Призрачные поезда - Елена Колядина

– Четырёхвагонный, – уточнил Хмаров. – Ещё до войны было подсчитано: в час пик в вагон, в зависимости от его типа, умещается от 250 до 350 человек в летней одежде. Принимаем, что в призрачном поезде одна тысяча пассажиров. Если удастся вытащить на «Стадион Народов» все десять курсировавших 15 мая 1935-го года поездов, к нам прибудут десять тысяч человек. Отнимаем из них половину – старики, женщины и дети. Итого пять тысяч морально и физически подготовленных бойцов, каждый из которых стоит сотни нынешних бесхребетников.

– Для силовой операции – вдосталь пары сотен, если оперативно, – возразил Василий.

– А дальше? Страну отстраивать надо. Заводы, поля. С этим кто справится, креативный класс? Или «сообщество городских профессионалов» из коворкингов? Нет, пять тысяч – минимум.

– Женщины в призрачном поезде тоже волевые, – припомнил я. – С боевыми орденами, спортивными значками.

– Отлично, – кивнул Хмаров. – Но я бы всё-таки их не учитывал в качестве боевых единиц. Пусть лучше следующих героев рожают, здесь от них толку больше, чем от мужчин. Что там дальше, Пётр Николаевич?

Дед снова дальнозорко отвёл газету от глаз, развернув к тусклой лампочке.

Далее в приказе сообщалось: станцию открыть для доступа пассажиров в 6 ч. 45 мин., движение начать в 7 часов утра, интервалы между поездами – 5 минут, стоянка – 30 секунд.

6 час. 40 мин. Только что пришёл последний, прибывший из депо поезд. Обычно переброска поездов занимает час, сегодня эта работа выполнена за 40 минут.

Хмаров фиксировал цифры на осьмушке бумаги.

В этом большая заслуга тов. Ильина – метростроевца, награждённого значком им. Л. М. Кагановича и работающего ныне у нас. Я командировал его в депо: тов. Ильин блестяще организовал переброску поездов.

Как только ушёл последний поезд, на платформе появились пассажиры. Это были первые наши платные пассажиры. Мы встретили их, как знатных гостей!

Первым купил билет Франц Фридрихович Дидрих – пожилой рабочий одного из авиационных заводов. Вслед за ним к кассе подошла штамповщица «Цветмета» – Клавдия Ивановна Волкова. Я встретил их – хозяев нашего метро – у касс. Первый их вопрос ко мне был о поезде.

– Когда пойдёт поезд? Не опоздаем ли мы на работу?

– Поезд отойдёт в 7 часов, – успокоил я, – у вас есть время на осмотр станции.

Мы познакомились. Оба пассажира заявили, что они будут завзятыми «клиентами» моей станции: каждый день на работу и обратно домой будут ездить только на метро.

Франц Фридрихович оказался механиком по профессии. Он особенно интересовался системой управления станцией. По его просьбе я показал ему блок-пост. Блок-пост – сердце станции. Здесь сконцентрировано автоматическое руководство всей станцией: её стрелками, светофорами, автостопами.

7 час. 02 минуты. Полторы минуты назад отошёл первый поезд. Он забрал всех ожидавших его 274 пассажиров.

– 274 человека на весь четырёхвагонный состав, – огорчился Василий. – А вовсе не тысяча.

– Правильно, так то с одной станции, – сказал Хмаров. – А на следующих остановках туда ещё по столько же втиснулось. Нет, я в цифре 1000 человек на поезд не сомневаюсь.

Это были рабочие и служащие, прибывшие на работу в Москву по электрифицированной ветке Северной железной дороги.

8 часов. Контролёры надземного вестибюля доложили о большой организованности и культурности наших пассажиров.

Хмаров и Василий дружно хмыкнули. Я тоже с трудом верил в «культурность» напирающей толпы рабочих и некоторого количества крестьян. Представляю, в такой-то давке… Впрочем, может, я сужу о советских метропассажирах по футбольным фанатам из моего капиталистического детства? Собственно говоря, вопрос один: можно ли верить статьям в газете 1935-го года, возможно ли черпать из них стратегическую информацию? Не знаю почему, но я верил каждому слову этих чересчур литературных репортажей. Возможно, потому, что и выхода не было – только эта вера могла спасти нашу Богоспасаемую.

Несмотря на непрерывный поток людей, в вестибюлях – полный порядок, нет сутолоки, толкотни.

На платформе я видел попа. Он долго стоял, не решаясь войти в вагон. Он пропустил, таким образом, два поезда. В третий раз, как только открылись двери, он вдруг перекрестился и ринулся в вагон. Что вызвало дружный смех.

