Империя страха - Юлиан Бардин

— Не за что, — отозвался ее вальяжный собеседник, придав лицу привычное высокомерно-насмешливое выражение.

Затушив в хрустальной пепельнице недокуренную сигару, он поднялся, направляясь к выходу, но прежде чем за ним закрылась дверь, крепыш учтиво поклонился:

— Желаю приятно провести время.

За окнами сгустилась непроглядная тьма, а по стеклу хлестал беспощадный дождь, наводя уныние на сидящих у растопленного камина мужчин.

Спокойнее всех выглядел Чижов — откинувшись на спинку кресла, он неторопливо потягивал из бутылочки холодное темное пиво, искоса поглядывая на потрескивающие дрова.

Наконец Антон не выдержал тягостного молчания и нервно выпалил:

— Ну что же делать?! Машу похитили вместе с картиной, а мы сидим здесь и греем свои задницы…

— Не кипишуй, корешок, — натянуто улыбнулся вор, — от того, что ты начнешь бегать из угла в угол и рвать на жопе волосы, ничего не прояснится. Надо ждать.

— Чего ждать? — Лямзин уставился на приятелей горящим злобным нетерпением взглядом. — Когда с ней что-нибудь случится?!

Опорожнив до дна бутылку, каскадер поставил ее на пол и тихо, но отчетливо произнес:

— У них есть картина, но нет цепочки. Значит, они, — он сделал ударение на последнем слове, — захотят выменять Машу на эту недостающую деталь. Будем ждать.

Закончив короткий монолог, Иваныч потянулся за следующей бутылкой, которая мирно дожидалась своей очереди на круглом ломберном столике.

— Ну и попал же я с вами, как лох под кидалу, — задумчиво процедил Гвоздик и добавил: — Раньше я плохо относился к мокрушникам, но есть чуйка, что скоро и сам начну валить быков, как лес на делянке. Тоже мне, вор называется…

Дегтярев не успел договорить, как на крыльце послышались вкрадчивые шаги, перекрывающие шум непогоды.

Мужчины резко вскочили со своих мест, направив на входную дверь вороненые стволы пистолетов. В ту же секунду на улице раздалось предупредительное покашливание, вслед за которым густой бас выкрикнул в темноту:

— Давайте обойдемся без канонады. Я пришел поговорить, и заметьте — один.

Товарищи переглянулись, как будто обменивались молчаливыми мнениями, наконец Антон приблизился к двери и, открыв защелку, тут же отскочил в сторону, держа наготове оружие.

Скрипнули несмазанные петли, и на пороге появилась невысокая фигурка коренастого крепыша, одетого в лучших традициях «новых русских».

Три пары глаз внимательно следили за каждым жестом незнакомца, который, казалось, не замечая их взглядов, спокойно прошествовал в глубину комнаты и уселся на широкий диван. На ковре остались мокрые пятна грязи — следы от его ботинок. Но крепыш и не собирался выглядеть учтивым; закинув ногу на ногу, он заговорил — дерзко, напористо, как человек, заранее уверенный в собственном превосходстве:

— Долго базарить не будем — у меня есть то, что нужно вам, а у вас то, что необходимо мне. Предлагаю спокойно договориться. Думаю, что много времени это не займет…

Закончить ему не дал вкрадчивый голос Иваныча, который глухо произнес:

— А вот и долгожданный гонец. Так где, ты говоришь, Маша?

При упоминании имени любимой девушки Антон побледнел — глаза блеснули гневным огоньком, а под расстегнутым воротом рубашки вздулись стальные мышцы груди. Вскинув пистолет, он бросился на незнакомца, никто даже не успел произнести хоть слово, а он уже прижал ствол к побелевшему виску крепыша:

— Ну, сука, говори, где Маша, иначе я размажу твои мозги по стенке!

Вопреки ожиданию, низкорослый господинчик даже не моргнул глазом, а лишь спокойно ответил:

— Пожалуйста, можешь меня пристрелить, но боюсь, что в этом случае тебе никогда не увидеть девчонку… — помолчав несколько секунд, он многозначительно добавил: —…живой.

Чижов посмотрел на друга и спокойно сказал:

— Антон, спрячь ствол. Он действительно прав — это наша единственная возможность.

Лямзин не спешил сделать то, что так настойчиво советовал ему товарищ. Переведя взгляд с непрошеного посетителя на вороненую сталь пистолета, майор наконец убрал его в поясную кобуру. Но сделал он это нехотя, как будто преодолевал жгучее желание разрядить обойму в голову самоуверенного наглеца.

