Диаспора - Борис Иванов

Но все-таки он решился на то, чтобы затолкать останки злосчастного навигатора в холодильник. Доказывай потом...

Рефрижератор был взломан. Не просто раскрыт, а именно взломан. И покойников в нем было только два. «За каким чертом они утащили отсюда Листера? — ошалело подумал Кирилл, — И что за хрень здесь происходит вообще?»

Терять время, однако, не приходилось. Поместив Карла между Рони и Риком и закрепив жутковатое содержимое холодильника, для него вовсе не предназначенное, он кое-как запер его, кажется, окончательно угробив замок.

То, как этот замок был взломан, очень не понравилось ему. Очень...

Перед тем как приступить к атаке на рубку, Кирилл впал в какое-то подобие ступора. Все происходящее вдруг потеряло реальность, словно поплыло перед глазами...

Но тут по корпусу «Ганимеда» снова прошли дрожь и скрежет: роботы снимали с корабля буксировочные крепления. Точно — приехали!

«Возьми-ка себя в руки, приятель, — приказал он себе. — Просто ситуация сложнее, чем ты думал. Что-то стряслось здесь, пока я глистой по трубам ползал... Может, этот Санди у них с крючка сорвался и сейчас снова здесь — в той же, например, рубке... А может, наоборот, его круто взяли в работу...»

Он был недалек от истины: пристегнутые ремнями к креслам, в тесной кабине спасательного бота, отделенной от кабины пилота и экипажа лишь тонкой перегородкой, Кай и Раковски разыгрывали эндшпиль их слишком затянувшейся игры.

На крошечном столике между ними с трудом умещались в зажимах две недопитые бутылочки какого-то местного напитка с сосками — дань вежливости и невесомости. Впечатление портил только массивный парабеллум, который придерживал на коленях комотряда спасателей.

А еще Кая сильно отвлекал антураж — в конце концов не каждому выпадает в жизни случай оказаться внутри корабля иной цивилизации. Пусть даже видел их снимки и читал о них. Ни снимки, ни фильмы, ни сухие тексты технических описаний не оставляли такого впечатления чуждости этого порождения нечеловеческого ума, неземных технологий всему, к чему приучен человеческий глаз. Несмотря на то, что корабль этот был переоборудован «под человека» (скорее всего самими людьми, на нем летающими): в стенки и пол были вмонтированы на земной манер оформленные консоли управления, почти по-земному сделанные противоперегрузочные кресла, псевдоиероглифические надписи на стенах были продублированы наклейками с текстами на галактическом пиджине — все равно ощущение немыслимой странности окружающего сохранялось.

Он был почти прозрачен — этот кораблик, словно изготовлен в мастерской стеклодува-гиганта. Только вокруг двигательной установки стекловидная масса становилась темной, непрозрачной, скрадывала детали устройства диковинного агрегата, утопленного в ней.

Кай не привык к такому изобилию открытого пространства вокруг: словно его без скафандра выставили прямо в Открытый Космос. Люди закрывались от этой колющей глаза беспощадными иглами звезд бездны плитами металлокерамики и подглядывали за ней объективами телекамер, изучали бездну уже препарированной и обезвреженной на экранах дисплеев, а ранарари открывались ей, подставляли себя под ее пресс, оградившись только прозрачными стенками отсеков-пузырей своих кораблей и корабликов.

Впрочем, не так просто было это «стекло». По крайней мере свойством очков-«хамелеонов» оно обладало. В этом Кай убедился, когда понял, что может, не щурясь, смотреть на не уступающее по яркости Солнцу злое светило Инферны. Однако не время было заглядываться на декорации — громада планеты уже перестала быть исполинским шаром, ворочающимся где-то в бездне. Поверхность ее, слегка изогнутая у горизонта, уже скользила там, внизу, еле прикрытая фиолетовым маревом атмосферы и бесконечными грядами облаков. Спарка бот — «Ганимед», соединенная теперь только стыковочным узлом, шла над ними по низкой орбите. По чудовищно низкой.

Эндшпиль...

— Ничего личного, — судя по голосу, Раковски пришел наконец к какому-то решению. — Согласитесь, что после всего того, что у вас произошло с людьми Кублы, вам уже не с руки иметь с ним дело... Да и просто встречаться. Так что вы предлагаете мне выбирать между старым партнером и...

— Борт «Ганимеда» не отвечает, — доложили из кабины экипажа.

Уголки губ Раковски опустились. Он зло вдавил в панель кнопку коммуникатора.

— Нашел время... Ахмед, Боб! Быстро на корабль! Если Рыжий болтается где-то без дела, я сверну ему шею!..

— Короче, — он повернулся к Каю. — Я умываю руки. Сдаю вас большому шефу. Захочет он ссориться с Кублой ради громадной, но единичной поставки — флаг ему в руки...

