Шопинг с Санта Клаусом - Елена Логунова

– Да какой идиот будет посыпать перцем жареную картошку? – Ирка сначала фыркнула, но потом оценила поспешность, с которой унесся в сторону кухни встревоженный официант, и крикнула ему в спину:

– Мне тоже картошку без перца! И кофе без перца, и шнапс без него!

Потом она вздохнула, качнув могучей грудью стол, угнездила подбородок в ладошку и жалобно проныла:

– В моей жизни нынче и без того с перцем перебор!

Тут шустрый официант притащил ей заказанный персиковый шнапс (без перца), Ирка его мгновенно высосала и совсем закручинилась.

– И зачем в Берлин я приперлась? И чего мне дома не сиделось? – завела она на мотив народной песни «Во поле березка стояла».

– Люли-люли, приперлась! – тоскливо поддакнула я. – Люли-люли, не сиделось!

Светлые глаза подружки льдисто затвердели и царапнули меня холодным Снегуркиным взглядом.

– Виноваты вы – ты и Вадик! Мне бы вас послать на три буквы!

– Люли-люли, я и Вадик! Люли-люди, на три буквы! – по инерции повторила я.

Потом неназванные, но интуитивно понятные каждому россиянину три буквы проассоциировались у меня с аббревиатурой Второго национального телевидения Германии, и я оборвала подружкин фолк-рэп восклицанием:

– BDT!

– А что – бэ-дэ-тэ? – недовольно переспросила Ирка, переложив подбородок из левой ладошки в правую.

– Единственное, что нас тут держит, это неподписанный контракт с BDT! – объяснила я. – Надо его подписать либо выпросить нотариальную копию и валить домой, вот и все. А мы постоянно на что-то отвлекаемся – ты на шопинг, Вадик на шашни с переводчицей, на новогодний чес по утренникам, на возню с посторонним трупом...

– А ты сама на что? Или на кого? – язвительно перебила подружка. – Не хочешь рассказать, чем занималась минувшей ночью?

– Ох, черт... Гарсон! Плиз, априкот шнапс! Дабл! – я чувствовала, что без анестезии исповедоваться не смогу. – Ирка, ты можешь мне не верить, но я и сама не знаю, что делала ночью! Это очень, очень таинственная история!

– Тогда и мне дабл! – гаркнула подружка.

Приняв по даблу, мы поклялись друг дружке в вечной любви и верности и обменялись информацией. Я честно, как на духу, рассказала подруге все, что помнила, о минувшей ночи. А она покаялась, что подозревала меня в поджоге немецкого телевидения, и, чтобы я не обижалась, в красках описала свои переживания по поводу моего загадочного исчезновения.

– Ты же понимаешь, случившееся с Юриком позволяло предполагать самое худшее, – объяснила любящая подруга.

– Нет, не понимаю, – после паузы честно призналась я. – О каком Юрике речь?

– Как это – о каком, ты что?! – всплеснула руками Ирка. – О вашем Юрике, с телевидения. Как там его? Солнцев!

Красивую фамилию она от полноты чувств попыталась показать жестом и широко растопырила пальцы на ладошке, изображая протуберанцы. Это походило на зачин какого-то знойного танца. Беседа получалась темпераментная, под стать аргентинской кухне.

– Солнцев? Да, есть у нас такой, – недоуменно подтвердила я. – Довольно противный тип. И что?

– А то, что уже нет у вас такого! Убили его! – выпалила Ирка торжествующе, словно убийство противного Юрика было ее личной заслугой, и снова взмахнула руками, едва не сбив с ног пробегавшего мимо официанта.

– Все-таки слишком много перца, – с сожалением пробормотал он на ходу.

– Как – убили?! – ахнула я, хватаясь за горло.

Официант, не успевший отдалиться от нашего столика, сокрушенно покачал головой и, изменив курс, убежал в кухню.

– Именно так! – Ирка тоже схватилась за горло, причем двумя руками сразу, пугающе выкатила глаза, свесила язык, как истомленная жаждой собака, и прохрипела:

– Его задушили!

Я тоже вытаращила глаза.

– Луис, чем ты сегодня приправил гуляш? – оглянувшись на обеденный зал, с нескрываемым беспокойством спросил повара официант. – Похоже, на этот раз ты здорово перебрал со специями!

– Погоди-погоди! – Я потерла лоб и заодно вмассировала в глазницы их штатное содержимое. – При чем тут Юрик Солнцев? Ну, задушили его, и что? Где мы, а где тот убитый Юрик?

– Так того убитого здесь нашли, в центре Берлина! – Ирка стукнула кулаком по столу, словно показывая, где конкретно находится этот самый центр.

Центр Берлина пришелся между солонкой и перечницей, которые дружно подпрыгнули и перевернулись, рассыпав по столу белый и красный порошок.

