Бизнесмен - Сергей Майоров

члена, который бы служил в армии, не говоря об участии в боевых действиях. Хотя оружие в руках довелось держать многим… Через эту шарагу Берестнев и медаль себе выхлопотал. Типа «награда нашла героя». За тот бой под Кандагаром, после которого он чуть без ноги не остался. И теперь всюду таскался с этой медалью. И активно сотрудничал с комитетом солдатских родственников. Используя связи в военкоматах, отмазывал, кого надо, от армии, и имел с этого весьма немалую прибыль.

А еще я слыхал, что Вадим связан с людьми, которые занимаются угонами навороченных тачек. В частности, «БМВ X5». Мне об этом Татарин шепнул. Я не поверил: на фига человеку, который может практически безнаказанно делать хорошие деньги, ввязываться в голимый криминал? Тем более что на «Х5» лохи не ездят. За каждой машиной реальные силы стоят, и не факт, что их остановят медаль за отвагу и мандат депутата, когда станет известно, кто тачке ноги приделал. Романтика, что ли, в заднице заиграла? Ностальгия по прошлому, по бурным девяностым годам? Я этого не понимал. В моем представлении сейчас следовало заниматься исключительно легальными видами бизнеса, а неформальные способы использовать только для защиты своих интересов от наиболее беспредельных происков конкурентов и для уклонения от уплаты налогов. Я дал Цыганкову задание поковыряться в этом направлении, и его источники информацию вроде бы опровергли…

До места встречи с Львом Валентинычем я добрался на такси. Опоздал на десять минут. Ожидаемого «глазастого мерина» Цыганкова перед кафе не было, и я успел ругнуться по поводу его непунктуальности до того, как разглядел белую «дэу-нексия», затерявшуюся среди машин, наискось припаркованных к тротуару. За рулем сидел Глеб. Снял свои очки без оправы и протирал стекла платочком, но меня углядел и чуть заметным кивком обозначил приветствие.

В кафе не было общего зала, только отдельные кабинеты, в которых желающие могли укрыться от наблюдателей за бархатными портьерами. Ценник на жрачку и выпивку был просто заоблачный, но заведение редко когда пустовало. Даже сейчас, в середине воскресного дня.

Цыганков пил апельсиновый сок. При моем появлении отставил стакан и поднялся. Руку для пожатия первым не подал, стоял, выпрямившись, словно штык проглотил, и ждал инициативы с моей стороны.

Мы поздоровались, и я сел в удобное кресло.

– Здравствуйте! – подошла официантка.

Ей было лет восемнадцать. В голубой мини-юбке, черных колготках и белой, наглухо застегнутой, блузке с пионерским галстуком. На каждой груди задорно топорщилось по значку. Кажется, комсомольскому. Они были изрядно потерты, то ли временем, то ли шаловливыми ручками посетителей – в обязанности обслуживающего персонала входило оказание клиентам самых разных услуг.

Не раскрывая папку меню, я сказал:

– Жульен с курицей и грибами. Еще один такой сок. И черный кофе, большой. И занавески, пожалуйста, опусти.

Она вышла, тщательно задернув коричневую бархатную портьеру. Я закурил – первый раз, как проснулся.

– У вас все нормально, Константин Андреевич?

– У нас все нормально. – Я выложил на стол фотографии, полученные от Серого; они поистрепались в кармане, да и жаркая атмосфера бани подействовала, так что несколько карточек слиплись между собой. – Кто это?

Цыганков, осторожно расклеивая фотоснимки, просмотрел их поочередно, а потом разложил на столе в четыре колонки, сортируя по признакам, которые я не понял. Долго всматривался в усатую рожу Гасанова, как живого, так и холодного. Еще дольше буравил взглядом непойманного Аскерова. И выдал ответ, которого я ждал меньше всего:

– Вот этот по ориентировке проходил. В розыске за убийство гаишника. А второй, видимо, тот, кого другой гаишник замочил.

– Да? А почему они гаишников убивать начали ты, случайно, не знаешь?

– В ориентировке об этом не говорилось.

– Да? А самому было лень навести справки? У нас что, ментов каждый день режут?

– Я слышал, они труп вывозили.

– Угу. Женский! Не догадываешься еще, чей конкретно? Ольги…твою мать! Так какого хера я узнаю об этом последним?!

– Труп числится как неопознанный…

– Так опознайте его! Почему это должен делать я?

Сбавив тон на более деловой, я пересказал Цыганкову полученную от Саратова и от Серого информацию. Не всю, конечно. Только самое главное и без расшифровки источников. Ничего, пусть помучается полковник!

Официантка принесла заказ. Стоило ей войти, как мы замолчали. Но по нашим лицам девчонка заметила, что ее присутствие неуместно, все быстро расставила и выскользнула за портьеру, ни слова не проронив.

Мы продолжили. Буквально в последний момент я решил не говорить о том, что к Артему вернулась память. Я оборвал себя на полуслове. От Цыганкова это не укрылось. Он выжидательно посмотрел, рассчитывая на продолжение. Я молчал. Тогда он взял фотку Аскерова и заговорил, держа ее над столом большим и указательным пальцами за уголки:

– С Ольгой я прошляпил, это факт. Но про этих я кое-что разузнал. Думал, не пригодится, а вон как все повернулось. У ребят, которые его розыском занимаются, есть информация, что он проходил диверсионную подготовку. В Иране. Отметился в Карабахе. И, возможно, в Чечне. Так что со взрывчаткой обращаться умеет и вполне мог заминировать колесо джипа Рамиса.

– Ага, в Чечне именно так и минируют. Пук! – и все живы, только колесо разбортировано.

– Когда его задержат…

– Да не задержит его никто, успокойся!

– Почему?

– А догадайся с трех нот!

Лев Валентинович опять поджал губы. Стало быть, догадался, сообразительный наш…

– Найдешь сегодня этого наркота, который Мишкин портфель подобрал, и, если он еще не подох, покажешь ему фотографии. Сам понимаю, что никого он не опознает, но интересно посмотреть, какая будет реакция. А теперь давай, говори, что там у тебя!

Цыганков набрал в грудь воздуха, как перед прыжком в холодный бассейн, и отчеканил:

– Нападение на бывшего владельца «запорожца» совершили люди Рамиса. По его личному указанию.

Глава тринадцатая

Провокация

Инга лежала, демонстративно отодвинувшись от меня. Даже одеяло подмяла так, чтобы оно разделяло наши тела. Вряд ли спала – слишком неровным было дыхание. Наверное, как и я, лежала и думала.

Когда я пришел, она быстро приготовила ужин и ушла в комнату смотреть телевизор. Где я был, не спросила. Раньше всегда спрашивала, хоть я и не отвечал. А сейчас молчала. И взгляд отводила. Но я чувствовал, что, стоит мне отвернуться, как она начинает смотреть на меня. А когда я пересказал анекдот про девушку с крючочком в спине, сделала вид, что не слышала ничего.

После того как я поел, она вытерла стол и поставила в автоматическую мойку посуду. Все – молчком. И опять села перед домашним кинотеатром. А я