Вереск и бархат - Тереза Медейрос

— Мне страшно подумать, что такие мужчины как я могли бы сделать, застав тебя в таком уязвимом состоянии и в таком уединенном месте.

Пруденс усмехнулась.

— Вам совсем не страшно думать об этом. Совсем наоборот, дядя Себастьян, — язвительно добавила она. — Мое уязвимое состояние — просто удача для вас.

Его брови сошлись на переносице.

— Каким же негодяем ты должна считать меня? Пруденс выводило из себя то, что несмотря на его репутацию бандита и убийцы, ее по-прежнему зачаровывало дразнящее прикосновение его губ, быстрая смена эмоций на его мужественном лице. Ее губы упрямо сжались, и девушка поспешила отвернуться от Себастьяна, пока она не попросила у него прощения за то, что он вынужден убить ее.

— Я считаю вас худшим из негодяев. Если вы желаете и дальше играть любящего дядю, вам лучше поискать другую жертву. Какую-нибудь простушку, которую вы сможете научить мошенничать в висте и будете баюкать на коленях, прежде чем всадить ей между лопаток свой грязный кинжал.

Пруденс содрогнулась, когда его рука скользнула под ее волосы и обхватила шею. Она бы предпочла удар или пощечину этой убийственной нежности.

— Мне бы очень хотелось баюкать тебя на коленях, — пробормотал Себастьян. «Или лучше на чем-нибудь другом».

Большим пальцем мужчина медленно гладил нежную кожу возле уха, и Пруденс знала, что он чувствует сумасшедшее биение ее пульса. Она отбросила ласкавшую ее руку.

— Прекратите! Ненавижу, когда вы прикидываетесь добрым.

Рука Себастьяна сомкнулась на ее предплечье. Ее слова, наконец, начали проникать сквозь чувственный туман к его сознанию. Он осторожно повернул девушку лицом к себе.

— Было бы более естественно, если бы я задушил тебя твоим чулком?

Пруденс ощущала жар его прикосновения сквозь легкую ткань платья. Она больше не могла скрывать страх, от которого предательски дрожали губы и срывался голос.

Руки Себастьяна опустились. Его глаза потемнели до цвета грозовых туч, спустившихся над ними.

— Бог мой, детка, я только пошутил. Что такого я сделал, что ты так меня боишься?

Бессильная ярость охватила Пруденс.

— Пока ничего. Но я не знаю, что вы намерены сделать. Вы, должно быть, нашли мою маленькую речь весьма трогательной, когда я обещала не быть вам обузой. Вы ведь прекрасно знали, что я не проживу достаточно долго, чтобы стать обузой кому бы то ни было. — Говоря это, она отступала назад, бессознательно приближаясь к самой кромке каменистого берега и глубокому пруду, покоящемуся внизу. — Больше всего меня ужасает, что вы не были достаточно честны и мужественны, чтобы взять на себя ответственность за свое собственное решение. Вы позволили своим людям думать, что кто-то другой хочет, чтобы я умерла, и навязывает вам свою волю, в то время как вы сами жаждете от меня избавиться.

Ее нога ступила на край выдающейся над прудом скалы. Себастьян ринулся к ней. Страх обуял девушку, и она развернулась, чтобы убежать. Слишком поздно Пруденс вспомнила, что за ее спиной была бездна. Ее нога ступила в пустоту, и девушка упала с теплого камня в прохладную воду.

Пруд затягивал ее в свои глубины. Она пыталась вырваться наверх, обдирая руки о камни.

Юбки облепили ноги, сковывая движение. Скользкие водоросли, как щупальца гигантского спрута, опутали тело. Девушка барахталась в теплой воде, еще больше запутываясь в их зеленых нитях. Отчаяние и страх затуманивали сознание, почти лишая разума. Спазм сдавил горло, и прежде чем она успела сделать вдох, воды пруда сомкнулись над ней.

Обессилив, ее тело обмякло и стало медленно погружаться на илистое дно. Сознание еще не покинуло ее, и девушка наблюдала за игрой солнечного света на потревоженной ее падением воде до тех пор, пока все вокруг не стало таким же серым, как глаза Себастьяна.

ГЛАВА 12

Туча закрыла солнце, и померкли яркие краски дня. Травы полегли под набежавшим ветром, несшим с собой прохладу. Молния расколола потемневшее небо. Себастьян оцепенело застыл на краю скалистого выступа, где только что стояла Пруденс. Ее падение в воду вызвало бурлящую рябь на темном зеркале ее поверхности. Слова деда громовым раскатом прозвучали у него в голове: «Я бы предпочел, чтобы она умерла. Что-нибудь простое. Падение с лошади. Несчастный случай на охоте. Ты знаешь, как устраиваются такие дела».

Волнение на поверхности улеглось, и только ветер морщил зеркальную гладь, создавая на воде серебристую рябь.

— Пруденс! — прокричал Себастьян, но только тихое эхо откликнулось на его зов и принесло обратно его отчаянный крик. На другой стороне пруда отозвалась лягушка.

Себастьян сбросил туфли. Паническая нотка послышалась в его голосе, когда он снова окликнул девушку по имени. Лес тоскливо и протяжно стонал, чувствуя приближение грозы, и шумел ветер, запутавшийся в раскидистых кронах. Но вода даже не всколыхнулась.

Как просто было бы отвернуться и уйти к дому, не оглядываясь, и сделать вид, что никогда здесь не был. Себастьян с проклятием сорвал с себя сюртук и нырнул, вспенивая воду. Руки в мутной воде хватались за ускользающие водоросли, так похожие на волосы Пруденс. Себастьян напряженно осматривался вокруг, все еще ослепленный светом наверху. Что-то белое, мелькнувшее впереди, заставило его сердце радостно забиться. Его сильное тело рванулось к светлому пятну. Руки Себастьяна судорожно сомкнулись вокруг холодной руки Пруденс. Ее юбки вздымались вокруг талии. Волосы шелковистой паутиной оплели лицо и плечи.

Себастьян подтолкнул тело девушки вверх, руками обрывая опутавшие ее водоросли. Горели легкие, и меркло сознание от недостатка воздуха. Из последних сил он вытолкнул Пруденс на поверхность и вынырнул сам, поддерживая девушку на плаву и не позволяя ей вновь уйти под воду.

Первые капли дождя уже дробили зеркальную поверхность пруда, когда Себастьян сделал первый судорожный вдох. Тошнота выворачивала желудок, и на какой-то миг он испугался, что может потерять сознание и отправить Пруденс и себя на дно пруда. Камень нависал над ними черным клювом на фоне серого неба.

Себастьян перевернулся на спину и поплыл со своей драгоценной ношей к дальнему берегу. Его рука поддерживала за затылок голову Пруденс над водой, даже если он сам погружался вниз. Наконец, пальцы ног скользнули по вязкому илу. Он прополз через шуршащие заросли камыша, вытаскивая Пруденс за собой до тех пор, пока не уложил ее на твердую землю.

Себастьян не узнавал своего собственного голоса, взывавшего к ней. Он убрал мокрые пряди с лица девушки, умоляя ее не умирать. Он разорвал корсаж ее платья и тормошил безвольно повисшее на его руках тело. Моля Бога, от которого давно отказался, о помощи, Себастьян растирал ее ледяные щеки ладонями. Но даже легкий вздох не вырвался из груди девушки. Проклятия и мольбы раздирали его горло. Отчаявшись, Себастьян приподнял девушку руками за плечи и сильно встряхнул. Голова ее откинулась, и он наклонился вперед, прижавшись лбом к ее холодной щеке с отчаянным всхлипом.