История Византийской империи. Эпоха смут - Федор Успенский

Наконец, третье большое поселение славян в Малой Азии последовало в 754 г. в царствование Константина Копронима. По словам летописца Феофана, это было добровольное переселение, происшедшее вследствие смут на Балканском полуострове. Славяне в громадном количестве переходят в подданство Византии, число их определяется в 208 тыс., место поселения указывается р. Артана. Положение этой реки определяется на современных картах в Вифинии, она впадает в Черное море. Таким образом, новая славянская колония выведена также в области Опсикий, как и вторая, потому что византийская фема этого имени находилась в Вифинии. Предполагая, что и эта колония была организована по системе наделения землей с обязательством отбывания военной повинности, мы можем определять численный состав выставляемого ею отряда в 20 тыс. Если славянские колонисты не были предоставлены на жертву случайности, если с них мог набираться для военной службы такой большой контингент, как 30 или 20 тыс., то, конечно, славяне не могли не играть значительной роли как в войнах, веденных империей на Востоке, так и во внутренних переворотах, в военных движениях и смутах. О том, что обязательные отношения военно-податной службы лежали на славянах, поселенных в Опсикии, и в позднейшее время, прекрасное доказательство имеется в известии о критском походе в 949 г., в который славяне Опсикия выставили 250 мужей [159].

Известия о трех больших колониях славян в Малой Азии, относящиеся к VII и VIII вв., дают нам возможность ознакомиться с основным условием устройства фем. Правда, в этих известиях недостает подробностей, поэтому нужно довольствоваться частью аналогиями, частью догадками. Аналогии дают те случаи, когда империя принимала к себе на службу военнопленных сарацин, поселяемых в фемы с условием принятия христианства. Таким поселенцам выдавалось денежное жалованье на обзаведение хозяйством и скотом для обработки участка земли, также определенное количество зерна на пропитание и на посев [160]; кроме того, новые поселенцы освобождались на три года от взноса податей. Точно так же аналогии представляют те условия, на каких поселены были при императоре Феофиле в начале IX в. персы в числе 14 тыс. Они удержали национальную организацию, получили право управляться собственным вождем, который принял христианскую веру, и, наконец, переведены в военно-податное состояние.

Наиболее существенным признаком нужно признать, конечно, тот, что колонисты записывались в военные списки и подводились под военно-податное состояние. Что касается прочих привилегий, как выдача денежных сумм на хозяйство и обзаведение инвентарем или выдача хлебных запасов на прокормление и посев, — это были весьма обыкновенные условия, не возбуждавшие трудностей при исполнении и не затрагивавшие политического положения колонии. По отношению к государственно-правовому состоянию славянских колонистов имеется в настоящее время совершенно новый и оригинальный памятник, бросающий новый свет на этот вопрос. В коллекциях Русского археологического института в Константинополе есть печать славянской военной колонии в Вифинии, относящаяся к VII в. Она дает на одной стороне изображение императора с обозначением индикта, а на другой — надпись на греческом языке, свидетельствующую, что это печать славян из Вифинии, выставивших военный отряд [161]. Нужно думать, что печать относится к 650 г. и представляет изображение императора Константа, ко времени которого, как мы видели выше, относится первое известие о славянах в Малой Азии. Этот единственный в своем роде памятник закрепляет как официальный акт все те данные, которые были указаны выше, о колонизации славянами Малой Азии. Но основное значение этого памятника заключается в том, что им подтверждается политическая организация славянских колоний. Они были организованы с целью отбывания военной службы, и их положение характеризуется именно военно-податным качеством их. Отличие славянской колонии состояло в том, что она не только участвовала в несении военной службы, но обязана была выставлять определенный контингент, определенное число военных людей на службу империи. Это число на печати не обозначено, но печать свидетельствует, что повинность исполнена, контингент поставлен. На обратной стороне печати читается титул старшины, стоявшего во главе колонии, он носил почетное служебное звание, каким награждались состоящие на службе империи лица IV класса (απο υπάτων). Хотя можно пожалеть, что имя славянского старшины стерлось, но не в этом сущность вопроса. Ясно, что славянская колония была одарена некоторыми привилегиями, что она прежде всего управлялась своей властью, а не византийским чиновником, что в административном и судебном отношениях она зависела от договорного начала с византийским правительством и не становилась в бесконтрольное подчинение административному произволу местной византийской власти.

