Дети улиц - Берли Доэрти

Но женщина распахнула дверь и встала на пороге, скрестив руки на груди; лицо ее было красным от возмущения.

– Что вы делаете? – закричала она, словно только что заметила их самих и всю эту возню. – Идите на фабрику! Некогда играть.

Именно Эмили заметила, что она смотрит поверх их голов, на дорогу, которая ведет к дому хозяина фабрики. Девочка обернулась и увидела, что к ним, помахивая своей тростью, приближается мастер Криспин и лицо его перекошено от гнева.

– Играете, катаетесь и смеетесь в рабочий день? – закричал он, и его рассерженный голос эхом раскатился по округе.

Тотчас же стало тихо. Ученики замерли, словно превратились в ледяные статуи, дыхание поглотило смех и заплясало над ними белыми облачками.

– Но фабрика не работает, мастер Криспин, – храбро заявила Бесс. Она махнула рукой в сторону тихого здания фабрики. – Что же нам делать, скажите, пожалуйста?

– Что делать? Чистить машины, снова и снова! – рявкнул он. – Чистить их каждый день, пока не наступит оттепель.

И все молча, выстроившись в цепочку, отправились на фабрику, бросая друг на друга удивленные и озадаченные взгляды. Мастер Криспин шел за ними: он проследил, чтобы каждый ребенок находился за станком. А затем отправил Бесс на нижний этаж.

– Ты можешь раздавать внизу тряпки и щетки, – заявил он ей. – И чтоб не бездельничала. Времени и без того уже потрачено достаточно много.

Словно черный призрак появился Крикк с зажатой под мышкой плеткой; он бросал сердитые взгляды на каждого, проходя мимо. Когда Сэм встал и потянулся, Крикк толкнул его, и мальчик свалился на пол.

– Кто сказал тебе встать? – рявкнул он. – Кто сказал тебе, что можно вставать? – Его плеть опустилась на спину Сэма. – Оставайся на полу, там тебе самое место.

Позже в тот же день приехал мастер Блэкторн, его привез в кресле слуга по имени Фергюс. Он провез его взад-вперед по длинным тихим рядам прядильного цеха. Тот наблюдал, как работают ученики, кивая им.

– Я хочу, чтобы моя фабрика сверкала чистотой, – сказал он. – Красивые машины, правда, Криспин? Я горжусь ими, слышишь? Фабрика Блэкторна самая чистая во всей стране! Благодаря этим молодым людям.

Мастер Криспин стоял молча, бросая на него сердитые взгляды.

– Он думает, что она принадлежит ему, – одними губами сказала Мириам, обращаясь к Эмили, только на этот раз не потому, что станки заглушали ее голос. – Он думает, что мы тоже принадлежим ему. Вот только это не так. Ему на нас наплевать, в отличие от мастера Блэкторна.

Мастер Криспин подошел к ней и шикнул:

– Хватит бездельничать! Каждая минута, которую вы тратите впустую, стоит нам денег. – Когда он прошел мимо, Эмили встала и скорчила рожу ему вслед, как поступали все рабочие.

Когда наступила оттепель, все вздохнули с облегчением. Закрутилось колесо, разбивая глыбы льда, встречавшиеся у него на пути, а затем снова заработало свободно. Машины ожили и застрекотали, вернулись рабочие, мастер Криспин потирал руки от удовольствия. Теперь снег снова был внутри, а не снаружи – летающий хлопковый снег. Он застревал у них в волосах, в одежде, они вдыхали его волокна. Ночью в спальне девочки тяжело дышали, кашляли и сопели, он застревал в воздушных карманах в верхней части легких. Всем казалось, что они утопают в этой пыли.

А затем в темноте постепенно возникали звуки: мышиный шорох, скрип древесины, трущейся о древесину, хриплый крик совы, а вдалеке – причитания плачущих детей.

– Что это такое? – Эмили резко села в постели.

– Это миссис Блэкторн, которая превратилась в призрак! – заявила Дульсия. – Она снится мне каждую ночь, глаза у нее пустые и страшные, и она на цыпочках крадется по проходу между скамейками в церкви.

– Это ветер, что ты, – проворчала одна из учениц постарше. – Ложись и спи, Эмили. Тебе нужен отдых, точно тебе говорю.

– То не ветер, и ты это прекрасно знаешь, Мэй, – раздался другой голос. – Это мертвые дети-ученики на кладбище.

– Должно быть, это очень одинокое место, там, на склоне холма, – заявила другая девочка. – И там не ставят надгробий, не пишут имен. Это потерянные дети, понятно? Никто и никогда не узнает, что они здесь. Они потеряны, одиноки, поэтому и плачут время от времени. Это не обычное кладбище. Слишком тяжелая земля для них.

– Может, хватит? – возмутилась Мэй. – Теперь я не усну. Это ветер, говорю я тебе. Ветер в деревьях, вот и все.

– Почему они умерли? – дрожащим слабым голосом спросила Бесс.

– Холера.

– Чума.

