Завещатель - Александр Лонс

Телефон резко вывел из затянувшегося раздумья.

— Да! — гаркнул я в трубку. Не люблю телефон.

— Ну? И долго еще? — послышался недовольный голос шефа. — Чего так орешь? Здесь не глухие сидят.

— Здравствуйте, Юрий Дмитрич, извините меня. А что такое? Что-нибудь случилось?

— Это я должен спросить — «что такое случилось?» Ты когда снимки нашей лестницы принесешь? Долго еще ждать?

«А, черт! — подумал я. — Совсем забыл про эти дурацкие фотографии! Их надо еще обработать, привести в соответствующий вид и потом показать шефу».

— А, так я их еще не доработал, Юрий Дмитрич, — лгал я шефу. — Они «сырые». Их надо фотошопить еще.

— Давай-давай. Сам тебе укажу, какие нужно обрабатывать, а какие можно выкинуть. Зайди прямо сейчас.

Если начальство велит — сейчас, значит — сейчас. Ждать может кто угодно, только не работодатель. Ибо от него зависит — выдаст он мне бонус к очередной зарплате, или нет, выпишет премию, или забудет. Да и сама моя работа вместе с зарплатой, в конце-то концов, зависит именно от нашего гендиректора. И раздражать шефа по пустякам — экономически невыгодное занятие. Шеф быстренько переписал с малюсенькой карточки цифровика мои снимки и глубокомысленно воззрился на экран.

— А это что еще за жопа? — обрадовано спросил шеф.

— Ой! Извините, это нечаянно, — сконфуженно молвил я. — Это я случайно щелкнул.

— Вижу, что не нарочно! — усмехнулся шеф, разглядывая фотографию давешней девушки в необычном ракурсе, — если бы хотел, то лучше б снял!

— Когда фотографировал, она как раз по лестнице поднималась и попала ко мне в кадр. Сотру сейчас.

— Не надо, сам сотру… потом. А за основу возьмешь вон тот снимок, он у тебя первый. Первый после этой… Самый нормальный получился. Его и обработай… этим своим… Фотошопом. Еще посмотрю потом, но думаю на этом кадрике и остановимся… Да, именно на этом. А под юбки девушкам нечего заглядывать!

— Ну, Николай Дмитрич, да я же…

— И еще. Что за дела у тебя в офисе в рабочее время?

Я похолодел и стал судорожно обдумывать последние слова шефа. Он что, чего-то знает, или просто так сказал? Но шеф очень редко что-то говорит «просто так». Обычно со смыслом.

— А?

— Что — «а»? Ты чем там занимался вчера, я тебя спрашиваю? Бл. стово на работе развел? Девок на столах трахаешь? За такие дела выгоню тебя на х… будешь знать!

— Так уж вышло… я даже не хотел…

— Даже не хотел! — неоригинально передразнил меня шеф, — а если бы она в милицию на тебя заявила? А если она несовершеннолетняя? А если ее конкуренты специально к нам подослали, чтобы бизнесу навредить?

— Не, она вполне взрослая девушка, — я немного уже отошел от шока и говорил с шефом вполне спокойно, — да и конкуренты ваши так тонко работать не могут.

— Много ты знаешь, не могут! Они все могут, мать их… Ладно, проехали, как у вас говорят, — немного подумав, он добавил, — зачем тебе это все надо, а? Все эти экстремальные приключения?

— Книгу буду писать.

— Зачем? — удивился шеф. — Тебе что, делать сейчас нечего?

— Мне сейчас читать нечего.

— Писатель! Ладно, иди уж, делай первый кадр. Герой-любовник…

Возвращаюсь в свой кабинет, и пытаюсь собраться с мыслями и заняться делом. Странный либерализм шефа заставил меня даже подумать, не его ли это подстава. От нашего Митрича всего можно было ожидать. Не, не может такого быть. Непохоже на него. Шеф, если что-то захочет, будет действовать просто и прямо, без всякой психологии.

