Диаспора - Борис Иванов

— Кстати, об этом... — Кирилл кивнул на разложенное на столе барахлишко, — вы не нашли никакого... ключа? Те шесть цифр, про которые успел сказать тот тип, прежде чем схлопотал пулю...

— Затея безнадежная, — Кай поморщился. — Цифр, впрочем, здесь хватает. На зажигалке выбит номер, куча телефонных номеров в записной книжке... А вот, — он расстегнул бумажник Рони, — кредитки мелетского банка. На каждой — номер. Но шестизначных — нет. Пять, девять цифр. На кредитках — семь и две буквы... Странно только, что, отправляясь на Инферну, покойный Рональд Капанегра прихватил с собой солидную сумму в валюте, которая нигде, кроме самой Мелетты, к оплате не принимается...

— Солидная сумма? — поинтересовался Кирилл. — А какая именно?

Кай с интересом посмотрел на него. Потом сосчитал купюры. Вытряхнул и пересчитал мелочь.

— Две тысячи шестьсот двадцать мелетских долларов и пятьдесят пять центов, — подытожил он. — Число из шести цифр.

Глава 5

СЛУЖБА СПАСЕНИЯ

Смольского Кай сначала не узнал, настолько пара последних суток изменила этого в общем-то запоминающегося и симпатичного человека. Пристегнутый к противоперегрузочному ложу, Анатолий уже начал приходить в себя и с тихим стоном открыл глаза. Секунд тридцать он пытался сфокусировать свой взгляд на лице склонившегося над ним федерального следователя, а потом тихо молвил:

— О господи! Вас-то как сюда занесло, господин ветеринар?

— Так вы, кроме того, что наркотики переправляете, еще и братьев наших меньших на стороне подлечиваете, господин следователь? — чуть иронически поинтересовался Кирилл, стоявший в изголовье медленно приходящего в себя литератора. — Видно, не так уж много вам и платят по основному месту работы...

— Они... они пытали меня... — сообщил Смольский, начиная более активно двигаться на своем одре.

Кай выразительно взглянул на своего партнера и принялся освобождать пострадавшего сочинителя от его пут.

— Вы можете сесть? — осведомился он.

— Если вы избавите меня от этих проклятых ремней, то попробую... — уже более живым голосом произнес Смольский. — Полиция... Вы из полиции? Вам удалось взять этих... Я все еще на этом ужасном корабле?

Не без труда, морщась и чертыхаясь, он оторвался от своего ложа и уселся, поставив ноги на шершавый пластик пола. Теперь был у него вид бодрый, хотя и недоуменный.

— Послушайте, Смольский, — вздохнул Кай. — Вы попали в очень серьезный переплет. — И вам сейчас придется очень и очень быстро войти в суть дела. С полицией мы скоро и в самом деле будем иметь дело, только не с полицией Фронды. Вы, видимо, не совсем хорошо поняли, что корабль уже прошел переход через подпространство и движется сейчас в пределах юрисдикции Инферны... Экипаж корабля — те двое негодяев, с которыми вы познакомились, и их капитан — человек немного более порядочный — погибли. Управлять кораблем некому. На борту находится огромная партия наркотиков. Уже меньше чем через пару часов на борту будут спасатели. Таможенники и полиция за нас возьмутся, может быть, чуть позже. Но возьмутся обязательно. Вам за короткое время надо будет усвоить довольно сложную информацию, чтобы избежать больших недоразумений. Да и мне хотелось бы услышать от вас кое-какие объяснения... Если вы можете встать — Кирилл, помогите ему, — кивнул напарнику Кай, — то доберитесь до санблока — надеюсь, что Палладини там долго не засидится, — приведите себя в порядок и возвращайтесь сюда.

— Я вот чувствую, что и за сутки не разберусь, господин следователь, как это сюда занесло вашего знакомого и чего они от него хотели выпытать, — вздохнул Кирилл.

— Мне кажется, что как боец Космодесанта вы можете осуществлять кое-какие элементы управления кораблем, — перевел разговор в другое русло Кай.

— Как я понимаю, надо заглушить движки? — догадался Кирилл.

— Да, перейти на нулевую тягу, — подтвердил федеральный следователь. — И как можно скорее. Иначе маневр стыковки не пройдет.

Кирилл, не говоря ни слова, помог Анатолию подняться и выбраться из медблока. Секунду-другую Кай прислушивался к тому, как они вдвоем шкандыбают по тесному переходу. Потом поспешил в рубку — не стоило надолго терять связь со спасателями...

Они довольно много успели сделать за эти два часа. Даже провести военный совет — снова в отсеке, скрытом от всевидящих сенсоров регистрационной системы. И Палладини, и Смольский приобрели вполне человеческий вид, побрились и даже успели выяснить, что знакомы заочно — через пробывшего на Фронде без малого семь лет Александра Лянгузова.

