Мышка для босса (СИ) - Лисовская Ирина

Он сел в машину к Лине и… все. Это был последний раз, когда я видела отца живым. Я не должна была его пускать, понимаешь! Не должна…

Рыдания переросли в истерику, я колотила кулаками по груди мужчины и выплескивала все то, что накопилось во мне за прошедшие полгода. Я хотела свободы от оков вины, от упреков и злых взглядом матери.

У Оскара болезненно сжалось сердце, а перед глазами всплыл тот день, когда он приехал в клинику и увидел мертвого брата. Как никто, мужчина мог сейчас понять мышку, почему она так глупо винит себя. Артёмов еще долго корил себя, что упустил важный момент в поведении брата. Что настоял на больнице, когда, возможно тот нуждался во внимании родных людей, а не в мозгоправах.

Артёмов редко утешал кого-то, у него всегда на любые рефлексии находились трезвые ответы, а сейчас их нет. Вернее, он бы мог в своей ироничной манере заткнуть мышку, выпустить наружу агрессию, только это все равно не поможет.

Вся ее мутная история с самого начала дурно пахла. Он уже давно понял, что во всем замешан мужчина, играющий на два фронта. Изначально поставил не на ту сестру, а когда понял, что облажался, было уже поздно. Как ни странно, и эта ситуация ему знакома, увы.

Единственное, чего Оскар пока никак не мог понять — поведение сестры. Обеих сестер. Возможно, общайся они чаще и доверяй друг другу, никакой Игорь бы между ними не стал.

— Ты можешь продолжать винить себя хоть до гроба. И пока ты сама признаешь свою вину, все вокруг автоматически будут считать тебя таковой.

Он решил утешить мышку так, как умеет — без лишних соплей, никому не нужных физических и моральных сближений. А потом придется пускать человека в душу, разочаровываться в нем. Нет уж, выслушать — выслушает, а дальше все вернется на свое место, ему так привычно и надежно.

Маша после его слов разрыдалась еще сильнее, прижалась всем телом, ища ложную защиту, обнимать девушку в ответ Артёмов не стал. Хотя в глубине души ему хотелось это сделать до зуда в пальцах, пришлось подавлять желание на корню.

— Перестань строить из себя жертву, отстаивай свою точку зрения. В конце концов, не твоя вина, что отец проглядел своего партнера и позволил его сыну крутить за спиной интриги. В аварии уж тем более твоей вины нет, если бы сидела за рулем, тогда другой разговор.

— Да как же ты не поймешь! — она отстранилась и посмотрела на него заплаканными глазами.

Даже сейчас там стояла вина и огромное сомнение, из-за которого другие, в частности даже родная мать, прогибают ее, ведь зачем искать виноватого, если так удобнее всего? Надавил на больную мозоль и все — мышка уже бежит на задних лапках выполнять любое требование. А ведь и ему удалось вынудить ее лишь из-за этой гребанной вины перед сестрой! Если бы он только знал тогда вот это все, продавил бы мышку другим способом. Этот, на его вкус, слишком горький.

— Думаешь, я себя не винил в смерти брата? И, знаешь, что? Этим все поголовно пользовались, особенно мачеха. Мозгоправы пошли мне на пользу, после дурки мысли встали на место, вина автоматически исчезла, появился лишь холодный расчет. Это не значит, что я забыл про брата, наоборот, он всегда со мной, вот здесь, — Оскар положил ладонь на сердце. — Местью или страданиями Олега, как и твоего отца, уже не вернешь. Я думаю, он бы не хотел, чтобы его любимая дочь, в которую он вложил силы, сейчас превратилась в то, что ты каждый день видишь в зеркале.

Мышка напряглась, отрицательно качнула головой. Оскар кое-что упустил во всем рассказе и только что его осенило. Ну, конечно! Дело-то совсем не в отце.

— Ребенок, — догадался он. — Ты страдаешь из-за погибшего, по сути, эмбриона.

— Нет! — слишком эмоционально воскликнула она и глянула на него, как на врага народа. — Не эмбриона, Оскар, а ребенка! Лина была на восьмом месяце, он был полноценным человечиком, таким маленьким, беззащитным и…

— И все встали на сторону Алины, потому что, о боже, ты же не мать, ты не теряла детей, ты такая эгоистка, ты отбила у сестры жениха! Ай-яй-яй.