– Битте, вассер! – сказал быстроногий официант, проворно выставляя на стол стаканы с прозрачной жидкостью и кубиками льда.

Эти его слова я поняла, а всю фразу целиком мне перевела Ирка:

– Он говорит, что повар извиняется за избыток перца и советует нам выпить холодной водички.

– Перца действительно через край, – согласилась я, машинально смахнув со стола красный порошок.

Официант чихнул и удалился, боязливо оглядываясь.

– Ваше здоровье! – вежливо сказала я ему в спину, поднимая стакан.

– Так вот, насчет воды! Юрика вашего не просто задушили, а затолкали в сумку и вместе с ней утопили в реке! – Ирка тоже взяла стакан и уставилась на болтающиеся в нем ледышки, словно хотела увидеть их насквозь. Не иначе – на случай присутствия внутри кубиков чего-нибудь инородного и неаппетитного.

– Клянусь тебе, воду я не перчил! – торопливо сказал официанту смущенный повар.

– Но откуда взялся Юрик? – Я плотно обхватила голову руками.

– Говорю же тебе: из сум-ки! – по слогам, как слабоумной, повторила Ирка. – А сумка из воды!

– Вода из реки, игла из яйца, яйцо из утки, а утка из зайца, – пробормотала я отстраненным голосом медиума.

– Ты сошла с ума? – прямо спросила подруга. – Какой еще заяц?!

– Хромой, – мгновенно ответила я. – С подбитым глазом. Вайсман его фамилия.

– Точно, она сошла с ума! – пожаловалась Ирка солонке и перечнице.

И тоже обхватила голову руками, как Винни-Пух.

– Я вижу, вода им не помогла, – сунувшись в окошко кухни, сказал повару официант. – Это русские, у них совсем другая культура питания. У нас есть что-нибудь русское?

– У нас есть водка! – оживился Луис.

– Надо звонить в BDT, договариваться о встрече, подписывать проклятый контракт и улетать отсюда к чертовой матери и прочей любимой родне в Россию, – сказала Ирка. – Ты как считаешь?

– Раз, два, три, четыре, пять – вышел зайчик погулять, – добросовестно посчитала я.

– Зайчик Вайсман? – подозрительно сощурилась подруга.

Прибежавший официант со стуком поставил перед нами стаканы с прозрачной жидкостью без льда.

– Вижу, шокирующая новость про Юрика окончательно выбила тебя из колеи, – вздохнула Ирка, подвинув ко мне стакан. – Ладно, я сейчас позвоню в BDT этому вашему Шванке, а ты пока выпей водички и успокойся.

Она бесцеремонно цапнула с пустого стула мою сумку, достала из нее мобильник, нашла в «Исходящих» нужный номер и зачирикала по-немецки. Я поняла только два слова: «Гутен таг» и «Ауфвидерзеен». Промежуточную часть полутораминутного разговора Ирка пересказала гениально кратко:

– Шванке не может сделать для нас копию договора, их экземпляр тоже пропал. Но он ждет нас завтра для переподписания. В десять часов утра в редакции развлекательных программ.

– Ну да, ведь его собственная туристическая редакция погорела, – кивнула я. – Отлично! Утром вызовем переводчицу, поедем в BDT и закончим дело. Допивай воду и пойдем, может, Вадик уже вернулся в гостиницу.

Мы с Иркой синхронно подняли стаканы, сделали по хорошему глотку и слаженным дуэтом закашлялись.

– Это не вода! – отплевавшись, возмутилась я.

– Точно, это водка! – согласилась Ирка, погрозив пальчиком официанту. – Ну и ладно, допивай, не пропадать же добру!

Я послушалась (спорить не было сил), и водка не пропала, но добром это не кончилось. Внутри меня стакан русской водки и двойной немецкий шнапс моментально побратались, а принятая несколько раньше самбука дополнила алкогольный интернационал латиноамериканской экспрессией. Я почувствовала непреодолимый позыв к подвигу и совершила его при первой же возможности: едва мы с Иркой вернулись в наш гостиничный номер, подруга с задорным девчачьим криком «Чур, я первая в душ!» унеслась в ванную комнату. Через минуту там заплескалась вода, и под шум волны я позвонила Александру.

«Что это мы делаем? – мрачно поинтересовался внутренний голос, пока я слушала гудки вызова. – Кажется, вчера ты собиралась поставить точку?»

– Уже сто раз замечала: чем внезапнее и острее желание поставить точку, тем больше вероятность перебрать все другие знаки препинания! – философски заметила я.

– Алло? – прозвучал в трубке настороженный Сашин голос.

Входящий номер у него наверняка определился, так что он понял, кто звонит. Но, судя по тону, не знает, чего ждать от этого разговора.

«Еще бы! – хмыкнул мой внутренний голос. – Улетела в Россию – и позвонила из Берлина! Согласилась на романтический ужин – и сбежала с него! Загадочная женщина! Прямо как сфинкс!»