после чего в лагере уламров всю ночь звучали победно трубы, доносились победные песни, а разведчики докладывали о праздновании по случаю победы над дронтарцами.

Эверхартер сказал злобно:

– У нас еще две линии обороны!.. Спасибо, глерд Улучшатель, эта необычная идея насчет защитных линий очень даже оказалась удачной.

Из угла шатра донесся зычный голос:

– Даже очень. Похоже, наш дорогой друг бывал в таких переделках…

Король Астрингер развалился в самом большом кресле, вытянув ноги почти до середины шатра, огромный и толстый, раскрасневшийся от непривычных усилий да еще и на жаре.

Я ответил скромно:

– Где я только не бывал… Отдыхайте, Ваше Величество. Утро будет нелегкое.

Он поинтересовался почти благодушно:

– Вы насчет атаки на рассвете?

– Да, Ваше Величество, – ответил я. – Антриас использует возможности информационной войны, пока еще не существующей, как термин, но приемы уже различимы в тумане времен. Завтра его воины пойдут в бой, свято уверенные, что осталось только чуточку дожать, добить, переломить… и можно будет гнаться за дронтарцами до самого моря!

Эверхартер заметил мрачно:

– Воинский дух очень важен, знаю. Но наши воины защищают своих жен и детей, свои дома… а уж потом короля.

Астрингер откликнулся:

– Ну спасибо, дорогой Стивер… А я надеялся, вы на моей стороне…

Эверхартер только ухмыльнулся, шуточки друг друга знают как облупленные, а я сказал серьезно:

– Надеюсь, королева Нижних Долин сдержит обещание.

– Насчет военной помощи? – спросил Эверхартер.

Астрингер напомнил:

– Как только армия уламров вступит на территорию Дронтарии, она должна ударить Антриасу в спину. По крайней мере, обещала. Если сделает, я ей прощу и то, что меня дураком как-то выставила!

– Она поняла, – сказал Эверхартер тоже серьезно, – что недостойна такого великого короля.

Астрингер хмыкнул.

– Потому до сих пор не замужем?

– Любой самец, – напомнил я, – ставший ее мужем, возжелает возложить корону на себя. Иначе как бы взгляды, насмешки… Королева Орландина это понимает…

– Дура она, – буркнул Астрингер. – Мне зачем возлагать на себе корону, она уже на мне и сидит крепко…

Я поднялся, отвесил учтивый поклон.

– Ваше Величество, хочу пожелать вам доброй ночи, завтра утро будет непростое. Глерд Эверхартер…

Раскланявшись еще раз, вышел из шатра уже в зловеще-красный мир огромной багровой луны, где невооруженным глазом вижу кипящие моря магмы, дым от горящего металла и пугающе черные куски застывающего базальта, похожие на медленно плывущие черные льдины, хотя умом понимаю, что размером эти льдины с континенты здесь, да и остыли всего лишь до пары сотен градусов.

Начало сражения я позорно пропустил, все еще не отвык спать всласть и подолгу, а проснулся от конского топота и лязга металла, вскочил ошалело, перед глазами тают остатки сна, а в ладони смачно впечатались рукояти тяжелых пистолетов.