12 часов дня. Продано 15.085 билетов! Начинают сотнями прибывать пассажиры. Кассиры сообщают: за 4 часа у нас разошёлся весь запас мелочи – 12.000 рублей. Редкий пассажир даёт мелочь: всё время предъявляются кредитные билеты, и притом пяти-, десяти– и даже тридцатирублёвые.

2 часа 10 мин. Вот они – часы «пик»! В течение последних двух часов мы продали 11.000 билетов. Появляются очереди: кассы работают с полной нагрузкой. Мы предвидели, конечно, большой наплыв пассажиров. Дежурным по станции было дано право прекращать на несколько минут продажу билетов. В половине второго мы на 5 минут прекратили доступ на станцию новых пассажиров.

3 часа дня. Любопытный факт. Ввиду большого количества пассажиров, мы вновь на 5 минут закрыли кассы. Пассажиры, стоявшие у Северного вестибюля, решили попытать счастья у Казанского вестибюля. Пока они переходили площадь, мы успели отправить около тысячи пассажиров и вновь открыть кассы.

4 часа 30 мин. Поймал первых «зайцев»! Проходя по платформе, я увидел двух пассажиров, оказавшихся впоследствии служащими одного из московских трестов, с которыми беседовал ещё утром. Остановив их, я спросил:

– Неужели у вас, товарищи, так много свободного времени, что вы потратили 6 часов на поездку в метрополитене?

– Ну и что же, – ответили, – интересно же все станции осмотреть.

– Сколько вам это обошлось? – спросил я.

– 10 рублей, – выпалил один из них.

– Не может быть? Покажите билеты.

Оказалось, что в течение 6 часов они ездили из конца в конец метрополитена, имея только один билет, купленный утром.

5 часов вечера. Получил очередную сводку из касс: продано уже 35.000 билетов, а пассажиры всё еще прибывают! Однако, в вестибюлях и на платформе – по-прежнему образцовый порядок и чистота.

Приятно работать с таким культурным пассажиром.

Т. Чайченко. Начальник ст. «Комсомольская площадь».

Интересно, «Т.» – «товарищ» или первая буква имени?

Дед опустил газету. Мы молчали: дед – одобрительно, Василий – строго, Хмаров – раздумчиво.

– Как-то уж всё гладко, – наконец произнёс Хмаров. – Можно ли доверять такому источнику?

Я взглянул на газетную страницу.

А вот вам – происшествие под землёй.

Все оживились.

Дед зачитал театрально веселым голосом, как в скетче про прекрасную маркизу.

В первый день работы метро под землёй наблюдался образцовый порядок. В вестибюлях и на всех подземных станциях были установлены усиленные наряды милиции. Также дежурили сотрудники уголовного розыска.

Милиционеры орудовской службы регулировали движение пассажирских потоков в вестибюлях и на станциях, также и на улице, – подавая сигналы свистками.

Как сообщили нам поздно вечером в Управлении московской милиции, главнейшим событием за день явился инцидент с экскурсией Богородского детдома. Руководительница этого дома явилась на метро с 50 детьми. И пока контролёр проверял предъявленные ею 51 билет, дети спустились на эскалаторах вниз и разъехались в поездах по разным направлениям. Озадаченной руководительнице было предложено обождать на станции. За некоторое время, прибегнув к диспетчерской связи, работники милиции и Угрозыска постепенно вернули всех питомцев детдома.

Вчера же поступило заявление о карманной краже, совершённой в метро. Было и несколько других попыток карманных воров воспользоваться потоком пассажиров, но эти попытки не увенчались успехом благодаря бдительности работников Угрозыска.

Нарушением порядка в подземной Москве 15 мая явилась хулиганская выходка некоего П. Аристова, который в ответ на просьбу дежурного по станции «Красные ворота» т. Захарова – отойти от края платформы, ударил его кулаком по лицу. Хулиган арестован.

Дед поднял голову.

– Хулиган арестован! Один одному в морду дал – и чрезвычайное происшествие, криминальная хроника. Эх, какую страну угробили!

– Арестован, – повторил Василий. – В призрачном поезде, значится, хулиганы отсутствуют.

– Так, пора вздремнуть, – дед сложил газету. – Подъём по зелёным петухам!

Я целовал горячие крепкие губы Хадижат, а когда она на мгновенье отстранилась от моего лица, оказалось, что это парашютистка Евдокия.

XXXII

КОГДА мчишься в грохочущем вагоне под землёй, под повергнутым врагами городом, главное – осознать, решить для себя: едешь из тьмы в тьму или из света в свет? Ну как старая шутка про стакан – тот наполовину пуст или наполовину полон? Ответ зависит от меня и моей личной веры. Сам не заметил, как сделался оптимистом.