Надо добить эту несчастную лестницу на снимке. Опять телефон! Последнее время у меня де жа вю. Иногда вдруг понятно, что это уже было, но что, когда и где? Матрица глючит. Вот и сегодня. Так… о чем я тут? Звонок… беру трубку…

— Это Феликс?

— Да, а кто говорит?

— Это я! — молодой и звонкий девичий голос, и совершенно незнакомый, что интересно — что, не узнал?

— Кто это «я»? Я бывают разные, — подражая герою известного мультика, отвечал я в трубку, — я вас знаю?

— Не разыгрывай меня! А то могу и обидеться!

— Да? Это было бы здорово!

— Эй! О чем это ты?

— Как о чем? — решил играть в дурачка, а по ходу диалога выяснить, что же это за баба такая, что меня знает, а я ее никак узнать не могу. — Да все о том же.

— Ну, и твое решение? Что скажешь?

— Э-э-э-э… Тут подумать надо, взвесить все…

— Слушай, солнц, сколько можно? — девушка и немного изменила тембр голоса, — уже не первый раз тебя спрашиваю! Я жду, между прочим!

— Да? — тянул я резину. — О чем?

— Да все о том же! — передразнила меня неведомая собеседница. — Не ври только!

— Врать не буду, — врал я, — ты скажи, а на какой ответ ты сейчас рассчитываешь?

— Ну, ты и свинья! Я ж тебе уже тыщу раз тебе говорила! Сколько можно?! Совесть-то надо иметь?!

«Похоже, так и не выберусь из этого болота», — подумал я, и пошел ва-банк.

— Ладно. Давай по пунктам. Еще раз, и четко. Дам точный ответ на каждое твое замечание.

— Иди ты нах со своими пунктами! Задолбал уже! Я ему в сотый раз говорю, ты когда мне ответишь, «да», или «нет»? Я последний раз тебя спрашиваю, не строй идиота!

— Ты действительно этого так хочешь? — начал «закипать» я.

— Бля! — полунецензурно возмутилась девушка. — Да я уже тут охрипла вся!

— Тогда, — решил подводить черту я, — мой ответ — «нет»!

— Точно? — с сомнением спросил голос в трубке.

— Точно! — я уже озверел, — Нет! Это мое самое последнее слово!

— Ой! Солнышко мое! Как же я тебя люблю! Чмок-чмоки!

И трубку повесили. Больше она не звонила… И что же это такое было-то?

Время — все-таки материальная субстанция.

Тот факт, что в Темный Портал можно входить, словно в дверь, выяснил совершенно случайно. После памятного события, когда я первый раз открыл его, прошло уже много месяцев. Постепенно изучал свойства Портала, благо место работы благоприятствовало. Довольно быстро выяснилось, что окно открывается не всегда. Необходимо полнолуние. Об этом упоминал еще Валерий, но я не оставлял попыток активировать портал в другое время, и эти попытки были практически безуспешны. Оказалось, что наиболее удобна ночь полной луны. Годятся, но не так удобны, ночь до и после полнолуния — в эти ночи приходилось затрачивать больше усилий. Теоретически возможно открыть портал и в третью от (и до) полнолуния ночь, но возится приходилось очень долго, а контакт получался нестойкий и быстро пропадал.

В одну из таких полнолунных ночей, как обычно я «протирал» руками стену за лифтом, увлеченно ожидая появления «зеркала», как его тогда называл. И ту случайно наступил ботинком на что-то катучее и круглое. Это был какой-то небольшой твердый цилиндрик, очутившийся на полу под ногой. Как оказалось после, кто-то из наших дам не то выбросил, не то потерял губную помаду. На секунду потеряв равновесие, я оперся спиной на открывшееся зеркало, неожиданно провалился туда и вывалился… обратно на площадку за лифтом в Старом Доме. Только уже в обратную сторону. Рядом со мной оказался тот самый цилиндрик губной помады.