Диаспора - Борис Иванов

Можно было бы сразу сообщить спасателям, что все огнестрельное оружие пассажиров и покойного ныне экипажа злополучного рейса сложено в один из стенных шкафов ремонтного отсека. Но Кай не стал этого делать. Спрашивали, в конце концов, о том оружии, которое было у них при себе. Он послушно приподнял руки, давая тем пример остальным. Рыжий Карл проворно обхлопал его карманы.

И тут вышла заминка. Рука его наткнулась на бумажник — бумажник покойного Рони. И он этот бумажник из внутреннего кармана куртки Кая вынул.

Кай сохранил спокойствие, а наблюдавший это со стороны Кирилл чуть было не выкрикнул: «Эй-эй! Вы говорили про оружие, господа...» — но осекся.

Смольский переглянулся с Палладини. Они ничего не поняли, но заметили неладное.

Карл протянул бумажник Раковски.

— Возите с собой мелетские ассигнации? — полюбопытствовал тот, не заглядывая в него. — Разрешите пересчитать? — И только тогда расстегнул тусклого металла пряжку.

— Можете не трудиться, — улыбнулся Кай, вместо того чтобы брякнуть: «Это не ваше дело!» — Две тысячи шестьсот двадцать мелетских долларов и пятьдесят пять центов. Только и всего. Что вас еще интересует?

Они стояли, выпрямившись чуть более обычного, и смотрели друг другу в глаза. Да и остальные спасатели на мгновение приостановили деловитое обхлопывание карманов пассажиров «Ганимеда». Затем снова принялись за дело. Как ни в чем не бывало.

На пульт со звяканьем полетел серебряный ножичек для чистки фруктов — Хасан изъял его у Микиса. Этот звук вывел Кая и Раковски из ступора.

— Ну что же, — натужно улыбнулся комотряда. — Возьмите.

Он протянул бумажник Каю, и тот вернул его в карман.

— В конце концов, валютный досмотр — не мое дело, — все с той же недоброй улыбкой резюмировал Раковски. — Так же, как и досмотр на наркотики, скажем...

Кай тоже улыбнулся, и только.

«Господи! — подумал Кирилл. — Это же никакие не спасатели! И только я и следователь это понимаем! Остальные же не в курсе!»

И действительно: ни он сам, ни Кай не поспешили поделиться своей гипотезой — достаточно ненадежной, всего лишь одной из многих — о том пароле, что унес с собой на тот свет второй пилот «Ганимеда».

— Больше ничего нет, — доложил Карл результаты обыска.

Серебряный ножичек Палладини сиротливо украшал собою поверхность пульта дальней связи. «Интересно, — подумал Кай. — А универсальный нож десантника — тот, с которым не расставался Кирилл, — он что, в меньшей степени оружие, чем эта штука? Не найти его в кармане трудно. Значит, его при Кирилле нет. Два часа назад был, а теперь не стало его...».

— Вот и славненько, — удовлетворенно прогудел Раковски.

Он забрал ножик с пульта, сложил и сунул в карман спецкостюма.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся он Микису. — Вещицу вам вернем, как только...

Он повернулся к своим:

— Вы, Рымник, остаетесь на борту...

Рымником оказался рыжий Карл. Он вытянулся и чуть не щелкнул каблуками.

— Все остальные, — Раковски окинул взором свое воинство, — помогут Карлу разместить м-м... клиентов по их каютам и после этого возвращаются на бот. Позаботьтесь, чтобы в каютах не оставалось предметов, которыми клиенты могли бы... причинить себе вред. — Он недоуменно повертел в пальцах единственный переданный ему ключ — магнитную карточку, отпирающую дверь в каюту Джона Крюгера, сунул ее в карман и обратился к самим «клиентам»: — Наши корабли состыкованы и будут выполнять довольно сложный маневр. Поэтому сразу после развода по каютам пристегнитесь к лежанкам и постарайтесь не вставать с них до тех пор, пока Рымник не даст по внутреннему коммуникатору отбой. Все поняли меня? Великолепно! Приступайте к делу, Карл.

Он повернулся к федеральному следователю. И, кажется, успел перехватить взгляд, которым тот успел обменяться с Кириллом.

— А господина арендатора я попрошу пройти со мной — на борт спасательного бота. Не беспокойтесь — комфорт мы вам там обеспечим. Нам есть о чем поговорить...

«Мы здорово влипли! — подумал Кирилл, спускаясь вслед за приставленным к нему и так и не представившимся врачом в пассажирский отсек. — Если эти типы и спасатели, так только по совместительству. Были на стреме, перехватили наш кораблик на дальних подходах к планете. Должно быть, сценарий так и предусматривал. Покойник пилот почти так нам и сказал: „Никаких координат — они сами к нам подвалят“. Космос просматривается хорошо. Особенно — Ближний Космос. Так что надо было сделать все так, чтобы выглядело естественно... А мы точно по сценарию и поступили: вынырнули вблизи условленной точки и дали SOS. Только немного раньше срока и с убитыми на борту. Возможно, были и другие... неточности. Это их насторожило, и они решили провериться...»

