Война и люди - Никита Демин

В полосе боевых действий корпуса, по существу, была всего одна дорога (Делятин — Ворохта — Керешмезе — Рохов — Сигет — Мукачево) да несколько горных троп. Все мосты, теснины и туннели противник либо заминировал, либо взорвал. Девственные леса, горные речки и ручьи, болота и топи ждали воинов. Ко всему этому погода не баловала: дожди, туманы.

Противник находился в более выгодном положении: он на высотах, а мы у подножия Карпат. К началу Карпатской операции перед войсками 4-го Украинского фронта действовали 1-я танковая армия и 1-я армия Хорти (семь полнокровных пехотных дивизий). Гитлеровцы превратили все господствующие хребты и высоты в неприступные рубежи. С этой целью они использовали оборонительные сооружения на нашей старой границе. Да что там сооружения! Враг мог без особых фортификационных работ приспособить для обороны каждую высоту, каждую теснину.

Кроме того, в полосе боевых действий корпуса шныряли банды так называемых бандеровцев и оуновцев.

Вот что ожидало нас в Карпатах. И несмотря на это, бойцы рвались вперед, туда, где ждала нас, как освободителей, братская Чехословакия.

Фропт требовал от корпуса активных боевых действий.

А из дивизий порой поступали неутешительные сведения. Однажды утром комкору доложили, что у западной окраины деревни Печенежин противник потеснил 151-й полк 8-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник Угрюмов.

Я позвонил начподиву полковнику Паршину.

— Семен Иосифович, что там у вас стряслось? Почему отошли?

— Жмут фрицы, как скаженные,— виновато ответил Паршин.— Всего на восемьсот метров отошли. Сейчас готовим контратаку, завтра восстановим положение,— заверил начподив. Однако в голосе его не чувствовалось уверенности.

Пи завтра, ни послезавтра дивизия утраченных позиций не вернула. Лишь один раз ночью 229-й полк ворвался на окраину деревни, а утром немцы его выбили оттуда яростной контратакой. Гастилович ходил темнее тучи. Он лично выезжал к Угрюмову, требовал восстановить положение. Я со своими политотдельцами тоже думал, чем помочь дивизии. Потери она несет большие, а результатов никаких.

— Надо бы нам всем пойти в восьмую, разобраться на месте, что к чему,— предложил мой заместитель подполковник Бойченко.

— Поезжайте, — одобрил Гастилович, когда я высказал ему наши соображения.— Передайте от меня привет Угрюмову. Пусть командует дивизией так же, как батальоном в финскую...— Видимо, раздосадованный комкор хотел напомнить Угрюмову финскую кампанию, во время которой тот, командуя батальоном, получил звание Героя Советского Союза.

Приехав в дивизию, мы постарались вместе с офицерами штаба корпуса детально разобраться в причинах неудач. Они, на наш взгляд, крылись в том, что бой организовывался шаблонно, по старинке. Противника атаковали в лоб, после артналетов. Гитлеровцы же во время обстрела уходили в глубь обороны, а перед атакой возвращались на позиции. Командующий артиллерией дивизии не удосужился разработать более сложную систему артиллерийского обеспечения боя. А полковник Угрюмое не учел всех особенностей организации боя в горах. Кроме того, в ходе боя нарушалось взаимодействие артиллерии с пехотой.

Все это мы доложили Гастиловичу, попросили его дать указание временно прекратить атаки, определить время для тщательной подготовки к бою. Комкор согласился.

Через пять дней, разработав с помощью представителей штаба корпуса грамотный план боя, дивизия вновь атаковала противника. Она не только взяла прежние рубежи, но и захватила ряд прилегающих к деревне высот.

Во временных неудачах повинен был не только полковник Угрюмов, строго спросили и с политработников дивизии.

— Победителей не судят,— пытался оправдаться полковник Паршин, когда мы собрались в политотделе корпуса, чтобы обсудить итоги боев. Что ж, никто и не собирался его судить. А вот серьезный разговор о месте политработника во время подготовки к боям в условиях горно-лесистой местности и в ходе этих боев состоялся.

Несколько дней спустя нас с Гастиловичем вызвали в штаб армии на совещание. Суть задачи, поставленной командующим, сводилась к следующему.

Гитлеровцы занимают лучшие по сравнению с нами позиции. Необходимо вышибить их с господствующих высот и занять выгодное исходное положение для последующего наступления в глубь Карпат.

Наши бойцы (особенно молодое пополнение) слабо обучены боевым действиям в горах. Поэтому необходимо, что называется, «обкатать» солдат в этих боях, сделать мастерами горной войны.

Нужно обучить действиям в горах работников тыла, с тем чтобы они могли обеспечить бесперебойное материально-техническое снабжение войск в ходе боев.

