Ночная Земля - Уильям Ходжсон

Но хотя привет из милого дома лаской согрел мое сердце, я немедленно осознал, что могу попасть в жестокую беду, потому что я мне еще только предстояло миновать ужасный Дом Молчания, Чувства миллионов могли сообщить обитавшей в нем силе о моем присутствии в Ночной Земле. Однако эфир вокруг меня приумолк: ведь возмутить его миллионы сочувствовавших мне душ могли, лишь объединив свои чувства, поскольку не были обучены владению этой духовной Силой.

Ощутив некоторое облегчение, я продолжил свой путь. Потом на восемнадцатом часу я услышал шум воды и повернул налево — на звук. Там из скалы извергался горячий фонтан. Вода изливалась вверх, в сторону севера толстой колонной, выходившей из земли под углом. И я видел фонтан вполне отчетливо, поскольку вокруг было много огненных жерл, ровным светом освещавших эту часть Ночного Края.

Спустившись по течению образовавшегося ручья, я попробовал воду рукою и, обжегшись, пошел дальше, рассчитывая, что она приобретет нужную температуру. Ручеек тек, извиваясь между кустов, огненные жерла превращали нависавший над ним парок в удивительно красивые облачка. Наконец я вновь попробовал воду, оказавшуюся приятной и теплой, сел на небольшой камень, снял обувь, чтобы омыть усталые ноги, но более всего мне хотелось ощутить сладостное прикосновение воды к телу. Омыв ноги, я намеревался найти место среди моховых кустов, где можно было поесть, попить и выспаться.

Тут-то, сидя у теплого ручья, с погруженными в воду ногами, я вдруг услышал вдали лай Ночного Пса. И голос его доносился с северо-запада, от Равнины Голубого Огня, а потом сразу наступила тишина. Представьте же себе меня, на камне возле курящегося ручья, опустившего ноги в его чудесное тепло… я буквально окаменел от внезапного страха, поскольку мне сразу показалось, что Ночной Пес взял мой след. И, увы, по прошествии некоторого времени гулкий лай прозвучал едва ли не в миле от меня. Сомневаться не приходилось: чудовище почуяло меня, и я ощутил настолько запредельный ужас, что я едва успел обуться. Тем не менее, я потратил на это занятие не слишком много времени и, став на ноги, обнажил Дискос. Великое отчаяние овладело моим сердцем, ибо преследуемый всегда боится, но в сотню раз страшнее тому, кто знает, что за ним гонится смертельно опасное чудовище.

Застыв на мгновение, я попытался найти способ избежать приближающейся опасности. И, поглядев на ручей, попытался воспользоваться им. Немедленно прыгнув в воду, я побежал по середине ручья, погружаясь то до середины бедер, то едва по лодыжку. На бегу я вновь услышал вой мерзкого чудовища, находившегося уже в полумиле.

Ужас бросил меня вперед, но через минуту, наверно, я остановил свой бег и начал ступать весьма осторожно, чтобы не делать громких всплесков; теперь чудовище уже должно было оказаться примерно там, где я вошел в ручей. Я то и дело оглядывался, но ничего не видел, хотя страх рисовал мне Пса за каждым темным моховым кустом. И тут я снова услышал голос Твари, взвывшей возле места, где след мой окончился. Тогда я погрузился в воду, которая здесь доставала моего колена, и лег на живот. Течение омывало мои плечи, но я держал голову над водой и всматривался сквозь пар в тени, из которых мог появиться Ночной Пес.

И через мгновение я увидел его; растворявшееся в испарениях ручья чудовище казалось во мраке огромным вороным конем. Оно миновало меня галопом, но в тот момент я ничего не видел, ибо погрузил голову под воду и припал ко дну. Так я пролежал до тех пор, пока грудь моя не стала разрываться от желания вздохнуть. Тогда я чуть высунулся из воды, но очень осторожно и с опаской. Слух сообщил мне, что Ночной Пес носится между кустами; моховые заросли трещали под его лапами. А потом настала благословенная тишина, но я не шевелился, оставаясь под водой, на мое счастье теплота ее согревала мое тело, а ведь окажись она холодной, выстуженное Ночным Краем сердце мое могло бы остановиться.

Так я лежал на животе и, не слыша более звуков, сопровождавших движение Ночного Пса, испытывал жуткую неуверенность в отношении его намерений. Всегда лучше знать, что делает твой враг, чем не иметь об этом никакого представления. И вдруг я услышал его приближающийся топот, мгновенно миновав меня, чудовище отправилось вверх по течению, а меня словно хватил паралич, ибо я даже не опустил голову под воду. Впрочем, возможно, случай помог мне, так как в ночном мраке голова моя могла показаться чудовищу небольшим камнем, выступающим из воды, ведь я не шевельнулся и не мог выдать себя движением. Тем не менее, Пес вполне мог унюхать меня, и причина, по которой он не сумел этого сделать, остается для меня загадкой.

Из-под ног его во все стороны разлетались увесистые комья земли и камни, что свидетельствует о страшной силе Пса.

Когда же голос его сделался далеким, я поднялся и направился вниз по руслу теплого ручья, стараясь идти быстро, но не оставляя воды и часто останавливался, чтобы прислушаться; лай Ночного Пса по-прежнему был слышен вдали, чудовище явно металось взад и вперед, разыскивая меня.

Потом я шел двенадцать часов по воде, чтобы не оставить следа, и лай Пса не умолкал. И по прошествии этих двенадцати томительных часов обнаружил, что приблизился к Дому Молчания. Это повергло меня в великое смятение, потому что в мои намерения входило обойти его стороной — как только можно дальше. Тем не менее, Пес все же пригнал меня к этому зловещему Дому.

Тут я заметил, что ручей проложил себе русло в Дороге, по которой ходят Безмолвные, и наконец решился оставить воду, которая сделалась обжигающе холодной после столь долгого пребывания на поверхности земли. Дело в том, что ручей направлялся далее к самому Дому Молчания. Постояв, я прислушался, рассчитывая услышать лай Пса, но голос чудовища более не возмущал тьму, хотя сердце подсказывало мне, что адская тварь все еще разыскивает меня.

Тогда я вышел из воды и направился на северо-запад, — то на четвереньках, то ползком. Пробирался среди моховых кустов, чтобы побыстрее удалиться от сего Дома. Проделав на четвереньках не более ста фатомов, я обнаружил, что моховые заросли прерываются, образуя голую скалистую равнину, открытую отовсюду для взгляда.

Я не смел ступить на эту нагую землю потому, что, утратив укрытие, которое предоставляли мне моховые кусты, оказался бы виден всякой твари в ночи преходящей; более того, не имея уверенности в сердце своем, я надеялся укрыться среди кустов от Силы Дома Молчания. Впрочем, наверно, ничто не смогло бы защитить меня, однако я не мог пренебречь своей безопасностью.

Посему я повернул назад и скоро обнаружил, что заросли суживались в этом направлении и сохранились лишь с одной стороны Великой Дороги; поэтому я, конечно, решил держаться поближе к ней, чтобы воспользоваться укрытием.