Да, он делал словами больно, но как ей объяснить, что даже тут не ее вина? Вот чем думала девушка на таком сроке беременности, когда садилась за руль в подавленном состоянии? Явно не о любимом чаде, а о своем эгоизме.

— Ты… ты…

Она снова находилась на грани истерики и даже не понимала, что он встал на ее сторону. Хотел помочь, но достучаться до сознания оказалось не так-то просто.

— Ну что я? Почему бы не обвинить саму Алину, а? Легче всего найти крайнего, но никогда, ни за что не признать своих ошибок. Мы в ответе за тех, кого приручили, будь то животное или ребенок у тебя в животе, нужно было думать головой, а не поддаваться эмоциям и бежать сломя голову. Теперь-то конечно, виноваты все, кроме нее.

Как-то подозрительно мышка вмиг успокоилась, перестала рыдать. В ее заплаканных глазах зажегся огонек мести, странный и неуместный. Она не дала долго размышлять на эту тему, сразу бросила упрек:

— А ты, кто виноват у тебя? — Оскар сощурился, он не понимал, в чем его пытаются обвинить. — Брат, мачеха или, может, отец? Зачем ты прячешь свою дочь вместо того, чтобы официально ее признать и поставить в истории точку? Поступаешь точно так же, как и отец.

Он закатил глаза и цокнул языком, поскольку ситуация с малышкой тут не при чем. Но ему понравилось, что мышка стала потихоньку успокаиваться и даже нападать в ответ. Есть контакт.

— Милана не моя дочь и прячу я ее не просто так, как ты понимаешь. Глупо оценивать ситуацию поверхностно, не зная никаких фактов. К тому же, речь сейчас не обо мне, не нужно валить с больной головы на здоровую.

Она стыдливо опустила глаза и замолчала, Оскар решил на этой ноте закончить разговор и вернуться в город. Не ожидал он, что откровения настолько затянуться — на часах уже начало одиннадцатого!

— Ладно, едем по домам, помолчи и подумай над моими словами, переосмысли еще раз поведение каждого. Лично я считаю, что на твоей совести и руках нет крови ни отца, ни ребенка. А уж если и сестру не хочешь винить, смело вали на Игоря.

Глава 14

Глава 14

Как же у Артёмова все просто, вот бы мне хоть капельку его уверенности и холодности! Как перестать себя винить, если совесть не позволяет? Этот маленький, ни в чем не повинный ребенок часто приходит ко мне в кошмарах, я держу его окровавленное тельце в руках, а сестра в этот момент смотрит с упреком и злостью. Каждый раз просыпаюсь в холодном поту и уже не могу больше уснуть — страшно.

Может, в чем-то Оскар прав, за рулем была не я и сестра должна была думать головой, прежде чем подвергать себя и других опасности но… Ведь я могла не мямлить, а жестко перебить ее и попытаться объяснить ситуацию, остановить, в конце концов!

Я долго молчала и рассуждала о своей вине, пока не поняла одну вещь — Артёмов в данной ситуации первый, кто встал на мою сторону!

— Ты… — у меня першило в горле от накативших эмоций, прочистила его и продолжила говорить: — поверил мне, моим доводам?

Это было так странно и не привычно, что я даже не заметила, пропустила мимо ушей и восприняла как обвинение, привыкла к другой стороне медали. Возможно, поговори он изначально с Алиной, она бы сумела слезами убедить Артёмова в обратном, хотя, судя из его слов и размышлений — вряд ли. Удивительно!

— Неужели, наконец-то, дошло? Не прошло и полгода. Представь себе, да, не просто поверил, а могу с уверенностью сказать, что и дальше останусь на твоей стороне. Опережая твой возможный вопрос — слезами и соплями меня не продавишь, как бы там Алина ни старалась. Я знаю правду, мне этого достаточно. Только, это все ничего для тебя не меняет, наши отношения после признания не изменятся, можешь даже не надеяться.

Да кто бы сомневался, что Оскар потеплеет. Это просто нереально! Я даже не знаю, что такого должно произойти, чтобы лед в глазах и душе начал таить. Честно говоря, в какой-то степени меня так устраивало. Однажды я слепо доверилась Игорю, и что произошло в итоге? Ничего хорошего. Так хоть я четко знаю, на чем построены наши с Артёмовым взаимоотношения и не питаю никаких иллюзий.