Прифронтовой тыл — артерия переднего края. Требуется очистить его от фашистско-оуновских банд.

Без разведки в горах шагу не сделать. Разведчикам — особое внимание.

Весь июнь корпус продолжал упорные бои за улучшение позиций. Этот период можно смело назвать «месяцем разведки». Части корпуса провели 24 разведки боем, 208 поисков, организовали 50 засад, 18 рейдов в тыл врага. Было захвачено 140 «языков».

Огромную роль в подготовке к наступлению играли политорганы 18-й армии. Они развернули конкретную партийно-политическую и организационную работу с широким размахом, во всех звеньях снизу доверху.

Вот некоторые факты. В период наступления в Карпатах работники отделения агитации и пропаганды поарма прочитали в частях и подразделениях более 300 лекций. Активно помогали в этом и лекторы нашего Дома Красной Армии. Они прочитали за это время более 200 лекций и докладов. Развернули работу дивизионные и корпусные агитколлективы.

В связи с тем что армия в тот период пополнялась главным образом за счет местного населения, политорганы по указанию поарма подобрали сотни коммунистов, хорошо владеющих украинским языком, для агитационной работы среди новобранцев. О том, насколько конкретной была агитработа, можно судить по темам докладов и бесед: «Как ориентироваться в горах», «Значение и действие мелких групп автоматчиков в горно-лесистой местности», «Граната и автомат — незаменимое оружие в горах», «Режим марша в горах», «Помощь товарищу в горно-лесистой местности», «Как пользоваться винтовкой и альпенштоком в горах» и др.

В период подготовки к Карпатской операции кинопередвижки более трехсот раз «прокрутили» фильм «Суворов». На примере суворовских «чудо-богатырей», поразивших мир своим беспримерным переходом через Альпы, командиры и политработники (они выступали перед сеансами, после демонстрации фильма завязывали беседы) учили воинов науке побеждать. Кинофильм «Суворов» полюбился солдатам. В шутку они говорили: «Теперь с нами в Карпатах сам Александр Васильевич Суворов воюет. Дело пойдет — ведь он ни одного сражения не проиграл!»

Действенность, оперативность, умение дойти до каждого бойца, узнать его нужды — таков был стиль работы поарма. Этот боевой стиль постепенно перенимали политотделы корпуса, дивизий, низовые партработники.

Пропагандист, агитатор говорили людям не только об исторической освободительной миссии Красной Армии, но и учили их вязать вьюки, ориентироваться в горах, пользоваться простейшими альпинистскими приемами транспортировки раненых и многому другому.

Активную роль сыграла в подготовке наступления и печать. «Дивизионки», армейская газета «Знамя Родины» стали пропагандистами всего передового, нового, солдатской трибуной. В одной роте сконструировали деревянный станок для пулемета, весящий всего 4,6 килограмма, очень удобный для действий в горах. Армейская газета оперативно напечатала статью об этом станке, и вскоре это новшество получило постоянную прописку в армии. Также с помощью газет получила широкое распространение портативная тележка для транспортировки раненых, боеприпасов, продуктов. Дивизионная и армейская печать пропагандировала способы вытягивания орудий на высоты с помощью блока, ворота и трактора, рассказывала, что, если грузовик «студебеккер» не может вытянуть на высоту прицепленное к нему орудие, нужно погрузить орудие в кузов, и задача будет выполнена. Работники поарма, покора, дивизионных политотделов вовсе не чурались так называемых «хозяйственных дел», поскольку они в горах имели особое, принципиальное значение. Так, например, они провели большую работу по проверке обозов и изъятию из них всего лишнего, не предусмотренного штатом и табелями. В результате обозы войсковых частей стали мобильными, пригодными для передвижения в горах. Была также проведена проверка наличия у бойцов индивидуальных пакетов, состояния вещевого обеспечения и продовольственного снабжения личного состава. Итоги этих проверок были доложены Военному совету армии и Военному совету фронта.

В эти дни много и плодотворно потрудились политработники корпуса. Они вместе с командирами изучали людей, помогали отбирать в разведку самых бесстрашных, хладнокровных, находчивых солдат, подбирали в разведывательные подразделения толковых парторгов и их заместителей. Работники политотдела корпуса товарищи Бойченко, Воронович, Никитин, Рокутов, Андреев трудились без отдыха. Приедет, бывало, Воронович в штаб глубокой ночью, мешком свалится на постель, а через два-три часа уже встает, бритвой до синевы скоблит при свете коптилки щеки. И — опять в войска. То семинар парторгов разведподразделений, то слет разведчиков в одной из дивизий, то беседа перед выходом в глубокий поиск, по тылам врага. Да мало ли дел. Мы вели беспощадную борьбу с формалистами, видевшими в партийно-политической работе лишь «сумму мероприятий».