Убедившись, что в эту секунду его жизни абсолютно ничего не угрожает, коротышка заговорил вновь:

— Итак, давайте мне цепочку, и через час получите свою кралю в целости и сохранности. — Говоря все это, он несколько надменно улыбался, как человек, вещающий непреложную истину.

Пока длился этот короткий разговор, все, казалось, позабыли о присутствии вора, но он сам не замедлил дать о себе знать короткой, но громкой репликой:

— Да этот фраер издевается над нами!

Как по команде все воззрились на Гвоздика, удивленно округлив глаза.

Между тем Гвоздик продолжал, обращаясь к коротышке:

— Ты, акробат, забыл одну простую вещь, — при этом Дегтярев нагловато посмотрел на майора, — телка, конечно, классная, без понтов, но она всего лишь его подруга, — палец вора несколько презрительно ткнул в грудь Антону, — нам-то она никто. С чего ты взял, что мы согласимся променять какую-то безмозглую курицу на вагон воздуха?

В комнате повисла осязаемая тишина — никто не решался произнести ни слова. Наконец гость пришел в себя и произнес, улыбаясь, но в его улыбке больше не было того неоспоримого превосходства, как еще несколько минут назад:

— Давай не будем пускать пыль в глаза друг другу. Это был прекрасный монолог, но он всего лишь…

Договорить коротышка не успел. Дегтярев в мгновение ока подскочил к комитетчику и, приставив к виску того тупорылый ствол, процедил сквозь зубы:

— Не толкай меня на мокруху, Антон, — причем имя Лямзина прозвучало в устах вора как ругательство, — левой рукой вытащи свою волыну и брось ее на пол.

Взгляд майора пробежал по лицу каскадера, который ни единым жестом не выдал собственных чувств, а затем покосился на темное пулевое отверстие пистолета. Наконец, решив, что сопротивляться бесполезно, Антон сделал все так, как велел Гвоздик, и табельный пистолет, издав приглушенный стук, упал на ковер к ногам комитетчика.

Дегтярев пяткой левой ноги поддел рукоятку лежащего на полу оружия и отбросил его в угол комнаты.

— А теперь пошли, я тебя прикручу к батарее, — произнес Юра, слегка подтолкнув майора в спину, — на всякий случай, чтобы не дергался.

Они удалились в кухню, а Чижов продолжал следить за реакцией их непрошеного гостя.

Лицо коротышки заметно побледнело, а на лбу проступила липкая испарина, но он изо всех сил старался придать себе независимый вид, как будто все произошедшее не имело к нему решительно никакого отношения. Крепыш даже принялся что-то насвистывать себе под нос, в такт мелодии постукивая ладонью по мягкой обивке дивана.

— Не свисти, — раздался голос вернувшегося вора, — денег не будет, а тебе они пригодятся на докторов или на похороны. В зависимости от результатов нашей беседы.

Тот послушно притих, потупив глаза и делая вид, что рассматривает собственные ногти.

Иваныч, до этого хранивший молчание, неожиданно произнес, глядя в упор на незнакомца:

— А тебе ведь страшно?

Коротышка сделал вид, что не расслышал вопроса. Иваныч с минуту помолчал, а затем сказал:

— У тебя пять секунд на размышления: или ты нам говоришь, где девчонка, а главное — картина, или придется над тобой поработать.

— Значит, телка вас все-таки интересует? — оживился модно одетый господинчик.

— Не больше, чем твой лажовый свист, — протянул Юра, глядя на взмокшего противника, — удастся ее вытащить — хорошо, а нет — Бог с ней…

Низкорослый крепыш поднялся на ноги, сказав:

— Мне надо подумать…

— Думай, — почти любовно протянул Иваныч и тут же резко выкрикнул: — быстрее!

Раскачиваясь с носка на пятку, лощеный гость переводил теперь уже испуганный взгляд с каскадера на улыбающегося Гвоздика.

И вдруг коротышка рванулся вперед, сгруппировавшись, как сжатая пружина. Коротко стриженная голова угодила Юре прямо в живот, и он, не удержавшись на ногах, растянулся на ковре, выронив из рук пистолет. Гость отчаянно рванулся к отлетевшему в сторону оружию, стремясь захватить инициативу в свои руки.

Но Чижов, казалось, только этого и ждал — прыгнув с кресла, он кинулся наперерез противнику, выставив вперед здоровенный кулак.

Наткнувшись на неожиданную преграду, крепыш на несколько секунд замешкался — этого вполне хватило каскадеру, чтобы обрушить на плоский затылок массивную, ребристую рукоятку ствола.

Перед глазами посетителя поплыли розовые круги — ноги подкосились, как будто не в состоянии были удерживать на себе непосильный груз, и коротышка рухнул на пол рядом с оправившимся после удара Дегтяревым.