— Слушай, парень, а почему я у тебя карточки от каюты не нашел? — поинтересовался врач. — Оставил в каюте? Которая твоя?

Они уже были в коридоре пассажирского отсека.

— Сдается мне, что я ее посеял, — пожал плечами Кирилл. — Тут не до того было...

— Что — сильная заварушка была? — поинтересовался бандитский доктор.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — не слишком вежливо уведомил его Кирилл. — А каюта моя — вот та.

Он указал на дверь того бокса, в котором — Кирилл еще помнил инструктаж кэпа Листера — должен был располагаться главный пассажир корабля, его арендатор и хозяин «пепла», Джон Кинли Крюгер, в миру — федеральный следователь Кай Санди. Если уж вселяться наобум, так лучше всего именно в эту каюту. Там в багаже может найтись что-то полезное для предстоящих ему действий.

Доктор вздохнул и достал из наколенного кармана своего спецкостюма коробок «универсального ключа». Эта штука, верно, входила в обязательный индивидуальный комплект спасателей. Потому что в двух шагах от них точно такой же коробочкой с выступающим краем, имитирующим обрез магнитной карточки, орудовал рыжий Карл, вселяя в ранее пустовавший, а потому потребовавший минимального времени на осмотр бокс литератора Смольского. Тот довольно косноязычно пытался объяснить ему причину своей бездомности на борту «Ганимеда». Так, продолжая городить чушь, он и скрылся в недрах каюты.

— Престранные вы типы! Все до одного, — бросил вслед ему Карл, запер каюту и поторопился наверх, в рубку.

С этим трудно было не согласиться, так как по ту сторону осевой шахты господин Палладини объяснял угрюмому Хасану, что ему все равно, в какой каюте его запрут, потому что собственной каюты здесь у него еще не было...

В отличие от своего рыжего сообщника, док довольно скрупулезно прошелся по полкам и выдвижным ящикам каюты Кая и заглянул в его чемодан. Кирилл возблагодарил бога за то, что его конвоир не стал листать альбомчик с фотографиями, на который там наткнулся. Все-таки не хотелось объясняться, зачем это ты решил влезть в чужое жилье — пусть даже и временное.

Осмотром двери док остался доволен.

— Слава богу, здесь замок не из тех — идиотских, — у которых щели для карточки сделаны и снаружи, и внутри. Так что если ты свой ключ и найдешь, то изнутри хрен откроешь! — злорадно констатировал он. — Пристегнуться не забудь. Захочешь в туалет — ори в коммуникатор. Карл тебя выпустит и, как говорится, проконтролирует... Будь здрав!

Дверь за бандитским доктором задвинулась, и Кириллу наконец представилась возможность более спокойно обмозговать ситуацию.

А ситуация была аховая: через несколько часов, от силы немного позже, после прибытия на какую-то свою базу, бандиты поймут, что их пленники — вовсе не люди Хубилая. Это Кириллу было ясно как день. Как и то, что сразу после этого, а точнее — после краткого, но интенсивного допроса, всех их прикончат тем или иным способом. Лучше всего, конечно, тем, который полегче. То, что у следователя есть хорошо отработанная легенда по «Джону Крюгеру», делу мало поможет. Судя по тому, как обошлись со Смольским, хозяину «пепла» Кубла и его компаньоны не собирались ни платить, ни сохранять жизнь. А его подозрительным спутникам — тем более.

«А там еще начнем „колоться“ — под пытками или под химией — и конец, — прикинул Кирилл, пристегивая ремни. — Пока что они еще не въехали в ситуацию. Может, хотят через подпространственную связь потолковать с Кублой, может, ждут команды от своего шефа — черт его знает...»

У Кирилла чуть потянуло под ложечкой — как всегда бывало перед боем. Вспомнилась Ганка. Но он погасил эту память. Расслабляться было нельзя.

Каюту «повело». Лязг и скрежет доползли снаружи через слои звукоизоляции. Вакуумные роботы устанавливали на корпусе крепления для буксировки.

Маневр закончился довольно быстро. Даже быстрее, чем того требовал план, созревший в голове Кирилла. Созревать ему было нелегко: то давило ускорение, то пол и потолок менялись местами, то Кирилла просто ставило на голову — ту самую, в которой зрел план. Но, так или иначе, он — этот план — теперь у него был. Но он требовал немного повременить — чтобы не спугнуть противника. Поэтому, как только по коммуникатору Карл сообщил, что следующие пять часов корабль будет двигаться равномерно и ускоренно с одним и одной десятой «g», Кирилл отстегнулся и, чтобы скоротать время, да и не только для этого, взялся за тщательный осмотр — предмет за предметом — багажа федерального следователя, который просто не мог не содержать чего-нибудь такого, что могло бы сгодиться в деле.