Цели и средства - Gamma

Снейп молчал, но не тяжело, а так, печально. Взгляд его бродил где‑то далеко, пальцы безотчетно сжимали тонкий цветочный стебель.

— Не огорчайтесь, Поттер. Это к лучшему. Я очень скучал. Моя смерть не была напрасной, и единственное, чего я опасался, – что она была преждевременной. Но вы все сделали правильно, Дамблдор в вас не ошибся.

Стало легче. Гарри думал, что Снейп вернется в Хогвартс, но тот по–прежнему сидел на подоконнике, погруженный в свои мысли, и даже, кажется, чуть улыбался – совершенно незнакомое выражение, от которого все лицо его смягчилось и посветлело. Нет, знакомое. Гарри вспомнил, он видел эту улыбку – в воспоминаниях профессора. Когда мама называла его по имени.

— Профессор, – решился он. – Расскажите мне о ней…

Снейп вздрогнул, знакомым жестом завернулся в мантию, прижимая цветок к груди.

— Я рассказал все, что мог. Показал… Говорить об остальном – не просите, это личное, слишком… Это мое.

Он резко поднялся, обернулся через плечо.

— Она прекрасно играла в плюй–камни. И не жаловала квиддич.

И скрылся за рамой.

Гермиона была беременна. Нет, не так. Гермиона! Была! Беременна!!! Рон сиял и держал жену под локоть так, будто она уже на сносях, а не узнала радостную новость несколько дней назад.

Гарри понимал его. Он видел, как Рон возится с Джимом, он замечал, какими глазами Рон смотрит на стремительно круглеющий живот Джинни – уже второй раз! – он знал, что они с Гермионой стараются и уже даже немного нервничают: все‑таки шесть лет стараний должны увенчаться успехом. И вот успех.

Традиция собираться на Хэллоуин у Люпинов пришлась как нельзя кстати: новость сообщили сразу всем. Миссис Тонкс, Флер, Джинни и Тонкс обнимали Гермиону все сразу, засыпали поздравлениями, расспросами и советами. Гарри, Люпин, Невилл и Билл хлопали Рона по плечам, шутили и подмигивали наперебой. Профессор Смит, хогвартский зельедел, скромно стоял поодаль, но Рем не дал ему долго отмалчиваться, подтащил к счастливому будущему отцу.

— Поздравляю, мистер Уизли.

Голос у него был хриплый и резкий – Гарри уже знал, что это последствия старой травмы в заповеднике, как и ожог на пол–лица, и понимал, что кривая ухмылка из‑под повязки – на самом деле вполне искренняя улыбка. Да и Рон улыбнулся ему как знакомому.

— Рон.

— Верно, я забыл. Рад за вас и вашу жену, Рон.

— Мы с профессором Смитом познакомились, когда он заходил в магазин, – объяснил Рон.

— Купил всего понемногу, – проскрипел Смит. – Готовить противоядия от вашего товара – теперь моя работа.

— Эван справляется, – вмешалась Тонкс, – не чета прежним зельеделам.

— Не говорите этого при Роне, – Смит поднял руки, будто защищаясь. – А то они с братом начнут гонку вооружений, и мы с мадам Помфри капитулируем.

Рон радостно рассмеялся.

— Профессора Снейпа в помощь возьмите, – посоветовал он. – Как он там, кстати? Еще не выжил вас из школы?

Гарри вздрогнул и понадеялся, что этого никто не заметил. Он не любил разговоров о портрете Северуса Снейпа и еще больше не любил насмешек над ним, но не хотелось никому портить настроение. Впрочем, заметила Гермиона и тут же пихнула Рона локтем в бок. Ситуацию спас Рем – он появился, ведя палочкой перед собой целый рой стаканов с сидром.

— Разбирайте! Гермиона, для тебя отдельно сок. Будущим мамочкам – ни капли алкоголя

— Эй! – Джинни помахала рукой. – Ко мне, надеюсь, это тоже относится?

