Битва колдуньи. Сага о мечах - Елизавета Дворецкая

Пес жалобно заскулил, царапнул дно ямы. Он-то был здесь, но когти его скребли по камню – прокопать глубже было нельзя.

– Серый, приведи кого-нибудь! – приказала Хёрдис, чувствуя, что волна соснового шума сейчас навалится на нее и сметет в океан. – Все равно кого, хоть отца!

Но Серый снова заскулил. И у Хёрдис упало сердце: такая безнадежность слышалась в этом сиротливом жалобном поскуливании. Она поняла, что люди ушли.

– Нет! – взвизгнула Хёрдис, не веря, что с ней могли поступить так жестоко.

Быть брошенной в запертом сарае показалось ей обидным, унизительным. Ее забыли, как ненужную вещь, как вон ту старую лодку, что валяется в углу дырявым днищем кверху. В ураганном порыве возмущения она бросилась к двери и со всей силой замолотила в нее кулаками. Но только равномерный шум моря отвечал ей.

– Эй! Хоть кто-нибудь там есть? Отвечайте! Да возьмут вас всех тролли! – вопила Хёрдис.

Ободрав кулаки, она всем телом несколько раз ударилась о дверь.

Серый обежал вокруг сарая и заскулил под дверью, принялся царапать камень возле дверной щели. Хёрдис как будто видела его сосредоточенную морду, полные сочувствия и преданности желтые глаза. И какой-то внутренний голос твердил: «Торопись! Торопись выбраться отсюда, а не то погибнешь!»

Внезапно Хёрдис прекратила биться о дверь и замерла. То ли какой-то звук снаружи, едва различимый ухом, заставил ее насторожиться, то ли мысль всплыла сама собой. До конца лета, до обычного срока ухода в Кремнистый Склон, оставалось еще три месяца, не меньше. А Фрейвид хёвдинг не из тех, кто меняет свои привычки без достаточной причины. Что же могло сорвать с места домочадцев и дружину хёвдинга, которому уступают дорогу все соседи? Только серьезная опасность. А какая опасность может ему грозить? Такая серьезная, что гордый Фрейвид Огниво предпочел бежать, а не сражаться?

Фьялли. Озарение пришло мгновенно, и Хёрдис невольно зарычала, как привязанная собака. «Гнилая смерть»! Даже сами фьялли не могли думать об этом больше, чем Хёрдис. Фьялли требовали ее казни. Теперь они вернулись проверить, исполнил ли Фрейвид свое обещание. И они пришли в такой силе, что хозяин Прибрежного Дома предпочел уйти, бросив усадьбу. А ее, Хёрдис, он оставил в жертву им. И уж фьялли без колебаний доведут дело до конца.

Осознав всю серьезность положения, Хёрдис мгновенно перестала кричать и биться. Нужно было что-то делать, и голова ее заработала четко и ясно. Никто ей не поможет, кроме нее самой. Уже без прежней ярости она налегла плечом на дверь, несколько раз толкнула, внимательно прислушиваясь к сотрясению дерева. В хозяйстве у Фрейвида все было устроено на совесть и хлипких дверей не водилось. И все же дверь содрогалась под ударами на всю высоту, исключая середину. Там был засов, и Хёрдис своим телом ощущала его железное тельце, врезавшееся в дверь и преграждавшее ей путь к свободе.

Прижавшись лбом к шероховатой доске, Хёрдис закрыла глаза и попыталась мысленно увидеть засов. Ну же, Колдунья, покажи, что тебя бранили не зря! Она видела его весь, до рыжей сосновой хвоинки, упавшей откуда-то сверху и задержавшейся на второй скобе. Сначала железный брусок надо поднять, а потом опустить, но мимо скобы. Изнутри это сделать невозможно. И Серый не сумеет.

– Серый! – позвала Хёрдис.

Пес в ответ заскулил. Он не мог уйти от своей хозяйки и прибежал к ней, когда все домочадцы покинули усадьбу. Сквозь щели в двери Хёрдис ощущала его горячее дыхание. Он был так близко, и все же она не могла до него дотронуться.

– Серый, ты знаешь, где мое огниво?

Хёрдис вспомнила свою добычу, из-за которой и оказалась здесь, потом старательно, чтобы не расплескать ни капли, перенесла образ в лобастую башку пса.

Серый взвизгнул с готовностью – он ее понял.

– Пойди туда и принеси мне его! – приказала Хёрдис. – Откопай и принеси! Даже если все здешние тролли станут тебе мешать, ты должен его принести!

Пес снова взвизгнул. Слыша шорох когтей и сильное дыхание, Хёрдис мысленно видела, как он прыгает и припадает к земле, выражая полную готовность бежать куда угодно.

– Беги! – крикнула она. – И берегись! Смотри, не попадись этим козлиноголовым!

Серый умчался. А Хёрдис села на землю, прижалась лбом к двери и стала слушать дыхание моря и Сосновой горы. Воздух был наполнен опасностью, и вся сущность Хёрдис рвалась бежать, спасаться, но драгоценные мгновения утекали в бездействии одно за другим, и ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не биться о запертую дверь и не терять сил понапрасну.

Глава 11

– Вон туда! – Хродмар показал кормчему на широкую отмель. – Сюда приставали все корабли! И хозяйский тоже.

– Что-то сейчас ни одного не видно! – крикнул с носа Эйвинд.

