Богема с Невского проспекта - Ирина Дудина

Меня поразила реклама в окнах магазина „Стокман“ на Невском проспекте. Там на плакате была изображена Джоконда с тарелкой под носом, а над ней было написано „Искусство шопинга“. Джоконда была похожа на крысу, принюхивающуюся к еде. Мне это показалось кощунственным. Кстати, а кому принадлежат права на тиражирование изображения Джоконды? В витринах стояли голые манекены, повёрнутые задами к зрителю. У них над ягодицами свисали хвостики из проволоки. Манекены как бы слегка прятались за полотнища, на которых было написано SALE 50 %. Я так и не понял, что за шопинг тут рекламировался, может быть там продают хвосты?

Я очень люблю Россию, я сам выучил русский язык. И я часто бывал в вашем городе. Но теперь я обиделся, и не хочу больше к вам приезжать. Несколько лет назад я приехал в Петербург, зашёл в магазин и попросил у продавщицы нужный мне товар — на русском языке. Я не очень хорошо говорю по-русски, и продавщица это заметила. Она стала надо мной смеяться, обозвала идиотом и сказала мне: „Не умеешь говорить по-русски, так и не говори. Говор и на своём английском, идиот!“. Может быть я и идиот, но я немного говорю на английском, эстонском, русском и стараюсь в этих странах говорить с людьми на их языке. Мне кажется, что я так выгляжу вежливым человеком. А вот русские, которые приезжают в Финляндию, очень часто только говорят по-русски, и не стесняются этого. И я обиделся, и не хочу больше ездить в Петербург.

Однажды мы с Альбиной Сексовой шли по Невскому мимо Лавки писателя и зашли внутрь. Там проходил поэтический вечер „Поцелуев мост“. Выходило по два человека — поэт и поэтесса, и они читали любовные стихи, написанные абстрактно, типа как весенние кошки поют, но делали вид, что это они типа друг другу написали. Стихи были слащавы и банальны, было даже неудобно слушать, что вот взрослые люди своё интимное творчество, предназначенное для домашнего внутреннего потребления, читают вслух, да ещё и в Лавке профессиональных писателей. Мы с Альбиной Сексовой подмигнули друг другу и сказали, что хотим вдвоём почитать свои любовные стихи. И стали громко орать и петь о том, как „умер Ижорский завод, перестали печи гореть“. Часть публики согнулась и уползла из зала, часть начала издавать непроизвольные возгласы и звуки, а длинная наша песня, кончавшаяся словами „И гуляет утренний ветер среди тихих покорных могил, среди тех, кто страну проворонил, среди тех, кто Завод загубил“, вызвала бурю аплодисментов „поцелуйщиков“. Нам подарили по бордовой розе. Альбина Сексова принесла розу домой, и её приревновал муж.

Эта история произошла на Невском проспекте ещё в годы застоя. Я в нетрезвом состоянии вышел от своей подруги и решил погулять по Невскому. Увидел ресторан „Чайка“, в который заходила группа старичков-интуристов, подхватил под руку пожилую даму, как будто я с ней иду, и меня пропустили вместе с делегацией. Обычно в „Чайку“ простой советский человек никак попасть не мог. В ресторане я тут же от дамы отпал и уселся за отдельный столик. Обычно в ресторане всем давали карточки, чтобы потом по ним посетители рассчитывались. Но мне почему-то карточку не дали, и я стал заказывать всякие напитки. Заказал пива, его мне принесли в фирменных бокалах с нарисованной чайкой. Потом выпил бутылку ликёра, потом шампанского. Общался с какими-то людьми, которые сидели за столиками. Меня поразило большое количество проституток, которые свободно проникали в „Чайку“ и крутили задницами, соблазняя иностранцев. Потом я решил, что мне пора домой, и пошёл к выходу. Там меня остановили и потребовали показать карточку. Я сказал, что карточку то мне не дали! И мне принесли бумажку, на которой было написано, что я должен заплатить 300 финских марок. Я сказал, что я член иностранной делегации, что всё оплачено… Но бдительные вышибалы сказали мне: „Неа, вы не с ними! Мы за вами наблюдали!“.

Тогда я стал кричать, что я Нурлунбек Нурлумзадаев, корреспондент газеты „Ташкентская правда“, что у меня спецзадание — написать о ресторанах Ленинграда, и что вот тут я вижу нарушения — проститутки позорят честь советского комсомола, процветает антикоммунистическое преклонение перед Западом и всякую подобную идеологическую чушь. Но вышибалы в ресторане мне не поверили, и отправили меня в 5 отделение милиции у Гостиного двора. Там я продолжал настаивать на том, что я Нурлунбек Нурлумзадаев корреспондент газеты „Ташкентская правда“.