Рем преувеличенно трагично развел руками – прости, Джинни, сегодня Рон и Гермиона герои дня, забыл совсем – и призвал еще один стакан. В радостном смехе и шуме потонул опасный вопрос Рона, и Гарри вздохнул с облегчением.

— Гарри! – Тедди нетерпеливо подергал его за рукав.

Тонкс настаивала, чтоб сын называл крестного хотя бы «дядя Гарри», но «дядю» передергивало от этого обращения.

— Гарри! Пора уже, а? А то без нас все конфеты разберут.

— Да! – спохватился Гарри. – Сейчас мы из тебя такого гриндилоу сделаем, отец родной не узнает!

— Он узнает, – очень серьезно вздохнула Виктуар, без нужды поправляя феины крылышки. – Он знаете, как чует? Играть с ним в прятки совершенно невозможно…

Гермиона прыснула.

— Готовься, – предупредил Гарри. – Оглянуться не успеешь – будешь коллекционировать перлы собственного отпрыска.

— А что, Джим уже мочит корки?

— Он молча такого жару задает… С ужасом жду, когда начнет болтать!..

— Ну Гарри! – возмутился Тедди.

— Все, все, уже делаем! – Гарри втащил крестника на колени. – Итак, зеленые лохмы – раз!

Тедди зажмурился, и его каштановая шевелюра стала бирюзовой.

— Я же говорила, из него выйдет прелестная фея с голубыми волосами, – негромко заметила Гермиона.

— Вики ни за что б не разрешила отрастить ей длинный нос, – вздохнул Гарри. – Ладно, все равно никто не понял шутки.

— Я поняла, – вмешалась Тонкс. – Мне папа читал… О, Хороший человек, кажется, тоже читал маггловские сказки, вон ухмыляется.

— Хороший человек?

— Ага. Рем его так назвал, и я называю.

Что‑то царапнуло внутри, ерунда, конечно, Рем вправе общаться с кем хочет и как хочет, но прежних зельеделов на хэллоуинские посиделки не приглашали. Даже Слагхорна – он был не из этой компании.

— И что, вправду хороший?

— Гарри–и–и… – заныл Тедди, и Тонкс ухватила его за нос.

— Не отвлекайся, молодой человек! Делаем гриндилоу! Расти, нос! Расти, хвост!

— Баба, ду какой хвост! – прогундосил Тедди.

— А какой гриндилоу без хвоста? Рем! У гриндилоу хвост есть?!

— Нету! – отозвался Рем.

Тедди радостно показал длиннющий язык и поскакал к двери.

— Вики! Бери котелок, пошли!

Тонкс отправилась за детьми, а Гарри вернулся к столу с сидром и угощением и сам не заметил, как оказался у камина, где неслышно за общим шумом беседовали Рем и Смит. Как оказалось, о Снейпе. Гарри был уверен, что разговор завел этот Хороший человек, будь он неладен.

— Я как раз говорил Люпину, что не все празднуют сегодня, – глядя на Гарри, проговорил Смит.

— Вы намекаете, что и мне не стоило бы? – напрягся Гарри.

— Что? О, нет… Просто, когда я еще не знал, что буду праздновать вне школы, меня предупредили, что профессор Снейп…

— Насколько я помню Северуса, – отмахнулся Рем, – он был в Хэллоуин не мрачнее обычного. И с удовольствием делил с коллективом праздничный ужин. Но портрет, разумеется, другое дело… – он осекся.

— Чем больше узнаю о профессоре Снейпе, тем меньше понимаю, – неприятно ухмыльнулся Смит.

— Послушайте, что вам до Снейпа? – не выдержал Гарри. – Он умер, спасая школу, всех учеников и меня лично. Его считали убийцей и предателем, а это была неправда. Он заслужил, чтоб его портрет висел с остальными, вот и все. Он был директором Хогвартса, а портреты всех директоров есть в кабинете.