– Квитты не так глупы, хоть и питаются иногда мхом! – сказал Сигват. – Наверняка они заметили нас. А может, даже знали о нашем походе. Сейчас лето, торговые гости так и шастают туда-сюда, а такое дело, как конунгов поход, ведь не утаишь.

«Кленовый Дракон» царапнул днищем песок и ткнулся в берег у дальнего края отмели. Вслед за ним тянулись к берегу и остальные корабли. Хирдманы поднимались со скамей, разбирали щиты и привычно один за другим выпрыгивали в воду с боков и кормы, еще в воде занимали места, чтобы на берег выйти уже в боевом порядке.

– Смотри, Хродмар ярл, побыстрее найди свою невесту! – раздался где-то сзади голос Асвальда. – Иначе ее найдет кто-нибудь другой и уже не захочет отдавать! Такую завидную добычу каждый хочет получить!

Хродмар даже не обернулся. Торбранд конунг твердо обещал отдать ему Ингвиль и все ее приданое вычесть из общей добычи, подлежащей разделу. А никакого сочувствия к будущему тестю Хродмар не испытывал. Фрейвид не выполнил обещания, оставил ведьме жизнь и тем лишил Хродмара родства с конунгом, а фьяллей – королевы и наследников. Ингвиль казалась ему его собственностью, случайно оставшейся в чужом доме. Ее нужно забрать оттуда, а с домом поступить так, как поступают с домом всякого врага.

Ветер, дувший в щели сарая, доносил до Хёрдис обрывки чужих голосов. Она различала выговор фьяллей и всей кожей ощущала близкое присутствие сотни сильных мужчин, слышала позвякивание оружия. Дорога через Сосновую гору пролегала рядом с широкой тропой, ведущей от моря к усадьбе. Едва ли враги уделят внимание лодочному сараю – что здесь можно найти, кроме пары старых лодок и всякого хлама, который вроде и не нужен и вроде еще жалко сжечь? Но рано или поздно кому-нибудь понадобится кусок каната или смола, а может, дозорный десяток облюбует его под ночлег и сюда заглянут.

Враги не могли ее услышать, но Хёрдис сидела неподвижно и едва дышала. Ей хотелось стать совсем маленькой, превратиться в крошечного тролля и юркнуть в какую-нибудь норку. Если они все же придут, можно спрятаться под перевернутую дырявую лодку – такая добыча не прельстит даже жадных до чужого добра фьяллей. А если они просто подожгут сарай? Если правда все то, что она слышала про Торбранда Тролля, то он, выходя в море с красным щитом, не оставляет после себя ничего, кроме углей.

За дверью послышалось легкое шуршание мха и хвои, слух Хёрдис различил тяжелое дыхание собаки и цоканье когтей по камню. Раз Серый подбежал к сараю, значит, фьяллей пока нет поблизости.

– Серый! – прошептала Хёрдис в щель, и пес ответил ей чуть слышным поскуливанием.

Что-то упало рядом с ним на камень, тихо звякнуло, и Хёрдис почудился целый сноп ярко-красных искр. Она тихо взвизгнула от радости: принес!

– Давай же мне его, серая твоя голова! – с радостью и укором шептала она в щель. – Я же не могу достать через дверь! Подай мне его в дыру!

Наконец Серый сообразил; снова взяв огниво в зубы, он побежал вокруг сарая. Хёрдис со всех ног кинулась в угол, бросилась на колени и поспешно просунула руку в дыру. Тут же что-то тяжелое ударило ее по пальцам. Извернувшись, чуть не вывихнув кисть, Хёрдис ухватила знакомый изгиб железной полоски и потянула к себе.

Наконец она села на земляной пол, сжимая в руке драгоценное огниво, поспешно потерла его о свой грязный подол, очищая от земли. Кое-где на черном железе показались рыжие пятнышки ржавчины, словно приставшая глина. Хёрдис все терла и терла его о платье, едва переводя дух от радости, что огниво снова у нее в руках. И отчего она сразу не догадалась послать Серого за ним? Тогда ей и дня не пришлось бы здесь просидеть!

Новый порыв ветра ударил по крыше сарая, все щели разом загудели, затрубили. Вспомнив о фьяллях, Хёрдис вскочила на ноги и кинулась к двери. Теперь упрямый засов ей не противник.

Крепко сжав огниво в кулаке, Хёрдис остановилась возле двери и, уняв сердцебиение, постаралась сосредоточиться. Нужно было сложить подходящее заклинание, но она не могла собрать в кучу обрывки мыслей. Тревога выла и гудела в ней, слова не складывались в строчки. Ждать было некогда, с каждым мгновением опасность приближалась. Тогда Хёрдис просто ударила краем огнива по двери напротив скобы засова. Вся ее сила, вся ее сущность собрались сейчас в руке, держащей огниво; не имея ни одной ясной мысли, Хёрдис видела сквозь доски черную скобу засова. Прижав огниво к доске двери напротив засова, она медленно повела руку вверх, зажмурившись от напряжения, стараясь мысленно связать эти два куска железа. Огниво ползет вверх и тянет за собой засов по ту сторону доски, засов тоже ползет, ползет, голубчик, ползет как миленький, должен, обязан ползти… Внезапно обнаружив, что давно не дышит, Хёрдис резко выдохнула и бросила руку с огнивом вниз, яростно приказав засову: «Падай! Падай, троллиная поделка!»