До тех пор, пока Фронда не прекратила полностью закупки научного оборудования, этот жизнерадостный бородач курировал поставки из Метрополии измерительной техники местному университету. У консульства Метрополии, при котором числился Александр, назрели проблемы с помещением — персонал его порядком сократился, а цены за аренду пошли в гору, и быстро. Головную боль, которую видели в этом деле более опытные чиновники, свалили, естественно, на бывшего тогда неоперившимся новичком Александра. С Алоизом Бибером тот сошелся по наивности — считая, что «Риалти» и впрямь торгует недвижимостью.

Проблема эта каким-то образом утряслась и без их помощи, но взаимная симпатия, возникшая в результате довольно частых встреч, осталась. Владелец «Риалти» рад был предстать в роли здешнего Вергилия — тем более, что на самом деле был настоящим неофитом Фронды. И льстила ему такая роль, и с нормальным человеком из Метрополии — не с наркокурьером и не с посланцем подполковника Дель Рея — хотелось пообщаться.

Так что неудивительно, что своему другу на Земле — Анатолию Смольскому — Александр рекомендовал обратиться именно к своему фрондийскому приятелю, коль скоро всемирно известному литератору приспичило на практике изучить источник и место действия половины своих сюжетов.

— Не назвал бы этот совет удачным, — сухо заметил Кай. — В свете сложившихся обстоятельств...

— Александр — наивный малый, — постарался оправдать своего друга Анатолий. — К тому же ему не дано заглядывать в планы ваших затей...

— Кстати, о затеях... — Кай постарался как можно удобнее устроиться в кресле, взлететь из которого ему мешали только наскоро пристегнутые ремни. — Кирилл благополучно справился с отключением тяги. — Ко всем вам, господа, у меня есть убедительная просьба, — он хрустнул пальцами. — Через четверть часа, не больше, на борту у нас будет команда спасателей. В ее составе, видимо, есть не только ранарари, но и люди. Наемники из Диаспоры. На связи со мной был явно человек. Не знаю когда — с ними вместе или чуть позже — будут здесь и представители служб охраны Инферны и кто-то в виде таможенников. Никому из нас не доставит удовольствия оказаться в местной каталажке. Но, тем не менее, мы все скоро узнаем, что она собой представляет. При сложившемся раскладе — полтонны наркотика в трюме и три трупа в холодильнике, не говоря уже о прочих обстоятельствах, — без ареста дело не обойдется. Надеюсь, что условия заключения будут сносные. Вы ясно представляете, что выручить нас может только то, что все мы — исключение составляет господин Смольский — являемся участниками операции, проводимой на основании обращения правительства Инферны о пресечении траффика наркотиков. Господин писатель вообще проходит как совершенно невинная жертва обстоятельств. Если не считать виной, мягко говоря, неосмотрительное поведение в условиях чужого Мира. По этой причине я позволю себе не расширять его м-м... познания о характере секретной операции, в которую он оказался втянут. Надеюсь, вы простите мне такую, гм, неоткровенность, Анатолий?

— Я достаточно общался с «компетентными органами», чтобы понять вас без всяких обид, — отозвался Смольский, ощупывая кляксы репарирующего биогеля на руках и морщась.

— Благодарю вас за это... — Кай потер лоб и продолжил. — Так вот: просьба моя ко всем присутствующим сводится к тому, чтобы вы хорошенько поняли, что знать о нашей с вами причастности к проведению секретной операции вовсе не обязательно никому из посторонних. Ни из людей, ни из ранарари. Операция может быть продолжена, и поэтому выкладывать ее содержание посторонним не стоит. Только следователю или тому, кто у ранарари играет такую роль, и только за закрытыми дверями. Мы имеем дело сразу с двумя преступными организациями. И если о наркомафии Федерации и Фронды мы знаем хоть что-то, то о том, что представляет собой в этом отношении Диаспора, мы не имеем понятия. И неизвестно, что здешние криминалы предпримут, если до срока перехватят такую информацию. Поэтому ни спасатели, ни таможенники, ни любые посторонние не должны знать ничего, кроме того, что мы являемся пассажирами «Ганимеда». Что касается наличия на борту огромного количества «пепла», то к этому вы не имеете никакого отношения, что почти соответствует действительности. Арендатором корабля являюсь я. Личность господина Палладини не зафиксирована ни в каких бортовых документах. Так что есть все основания надеяться, что максимум того, что вас ждет, — это довольно короткое пребывание в заключении. О внутреннем режиме тюрем Инферны мне известно мало. Но наличие огромной Диаспоры, состоящей из людей, позволяет надеяться на то, что выжить пару недель на этом «курорте» возможно. В отношениях со следствием — «выходную арию» я беру на себя. Наше управление и разведка мои показания подтвердят и начнут переговоры. К этому времени в руках «принимающей стороны» уже будет матрица с записью всего того, что произошло на борту. Почти всего...