Когда гаснут звезды (ЛП) - Ааронс Кэрри

― Конечно, нет. Я имею в виду, что, по-моему, очень важна работа, которую ты делаешь. И то, что ты босс в сленговом и традиционном смысле. Ты вдохновляешь меня работать усерднее, то, что я сделал, ― ничто по сравнению с тем, что ты создала. Я достаточно уверен в себе, чтобы смириться с твоим успехом.

Я улыбаюсь, прижимаясь к нему.

― Хорошо. А теперь помолчи, я пытаюсь смотреть на звезды.

Пакс хихикает, но больше ничего не говорит.

Мы пробыли на крыше еще час, дольше, чем следовало. Но это была прекрасная ночь, и расслабляющее чувство быть вместе, в тишине, после недели хаоса, было слишком хорошим, чтобы отказаться. Было ощущение, что мы находимся на пороге чего-то грандиозного. Эта большая игра, отставка Пакстона.

Но и чего-то еще.

Я не могла определить, что именно, но после завтрашнего дня мне казалось, что весь мир изменится.

ГЛАВА 41

ПАКСТОН

Мои товарищи по команде окружают меня, наши руки прижаты к сердцам, когда певица кантри, которую я не узнал, исполняет прекрасный национальный гимн.

Я встречаюсь взглядом с Коннором, который кивает, под его глазами размазаны черные полоски смоляной краски. Мой взгляд обшаривает стадион, вбирая в себя запахи и звуки, которые стали моей песней, моим саундтреком на протяжении последних восьми лет.

Вот оно. Последняя игра. Я давно знал, что она состоится, но не был полностью готов к эмоциям, сжимающим мое сердце и заставляющим непролитые слезы подступать к горлу.

Я нашел их на трибунах, в семейном отсеке, который располагался прямо над пятидесятиярдовой линией, на самом верху первой секции сидений. Деми стояла, положив руку на сердце, под ее большой курткой-паркой была моя майка. Она выглядела потрясающе, мой счастливый талисман, мой второй шанс. Как, бл*дь, мне повезло, что она дала мне его? Это было божественное вмешательство, если я когда-либо видел такое. Подарок звезд.

По одну сторону от нее стоял Дилан, на его лице белой краской был нарисован мой номер. Он выглядел как полный фанат, и я рассмеялся над его энтузиазмом.

А с другой стороны стояли Сара и Аарон. Они были так взволнованы, когда я послал им билеты и сказал, что не хотел бы, чтобы они пропустили этот важный момент. Они не знали, что момент, который они не должны были пропустить, ― это не сама игра, а грандиозный жест после ее окончания.

Гимн закончился, и наша команда собралась в объятия, а тренер произнес одну из самых мотивирующих речей, которые я когда-либо слышал:

― Ребята, мы чертовски усердно работали в этом сезоне. Мы преодолели все трудности, которые были против нас. Никто не думал, что, в конце концов, мы окажемся здесь. Но вот мы, бл*дь, здесь! Выходите и сыграйте лучшие четыре четверти в своей жизни. Ничего не оставляйте без ответа, ничего не оставляйте на поле! Шестьдесят минут славы, вот чего я от вас хочу. Руки вверх!

Мы все подняли их, круг мужества и отваги наполненный необузданной энергией, которая может вызвать взрыв.

Как только раздается первый свисток, наша команда получает мяч, и принимающий мяч бежит к сорока метрам. Пора приступать к работе, и я чувствую, как кровь бурлит в моих венах. Я практически слышу ее, она течет сверхурочно и дает мне этот неописуемый адреналиновый кайф.

Я выстраиваюсь в линию, угловой защитник, прикрывающий меня, говорит с усмешкой, а я не обращаю внимания. Это моя игра, ему не место на моем поле. Меня захлестывает молодость и задиристость, и я снова возвращаюсь к тому, как был крутым всезнайкой, который делал рискованные розыгрыши, которые иногда окупались, а иногда нет. Это эго в сочетании с моими знаниями сейчас ― вот что поможет мне пройти через это.

Игра за игрой, мы продвигаемся вперед, забивая или набирая первые очки. Кажется, что время стоит на месте, и впервые за год я не чувствую ломоты и боли, присущих старости спортсмена. Как будто Вселенная позволяет мне сделать последнюю попытку сыграть в футбол без единой царапины. Мое колено подвижно, сухожилия сгибаются, а мышцы напрягаются, при этом мне не нужно отдавать предпочтение другой ноге или облегчать ее.