Переходим теперь к выяснению вопроса об организации славянских колоний, или, что то же, об организации фемы. Каким образом правительство обеспечивало себе исправное отбывание славянами военно-податной повинности? По отношению к организации военно-податных участков ограничимся пока общими указаниями. Организация военной службы [162] на системе пожалования небольших земельных наделов или поместий не есть явление совершенно новое. Отвод казенных земель для добровольных и подневольных поселенцев, а также объявление военно-податными уже земель населенных — это была весьма обычная практика в Византии, применявшаяся одинаково в западных и восточных провинциях. В первом случае на заранее отведенные земли приглашались охотники или военнопленные, во втором — крестьянское население облагалось военной повинностью, натуральной и денежною. В том и другом случае обязанность военной службы переходила по наследству от отца к сыну, который поэтому становился и наследником военного участка.

Рассмотрим одно место +++из] Константина Порфирородного, которое не только ставит в тесную связь такие на первый взгляд отдаленные учреждения, как военное устройство и землевладение, но и вводит в самую сущность подлежащего изучению вопроса. «Следует знать, что кавалерист нижнего чина должен иметь недвижимое имущество, т. е. земельный надел, в пять литр или, по крайней мере, в четыре литры, что царский матрос должен иметь недвижимое имущество, или земельный надел, в три литры. Должно знать, что существовало правило, по которому призывным ратникам в случае объявления набора не позволялось, если они зажиточны, давать складчиков, но чтобы они несли службу сами за себя; если же они небогаты, то им даются складчики, дабы при помощи их могли нести свою службу. Если же они вполне обеднели и даже при содействии складчиков не в состоянии отбывать военной службы, то лишаются военного звания. Земельные же участки таковых воинов неотчуждаемы и переходят в казенное ведомство на тот случай, что, если бы кто из лишенных военного состояния снова поправился, то мог бы получить свой участок и снова быть зачисленным в свой отряд» [163].

Приведенное место прекрасно дополняется и иллюстрируется законодательными памятниками X в., касающимися организации военно-податной земли [164]. Военные участки, будучи организованы по аналогии с крестьянскими земельными наделами, имеют известное отношение к гражданским земледельческим и податным группам, иначе говоря, не порывают связи с организацией сельской общины. Это усматривается из целого ряда мер, которыми цари македонской династии старались предупредить поглощение военных участков системой крупного землевладения.

Новеллы, во-первых, обеспечивают условия перехода военных участков из рук в руки. Преимущественное право на владение военным участком в случае освобождения его обеспечивается за следующими группами: 1) за ближайшими родственниками бывшего владельца; 2) за родственниками в дальних степенях; 3) за теми из односельчан или соседей, которые подведены под один разряд по отбыванию воинской повинности, т. е. за складчиками и сокопейщиками; 4) за членами группы военно-податных, причисленных к одной податной общине; наконец, 5) если бы не оказалось в предыдущих группах желающего принять воинский участок, то право на него переходит на крестьянскую волость, иначе говоря, военная организация растворяется, в конце концов, в крестьянской.

Во-вторых, новеллами устанавливаются частные правила о военных участках, на основании которых можно составить некоторое понятие об организации их. И прежде всего весьма важны указания на экономическую квалификацию военных участков. Ценность участка, с которого идет военная служба на коне, определяется в 4 литры; для морской службы недвижимая собственность оценивается в 4 или в 2 литры по месту службы моряка. Определяя ценность золотой литры суммой от 300 до 400 руб., мы можем до некоторой степени подойти к решению вопроса о реальной величине земельного участка, оцениваемого в 1, 2 и т. д. литр [165].