— Кто вам сказал, что поставка будет единичной? — Кай отбил по поверхности стола короткую дробь. — И не лучше бы было, если бы мы немедленно связались по подпространственной связи с...

— Из-под носа у хозяев? — иронически заломил бровь Раковски. — Вы не в Федерации, мистер. Вы в пределах владений Инферны. Еще как в пределах. Если вы думаете, что здесь, для того чтобы поболтать с Федерацией или с Фрондой, достаточно записаться на очередь в салоне связи и заплатить бабки, то вы крупно ошибаетесь. И вам и вашим людям — хотите или не хотите — придется изрядно подождать, пока мы не...

Каю так и не пришлось узнать, чего именно и где надлежит ему и его друзьям дожидаться: его бросило лицом об стол и сразу вслед за этим он чуть не вылетел из кресла — вверх, в прозрачный купол кабины. Помешали ремни.

Следующим номером корабль закрутило.

Чудовищный скрежет пронзил весь его корпус, заглушая дикие крики и чертыханья. Пол под ногами начал вибрировать. Все сильнее и сильнее.

— Всем закрыть шлемы! — страшным голосом заорал Раковски. — Всем по местам!!! Срочная расстыковка! Повторяю! Срочная расстыковка!!!

«Движок... — остолбенело констатировал про себя Кай. — Кто-то врубил двигатели „Ганимеда“ и хочет сбросить бот с корпуса...» Он не успел заметить, когда захлопнул забрало своего вакуумного спецкостюма. Раковски судорожно напяливал шлем, продолжая выкрикивать команды.

— Я сказал РАССТЫКОВКА! Какого же черта?! У вас там руки на хрен отвалились, что ли?! Срочная расстыковка и отчаливание! Отгоните бот от корабля! Немедленно!!

— Клинит! — орал в коммуникатор Ахмед. — Не удается расстыковать суда! Нам перекрутило узел!! Скорость! Орбитальная скорость падает!!! Мы можем нырнуть!!!

«Кирилл... — прикинул в уме федеральный следователь. — Но зачем?! Больше ведь некому: Смольский не справился бы с запуском двигателя, Палладини — вообще не в счет. Разве что вдруг свихнулся напрочь их рыжий навигатор...»

Тут его размышления прервал дикий удар, чуть не разорвавший страховочные ремни и выбивший из рук Раковски некий тяжелый предмет, который со звоном и дребезгом врезался во что-то за спиной Кая. Пистолет...

Теперь металл — там, в стыковочном узле — даже не заскрежетал — ЗАКРИЧАЛ! Несколько секунд Кай ощущал себя лягушкой в футбольном мяче во время острого момента матча, а потом все сразу кончилось.

Наступила полная тишина. Полная, по крайней мере в сравнении с этим криком рвущейся стали и грохотом обломков вдрызг разносимой вибрацией аппаратуры. Сейчас бот беспорядочно и быстро кувыркался в пространстве. Перед Каем то всплывала и загораживала все видимое пространство, то уходила куда-то вбок, открывая черную бездну Космоса, облачная громада Инферны. Пара лун-колобков мельтешила в этом аттракционе, словно стараясь сбить его с толку, заморочить голову, и тем не менее ему пару раз удалось увидеть быстро гаснущую, уходящую вдаль звездочку — пламя планетарных двигателей «Ганимеда».

Все кончилось? Черта с два!

Звон в ушах и черные фейерверки перед глазами стали сходить на нет, и стало слышно предательское, нарастающее шипение, и стал заметен быстро наполняющий кабину белесый туман. Разгерметизация...

— Какого черта ты хлопаешь ушами, Ахмед?! — рявкнул Раковски.

На его счастье, он успел закрепить шлем скафандра и орал теперь во встроенный микрофон.

— Немедленно стабилизируй корабль! Доложи параметры орбиты!

— Шеф! — голос Ахмеда срывался. — Управление повреждено. Движки не врубаются. Потеряли первую космическую. Идем вниз. Круто. Тут... Том — без сознания. Башку разбил. Док — тоже не в порядке... По радио диспетчерская орет что-то, а я ни разобрать не могу, ни ответить — антенны снесло...

Теперь заполнивший было кабину туман сгинул. Давление в кабине уходило в нуль.

— К черту все!!! — гаркнул на пилота Раковски. — Если не врубишь ускорители — пиши пропало!

Потом уставился на Кая.

— Ты понимаешь, что устроили твои люди?!

— «Мои люди» заперты в каютах, — парировал федеральный следователь. — Кажется, это ваш навигатор вздумал разыграть свою карту...

Раковски смотрел на него как на сумасшедшего. Причем, сумасшедшего опасного.