Я вкладываю все силы в последние выпады, пытаясь увидеть игру глазами маленького мальчика, который влюбился в нее.

Потому что это будет его последний раз, мой последний раз под светом прожекторов.

***

Конфетти повсюду.

В моих волосах, во рту, трепещущие с неба, как звезды, взорвавшиеся в цвета нашей команды.

Это море людей, камер, новых атрибутов чемпионата, которые бросают в меня или посыпают на голову. Мои товарищи по команде плачут счастливыми слезами, а репортеры суют мне в лицо микрофоны, пытаясь получить цитату от единственного парня, который сейчас находится на вершине мира.

Это была моя лебединая песня. Последняя игра. Кольцо. Ухожу, как чемпион.

Мое тело, мое сердце, мой разум ― все они поют с триумфом. И есть только один человек, с которым я хочу разделить все это прямо сейчас.

Я вижу ее сквозь толпу, ее волосы цвета молочного шоколада дико развеваются на ветру, когда она поздравляет человека за человеком, каждую секунду подпрыгивая рядом с Диланом в недоумении.

Убирая людей с дороги, уворачиваясь от камер и поздравлений, я, наконец, пробираюсь к ней.

― Детка! ― кричит она, обнимая меня за шею и почти прыгая в мои объятия.

Я зарываюсь носом в ее волосы, крепко прижимаю ее к себе, наслаждаясь этим моментом. Деми единственная, кого я хочу видеть рядом с собой каждый момент жизни. Мне потребовалось много времени, чтобы понять это.

Поставив ее на землю, я опускаюсь на одно колено, доставая коробочку с кольцом из своих футбольных штанов. Всю игру эта штука была у меня в запасном шлеме на боковой линии. Я протянул ее ей.

― Деми Розен, я закончил эту главу. Теперь я хочу начать следующую. Ту, в которой мы будем жить долго и счастливо. Я знаю, что ты исполняешь желания, поэтому я бы хотел, чтобы ты исполнила мое. Выходи за меня. Сделай меня самым счастливым человеком на этой земле. Самым счастливым человеком в галактике.

Люди вокруг нас начинают понимать, раздаются крики и волчий свист. Затем толпа начинает аплодировать, должно быть, это показывают на Джамботроне.

Но я сосредоточен только на Деми, ее выражение лица бесценно. Она стоит неподвижно, ее рот открыт, слезы блестят в ее прекрасных карих глазах. Я жду, стараясь не переспрашивать, потому что знаю, что она в шоке.

― Ответь мальчику, баббала! ― Ее мама подталкивает Деми, оба родителя смотрят на нее с удивленным благоговением.

Я смотрю на нее, действительно смотрю на нее, медленно приближая кольцо к ней.

― Да, ― шепчет она, ее глаза смотрят на меня, слезы текут по ее щекам.

Я больше не стою на своем колене, которое начинает пульсировать, и вместо этого вскакиваю, чтобы поднять Деми в знак торжества. Она визжит и зарывается головой в мое плечо.

― Я так тебя люблю, ― шепчу я ей в волосы.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя уже очень давно, ― шепчет она в ответ.

Кто-то вокруг нас кричит:

— Она сказала да!

Со всех сторон вспыхивают вспышки, и люди бросаются к нам, оттискивая Деми от меня. Я смеюсь, вся атмосфера ― сплошной праздник. Я снова подхожу к ней.

― Думаю, мне нужно дать тебе кое-что, чтобы закрепить сделку. ― Я беру ее левую руку, надеваю кольцо на палец.

Изучая его на своей руке, Деми подносит вторую ко рту.

― Оно такое красивое. Пакс, я не могу в это поверить.

Я смотрю на кольцо на ее руке, зная, что оно находится именно там, где должно быть. Это кольцо ― дом.

― Оно принадлежало моей матери.

Вдох, а затем слезы.

― Это самое особенное кольцо, которое ты мог выбрать. Я обещаю, что буду беречь его вечно.

Взяв ее лицо в свои руки, я слегка целую ее, а затем прислоняюсь лбом к ее лбу.