Менты мне поверили, составили протокол и попросили подписаться. Я подписался так: „Леонид Ильич Брежнев“, а они формально приняли от меня листок, не читая. Потом я стал слёзно молить милиционеров, чтобы они мне дали пятачок на метро, и они мне дали его. Я выскочил из ментовки, и уже уходя услышал вопли: „Стой, мерзавцы, стой! Какой там такой Леонид Ильич, а?“. Но они меня не догнали, а я успел вскочить в последнюю электричку метро.

На следующее утро я обнаружил у дивана выпавшую мятую копию протокола из милиции, подписанную Леонидом Ильичом. Я чуть с умк не сошёл, так как ничего не помнил. Потом вспомнил и удивился, что так легко отделался. Вечером я отправился погулять по Невскому, одел своё красивое пальто, пиджак, аккуратные брючки. В таком виде я был похож на перспективного кэгэбэшника. У Дома книги я увидел какого-то мужика, который мне показался знакомым. Я подошёл к нему, что-то у него спросил. А он от меня отпрыгнул, как от аспида, и воскликнул: „Товарищ капитан, не вяжитесь ко мне! Вы вчера в „Чайке“ меня достали своей болтовнёй, и вот опять цепляетесь!“.

В марте в галерее стекла открылась выставка графики московского анималиста и ведущего телевизионных кулинарных шоу Сергея Цигаля. Когда я спросила его о впечатлениях от нашего Невского проспекта, он сказал: „Это ужасно! Меня предупреждали, что у вас в Петербурге город не чистят от снега и льда, но я не думал, что настолько не чистят. Я шёл на открытие своей выставки с Невского и еле дошёл! Сверху гигантские сосульки оскаливаются, вдоль улицы — гигантские сугробы. И идти можно или под сосульками, но там опасность сверху и гололёд под ногами, или нужно идти нужно по проезжей части. Но когда сзади появляется машина, нужно карабкаться на сугроб, или лезть обратно под сосули ваши! Ужас! У нас в Москве такого нет, у нас представители бывшего Советского Востока день и ночь скребут снег и лёд лопатами!

Недавно я прочитал книгу Леонида Юзефовича „Самодержец пустыни“ о бароне Унгерне. В ней описывается закопчённая голова Джа-ламы, которую студент привёз из Сибири и сдал в наш Музей антропологии и этнографии, и там она выставлена под названием „Голова монгола“. И тут же Юзефович вспоминает о другой голове — о голове бандита Лёньки Пантелеева, которая была в 1924 году выставлена в витрине Елисеевского магазина на Невском. Её выставили для того, чтобы народ, который не верил в поимку ловкого бандита, не сомневался в том, что с ним покончено… Теперь, когда я бываю на Невском и иду мимо Елисеевского, я всё время представляю там отрубленную человеческую голову и размышляю, чего только в витринах магазинов не выставлялось!

У меня во дворах Невского жил приятель, он работал вместе со мной в компьютерной фирме веб-дизайнером. Но потом сильно запил, его выгнали с работы, потом от него ушла жена, и он жил с собачкой и кошечкой. Он совсем опустился и отчаялся, и лежал голодный на диване целыми днями. Вместе с ним голодали и его домашние питомцы. Фирма закрылась, и я тоже остался без работы. Я, слоняясь по Невскому, случайно зашёл к приятелю в гости. Он приподнялся с дивана и сказал, что утром от него сбежала и его собака, она как-то выскользнула на улицу, и теперь вот он остался вдвоём с кошкой, оба крайне истощённые. Но тут на лестнице раздался шум лапок, поскуливание и другие собачьи звуки. Мы открыли дверь, и в неё вбежала собачка моего приятеля. В зубах она держала целую палку копчёной колбасы! Вид у неё был очень довольный. Она где-то украла и принесла колбасу своему голодному хозяину!

Однажды я шла по Невскому и увидела издали пёструю толпу кришнаитов. Мужчины и женщины приплясывали в разноцветных платьях, мужчины были с бритыми головами, женщины с заплетёнными косами. Они били в бубны и издавали мелодичные песнопения „Хари Кришна! Кришна Хари!“. Весёлая толпа обрадовала меня, мне захотелось вместе с ней попеть и поплясать. Но тут один худенький маленький мужчина показался мне знакомым. Я присмотрелась и узнала в нём своего одноклассника! Завёрнутый в сари, он был похож на Дюймовочку. Он сделал вид, что не узнаёт меня, и особо противным писклявым голосом издал славословие Кришне, громко стукнув в свой бубен прямо у меня над ухом. Я вечером обзвонила своих одноклассников. Узнала, что Серёга уже года три как связался в кришнаитами, перестал есть мясо, исхудал, потерял половой интерес к жене, и вообще собрался с ней расстаться.