– От страшного кашля, который у нас появляется от пыли.

– Запутались в машинах.

Голоса доносились из темноты, словно сами мертвые дети рассказывали свои истории. Внезапно послышался громкий стук в пол, и все вздрогнули от испуга и неожиданности.

– Я вас слышу! – раздался голос миссис Клеггинс из ее комнаты, расположенной этажом ниже. – Если я услышу еще хоть один звук, все вы будете стоять во дворе всю ночь.

Они лежали тихо, напуганные ее словами, пока снова не послышался голос Бесс.

– Надеюсь, я не попаду туда никогда. Пожалуйста, пожалуйста, не дайте им положить меня на кладбище потерянных детей!

15

Мисс Блэкторн

Только благодаря воскресеньям и можно было пережить рабочую неделю. Эти дни были подобны солнечному лучику, выглянувшему из-за края нависшей тучи. Преодолевая боль, совершая бесконечные наклоны и собирая хлопок, в нескончаемом грохоте и стрекотании прядильных станков Эмили и Лиззи только и думали, что о воскресеньях. Когда дни стали удлиняться, у них появилась возможность дольше бывать на улице после школы, греясь под лучами весеннего солнца, пока его не съедала тень от холма. Даже миссис Клеггинс не была равнодушна к солнцу: она сидела на поваленном бревне и подставляла ему лицо, словно маргаритка.

Однажды в воскресный день миссис Клеггинс отозвали после церковной службы, чтобы она смогла поехать навестить больного отца. Домработница едва не лопалась от гордости оттого, что ее оставили на хозяйстве одну. Она поглядывала на учеников, улыбаясь своим беззубым ртом, словно это было огромное счастье – есть кашу без присмотра со стороны миссис Клеггинс.

– Можно еще немного мяса, Хозяюшка? – попросил Сэм. – Оно такое вкусное. Я мог бы есть мясо целый день, честное слово.

– Мяса больше нет, – сказал Робин, заглядывая в котелок домработницы. – Готов поспорить, миссис Клеггинс велела приготовить меньше, потому что ее сегодня нет. Зато можешь взять добавку каши. Ее полно. – Он положил себе в миску еще серой вязкой каши. – Мне нравится смотреть, как едят мальчики, – произнес он, подражая голосу миссис Клеггинс.

Домработница усмехнулась, наслаждаясь весельем. Остаток каши она доела сама, облизала черпак и вздохнула от удовольствия.

– Настоящее пиршество!

– И что мы будем делать теперь? – спросил Робин. – У нас свободна вся вторая половина дня?

– Учиться, как обычно, – сказала ему домработница. – Так сказала миссис Клеггинс.

– У нас нет даже дощечек, чтобы рисовать, – сказала Бесс. – Она запирает их в своей комнате. А я люблю рисовать.

Все дети уставились на служанку, а та бессильно потерла локти, вся ее самоуверенность испарилась.

– Я не знаю, чему учить вас, – наконец сказала она. – Я ничего не знаю.

– Я буду учить их, – сказал Робин. Он вскочил со своей скамьи и вышел вперед. – А ты пойди и принеси нам чего-нибудь хорошего к чаю, Хозяюшка.

Он снял висевшую на крючке плеть и, рассекая ею воздух, начал прохаживаться по комнате.

– Не сутультесь. Сидите ровно. Сложите руки на столах. Не крутитесь. И убери свою поганую улыбочку, Сэмюэль Дженкинс, не то будешь ухмыляться другой стороной головы. – Он отлично подражал голосу миссис Клеггинс, даже растягивал гласные точно так же, как она, и точно так же пропускал слоги и щелкал зубами, как она, когда злилась.

Лиззи захихикала, и он тут же подошел к ней и щелкнул плетью по парте, заставив ее подпрыгнуть от неожиданности. Девочка, сидевшая впереди, получила пощечину и расплакалась.

– Зачем ты это сделал? – спросила она.

– На всякий случай, вдруг ты решила посмеяться, – ответил он ей. – Первое правило в школе – это хорошие манеры. Повтори!

Поначалу это было смешно, но он слишком хорошо бил их по щекам, еще у него получались отличные удары по голеням, когда он аккуратно поворачивал башмак и бил им, проходя мимо, сидевшего за столом товарища.

– Прекратите раздражать меня, – щелкал он зубами. Щелк, щелк, щелк – стучали зубы, свистела плеть, опускаясь на лежащие на столе руки. Дети, сидевшие в середине ряда, были в безопасности, они все смеялись и смеялись, отпуская в его адрес колкие замечания.

– Прекрати немедленно, Робин Смолл, – Бесс встала со своего места и закричала на него. – Ты просто мерзкий хвастун, вот и все!

– Иди сюда и получишь палки! – крикнул он ей. – Я тебя не боюсь.

Класс стал на уши, повсюду слышались крики и смех, когда дверь вдруг открылась и в комнату вошла мисс Сара Блэкторн, неся с собой большую корзину. Ученики тут же затихли.