Сладкая боль - Татьяна Истомина

Когда Лера, блестя мокрыми волосами, присев на край кровати, рассказала Копытову о том, что с ней случилось, то тот от удивления только качал головой и издавал нечленораздельные звуки.

— Ну ты и влипла, — произнес наконец потрясенный Владимир. — Такого даже во сне не увидишь…

— Володя, а он не догадается, почему я от него сбежала? — дрожащим на высокой ноте напряжения голосом спросила Валерия.

— Думаю, нет. Решит, что ты его бросила, и все.

— Да? — Лера глубоко и недоверчиво вздохнула.

— А вообще он мужик хитрый. Это же он наверняка специально тебя демонстрировал перед своим сослуживцем… Мол, все у меня в порядке, я — нормальный…

— Ты полагаешь, он только для этого сошелся со мной?

— Кто его знает. Может, он хотел попробовать стать как все, может, для прикрытия… Одним словом, что о нем говорить… больной.

— Володя, я все равно боюсь. Вдруг он начнет меня преследовать?

— Не выдумывай. Как он тебя найдет?

— Так мы же за вещами сюда с ним приезжали, — с застывшими от ужаса глазами проговорила Лера.

— Один раз и то ночью. Думаешь, он запомнил?

— Все равно страшно, а если он решит меня убить?

Перепуганная Лера не хотела отпускать от себя Копытова и, чтобы удержать его, попросила почитать стихи. Володька до восхода солнца декламировал ей свои произведения… и Валерии искренне казалось, что Копытов — лучший поэт России.

Лера проснулась около трех часов и содрогнулась от ужаса при мысли, что она одна в комнате. Молодая женщина выбежала в коридор и, услышав шум в кухне, кинулась туда.

— Привет! — облегченно вздохнув, сказала Валерия. — Целую вечность, кажется, проспала…

— Так я же тебе вчера таблетку снотворного в чай бросил, но и она взяла тебя с трудом.

Лера тоскливо огляделась по сторонам.

«Н-да, это тебе не беломраморная кухня… и в моем атласном цвета чайной розы пеньюаре здесь делать нечего», — печально подумала она.

— Сейчас обедать будем! — сказал Копытов.

— Володя, ты мне вчера по телефону вроде бы говорил, что ты не один…

— Уже проводил. Сегодня утром. Девушка была одна… Манекенщицей хотела устроиться. Не вышло.

— И что ж, она тебе понравилась?

— Ничего.

— Ясно. Емкое слово. Значит, мы с тобой опять в поисках любви?

— По-моему, сейчас ты будешь в поисках работы.

Валерия грустно опустила голову и тихо сказала:

— Все сначала. Все сначала, а ради чего?

— Ради того, чтобы жить в Париже. Для тебя же это главное.

— А для других? — усмехнувшись, спросила она.

— Вероятно… — задумчиво протянул Володька.

— Значит, опять в кафешку — официанткой. Да еще попробуй место найди, — обхватив голову руками, обреченно простонала Валерия.

— Я, Лера, ничего не обещаю, но попытаюсь тебя устроить, если хочешь, горничной в один из отелей «Ибис».

— Горничной?.. Да, конечно, хочу. Денег у меня совсем мало. А…

— Жить можешь пока у меня.

В глазах Валерии появились слезы благодарности. Она обняла Копытова за шею и прошептала:

— Вовка, ты единственный человек в Париже.

Тамара после рассказа Леры о ее злоключениях с Жилем хохотала до слез.

— Ну ты, Лерка, нашла! Я десять лет в Париже и о таком даже не слышала. А ты год прожила и с некрофилом любовь закрутила.

— Но он не совсем, как ты говоришь… он ведь и со мной… а не только… — растерянно лепетала Валерия.

— Конечно, конечно, — упав в изнеможении на диван от смеха и размазывая дорожки слез по щекам, с трудом выговорила Тамара, — это значительно повышает его рейтинг.

Вначале Валерия страшно обиделась на сестру за ее смех, но потом, заразившись ее настроением, не выдержала и засмеялась.

— Видишь, как хорошо, что ты не устроила мне с твоим Кощеем вечер встречи. Сейчас бы и прийти ко мне побоялась, а если бы все-таки рискнула, то вздрагивала бы от каждого звонка.

— Да… что говорить, ты оказалась права.

Не успела Валерия договорить, как раздался звонок по интерфону, и, несмотря на уверенность, что Жиль никак не мог найти ее здесь, она вздрогнула всем телом.

Тамара, рассмеявшись, бросила испуганной Лере:

— Это моя приятельница, Галка, со своей сестрой. Не бойся!

В комнату вошла женщина примерно одного возраста с Тамарой, одетая так, чтобы вольно или невольно все обращали на нее внимание, и представила хозяйке и ее гостье свою младшую сестру, девушку лет двадцати трех, этакое нежное, скромно потупившее взор, создание.

— Вот, Алька приехала, — хмыкнула она и вопросительно взглянула на Леру.

— Моя сестра, — в свою очередь, сказала Тамара.

— А, слышала, слышала, — и она, приветливо улыбнувшись, села рядом на диван. — Я для Франции все, а она мне почти ничего. Пятнадцать лет отработала, стареть стала, младшую сестру на смену вызвала, — засмеялась озорным смехом Галка. — Так вы представляете, она здесь в два счета девушкой по вызову устроилась. Сидит себе дома, и ей звонят: клиент такой-то, ждет там-то… Красота! И живет не где-нибудь, а в двух шагах от площади Опера. Вот молодежь! — Она ласково потрепала по голове свою сестру. — А я в ее годы только по дешевым гостиницам ошивалась, любому клиенту была рада…

Аля, усмехаясь тираде сестры, сидела в кресле и спокойно курила.

— …Тридцать тысяч франков в месяц зарабатывает, и все мало. С какими-то типами связалась. Они ей из магазинов дорогое барахло воруют и сбывают за полцены. А она его в Москву отвозит и там, уже за полную стоимость, проституткам продает, потому что в Москве цены на фирменные вещи еще выше.

— Рискованно, — сказала Тамара, обращаясь к Але, — если что… из Франции в два счета вылетишь.

Та, часто моргая пушистыми ресницами, лениво повела плечами и тихо, безразличным тоном произнесла:

— А, ничего…

— Так ты, значит, пришла кое-какие вещи посмотреть у меня?

— Да! Если только не сильно ношенные.

— Смотри! — Тамара махнула рукой в сторону своей нескончаемой трубы-вешалки.

Девушка, отложив на кресло сумку от Паломы Пикассо, не спеша направилась к гардеробу.

— Мы о таких вещах в двадцать три года и мечтать не могли, — выдохнула Галина.

— Послушай, Галя, — обратилась к ней Тамара. — Моя Лерка совсем одна здесь. Ты ее как-нибудь взяла бы с собой…

Глаза Валерии округлились до невероятных размеров.

«Ты, Томка, с ума сошла? Я в проститутки не собираюсь», — красноречиво сказали они старшей сестре.

Но та, не обращая внимания, продолжала:

— Лерка тебе конкуренции не составит. Клиентов отбивать не будет. Она у меня горничной в отеле «Ибис» работает. А в Париж приехала в поисках любви.