Цели и средства - Gamma

Протирка удалась. Наперекосяк все пошло при обеззараживании. То ли дезинфектант щипал, то ли он был слишком холодный, то ли Берте просто надоело, что кто‑то копается у нее в стратегически важных местах, но она зарычала и несколько раз сильно рванулась в разные стороны, расшатывая станок и яростно дергая хвостом.

Трос не оборвался, он просто отвязался от балки, где его не закрепляли заклинания. Последним, что увидел Чарли, был стремительно обрушивающийся на него хвост. «Это называется накрыться…» – он не успел додумать, чем именно, потому что его вместе с метлой и ранцем резко дернуло влево и впечатало в стену загона.

Лысый перехватил палочку и наклонился ближе.

— Да жив я, жив… – Чарли поморщился и сел. – Даже цел, похоже. Спаси…

Берта взревела, и освобожденный хвост начал метаться из стороны в сторону в поисках обидчиков. Чарли отскочил в угол, а Лысый хищно прищурился – и вдруг метнулся и не то аппарировал, не то просто взлетел драконихе на загривок. Заискрило, запахло паленой чешуей, а потом… Потом Берта призывно зарычала, прогнулась в пояснице, задрала хвост и начала крутить задом.

— Е*и ее! – послышался сквозь драконью любовную песнь голос Корнелиу. – Е*и, пока дает!!!

Чарли опомнился, подхватил ранец и взлетел. В ушах голосом Лысого нудно сипел справочник: «Обнаружив визуально шейку матки, подготовленный катетер вводят через раскрытое влагалищное зеркало…» – а, к черту! Он засунул шланг поглубже, искренне надеясь, что не перепутал влагалище с анусом, и врубил насос.

Дальше счет пошел на секунды. Берта забилась в экстазе, радостно вереща, Лысый кубарем скатился с ее спины и, видимо, наполовину оглушенный, заковылял не к стене загона, а вперед, в огневую зону. Берта замерла, Чарли успел вздрогнуть и метнуться на метле вбок к потолку, а потом струя пламени из драконьей глотки прошлась по загону, высвечивая тощий черный силуэт, неуклюже размахивающий перед лицом левой рукой.

Корнелиу заорал заклинания, выхватывая Лысого из‑под огня и затыкая Берте пасть, Чарли в ужасе подлетел, припоминая заклинания первой помощи, подоспели целители, а из головы все никак не шла назойливая мысль: случайно Эван полез под огонь или все‑таки нарочно?

Впрочем, неделю спустя, когда его спаситель очнулся в лазарете с повязкой на глазу и левым боком, облепленным противоожоговыми пластырями, Чарли ни о чем его спрашивать не стал.

— Привет, напарник! – радостно провозгласил он, врываясь в палату. – Наша крошка понесла! Так что из нас двоих вышел неплохой дракон. Кто бы мог подумать, что ты у нас такой сексапильный!

— Уизли, – прохрипел Лысый, отплевываясь от бинтов. – Уйди с глаз… с глаза моего!

Глаз на обожженной стороне лица спасти не удалось, хотя Тодорова специально вызывала специалиста из столицы. Кроме глаза сильнее всего пострадала рука, особенно предплечье, но поврежденные ткани удалось‑таки восстановить, и Флорика Дрэджеску, на правах старшего целителя, уверяла, что рука, несмотря на шрамы, будет действовать как прежде. Шрамы от драконьего пламени, увы, не убирались…

— Ты знаешь, что ты теперь герой? – продолжил Чарли, не обращая внимания на мрачный прием. – Как ты догадался загривок ей прижечь?!

Лысый пожал здоровым плечом.

— Читал о брачных повадках драконов. Тебе никогда не приходило в голову сунуть нос в книгу?

— Не поверишь, приходило! – улыбнулся Чарли. – Просто у некоторых нос длиннее!

Он скрылся за дверью раньше, чем Лысый нащупал на тумбочке палочку, но через пару секунд снова сунул голову в палату.

— Эван, я хотел сказать спасибо, – серьезно сказал он. – Все‑таки мне не каждый день жизнь спасают.

— Проваливай! – буркнул Лысый, отворачиваясь.

Чарли аккуратно прикрыл дверь.

*** *** ***

Смит хмыкнул и кивнул фотографии.

— Не герой, – пробормотал он. – И не святой. Куда уж нам до Снейпа.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОДОЗРИТЕЛЬНЫЕ ЛИЧНОСТИ

О чужих стихах, чужих письмах и чужаках в принципе

Мимо. F6. Михаль просил поздравить. С профессиональным праздником.

К.

Хэллоуин неожиданно обрадовал погодой. Днем еще хмурилось немного, а к вечеру небо очистилось, и потолок Большого зала был весь усыпан звездами.

Банкет закончился. Ученики разошлись по гостиным – рассказывать малышам страшные истории у каминов, учителя – те, кто остался в школе на выходные, – еще сидели вокруг стола и, кажется, тоже слушали страшную историю в замечательном исполнении Филиуса. Ей с не меньшим интересом внимали директора: они все собрались на большой картине позади стола. Хотя нет, конечно, не все.

Минерва вздохнула. Помнится, Северус не придавал Хэллоуину такого особого значения, как его портрет. Но разве он виноват, что его таким нарисовали? И разве ей трудно уделить ему немного внимания, тем более что праздник уже закончился?

Так, он в кабинете или в учительской? Учительская ближе, и там точно никого нет, что к лучшему – в такие вечера профессору Снейпу не нужны лишние уши. Минерва отперла дверь, махнула палочкой, зажигая свечи и камин.

— Добрый вечер, профессор Снейп.

— Вы находите? – хрипловато откликнулся Снейп. Он стоял на ступеньках спиной к комнате, но Минерва могла бы поспорить, что он отвернулся только что, чтоб спрятать лицо.

— Погода хороша, – мягко заметила она. – Наверняка по Хогсмиду бродят целые толпы магглов, привидений и гриндиллоу, требуя конфет. Кажется, даже к Хагриду отправилась парочка капп. Во всяком случае, я думаю, что чашка с водой на голове должна изображать именно каппу.

Снейп повернулся, присел на ступеньки, грустно усмехнулся, показывая, что оценил попытку его развеселить. Минерва подошла к камину пошевелить угли, хотя никакой нужды в этом не было – зажженный волшебством огонь горел ровно. Но она знала, что Северусу легче будет заговорить, когда на него не смотрят.

— А тогда было пасмурно, – начал он. – К вечеру собрался дождь, но его разогнали фейерверками и падающими звездами. Волшебники не хотели, чтобы дождь испортил им праздник, а он в тот вечер был единственным, кто оплакивал погибших.

Когда шесть лет назад он сказал это впервые, Минерва заспорила. Ведь никто толком ничего не знал, о гибели Поттеров сообщили лишь на следующий день, а сколько волшебников приходили и приходят к развалинам дома в Годриковой Лощине, а сколько семей вызвались усыновить маленького Гарри! Не было ничего кощунственного в их радости в тот вечер, да и не все радовались. Не только Северус понес тяжелую утрату. Альбус винил себя в том, что не сумел защитить Поттеров, и решение отдать Гарри Дурслям далось ему нелегко. Рем потерял всех своих друзей…