Водные врата (ЛП) - Элейн Каннингем

— Меня посетил джордайн, некогда бывший у меня в услужении. Юноша по имени Маттео.

Глаза жреца опасно сверкнули:

— Я слышал это имя. Его наставники называли его воплощением чеснот Ордена. Они утверждали, что получив указания держать что-либо в секрете, он будет молчать. Приятно осознавать, что и такой образец совершенства способен на неосмотрительные поступки, и что так называемые наставники-джордайны ошибаются наравне с простыми людьми.

— Наставники-джордайны ближе к истине, чем подозревают, — проворчал волшебник. — Маттео настойчивый, преданный и благородный.

Жрец опасно прищурился:

— Стоит ли мне заключить, что Вы покровительствуете этому джордайну и это позволяет Вам вытягивать информацию из него при помощи заклинаний?

Прокопио видел, к чему собеседник клонит:

— Крайне странное заключение.

Жрец, не утратив смелости, продолжал:

— Только инквизиторы Азута способны проникать в сознание джордайна. Могу пообещать, что, если пожелаете стать послушником храма, я поддержу Ваше прошение.

Прорицатель дал возможность Имани повеселиться, но пообещал при случае отплатить сполна:

— Вопрос остается. Как следует поступить с Кивой?

Ухмылка жреца увяла. Он потянулся за инжиром:

— Это серьезная проблема, но она, насколько мне известно, не входит в сферу полномочий лорда-мэра Халараха.

— У меня личный интерес, — прямо ответил волшебник. — Эльф-джордайн на моей службе был сообщником предательницы. Я не обрадуюсь ни одному пятну на моей репутации, каким бы незначительным оно не было. Я желаю убедиться, что эльфийка не сделает ничего, что бы позволило пятну разрастись.

— Более чем понятно. Чего Вы ожидаете от меня?

— Мне нужен человек, который обследовал Киву перед ее побегом. Направь этого мага-гончую в Халарах под каким-либо предлогом, а уж я вытяну из его сознания детали полученных им сведений. Возможно, крупицы информации помогут нам напасть на след.

— Если бы таковые существовали, мои собратья по вере уже бы ими воспользовались, — возразил Имани. — Благосклонность в сторону, такие заклинания вопиюще противозаконны. Я не стану участвовать в этом!

Волшебник вздохнул:

— Служители Азута позволили предателю короля и государства выскользнуть у них сквозь пальцы. Хуже того, вы умалчиваете об этом, боясь за собственную репутацию больше, чем за безопасность страны. Мы с Вами, мой друг, стоим на борту одного летающего корабля. Мы взлетим или упадем вместе. Найди способ доставить этого человека ко мне, и желательно быстрее.

— Вы умеете быть убедительным. Конечно же, я сделаю все, что в моих силах, — Имани вскинул руку и благословил именем Азута.

Обычно Прокопио оскорбился бы столь вульгарным завершением аудиенции, но он и так уже потратил много времени на толстого жреца. Он развеял волшебную проекцию и по магическим нитям потянулся к своей башне.

Прорицатель вернулся в комнату для волшбы в собственное окоченелое и холодное тело. Проклиная себя за то, что так затянул, он тяжело слез с кресла и, как дряхлый беззубый крестьянин, протянул руки к очагу. Быстрое заклинание зажгло огонь, маг растирал заледеневшие руки и раздумывал над вставшим перед ним вопросом.

Исчезновение Кивы пролило зловещий свет на другие, недавние события. Этим утром он получил известие о нападении на Зеркало Богини. Выживших не было, но магическое расследование показало, что это дело рук диких эльфов. Дикари из Мхейра оберегали свои леса на протяжении пяти людских поколений. Наказание за разрыв соглашения будет жестоким. Что-то необычное — или кто-то могущественный и харизматичный — должен был подстегнуть эльфов на такой самоубийственный поступок. Эльфы презирают остальные расы, так что предводитель, вполне вероятно, их рода-племени. А с другой стороны, кто кроме обученного в Халруаа волшебника знает цену похищенным книгам и свиткам? У эльфов хватит ума разве что ими подтереться, но, Мистра свидетель, для этих целей у них достаточно листьев на деревьях! По мнению Прокопио, за нападением стоял дикий эльф и волшебник, который крайне нуждается в магии и кому нечего терять.

Одним словом, Кива. Допущение, что в руках бывшей маг-гончей находятся артефакты с Зеркала Богини, и как она может этой магией распорядиться, заставляла сознание Прокопио лихорадочно работать.

Волшебник взял во внимание доклады о нападения на отдаленные монастыри, башни и караваны. Предгорья всегда наводняли разбойники, и случаи грабежей обычно считались разрозненными событиями — но если это не так? Ради штурма Ахлауровых болот Кива потратила годы на подготовку неуязвимых к магии воинов. Что если она еще и копила артефакты? Итог может обернуться ошеломляющей удачей, так и величайшей разрушительной магией, которую большинство северных волшебников не видели за годы жизни. Что способна одна злобная и, несомненно, душевнобольная эльфийская деваха сотворить с подобной силой?

Мысль повергала в ужас.

И пусть она была чистейшей теорией, но Прокопио — Прорицатель, он почувствовал знакомый укол предостережения. Если он и ошибался в частностях, он не сомневался, что надвигается нечто страшное.

Он поспешил в аскетичную комнату Зефира и быстро сотворил заклинание поиска магии. Ни намека на синеватое свечение. Разозлившись, он удвоил силу заклинания — и так же безуспешно.

Волшебник развернулся, чтобы зашагать прочь из покоев. Он уже был у двери, когда заметил синеватые проблески, очерчивающие часть деревянного пола.

Взволнованный, он опустился на колени и достал из-за пояса добротный нож. Маг просунул лезвие в мерцающую щель и поддел крышку люка. В нише под нею лежал небольшой хрустальный шар.

— Да будет Мистра благословенна, — выдохнул Прокопио, извлекая сферу. Это был шар для наблюдений, та разновидность, что служила для личных переговоров. Даже простолюдин или неспособный к магии джордайн мог пользоваться подобным, поскольку предмет был настроен на контакт лишь с одним человеком и не требовал больше магии, чем прикосновение. Несомненно, это была связь Зефира с Кивой!

Волшебник держал шар на сомкнутых ладонях. Он очистил сознание и успокоил сердце. Немногие Прорицатели могли сравняться с Прокопио в силе; такие как он умели чувствовать магию, что тянулась за определенными предметами, как аромат за цветком. Он внимал слабому эху настроенного заклинания, пользуясь тренированным чутьем, не менее острым, чем нюх охотничьего пса.

Губы Прокопио изогнулись в победоносной улыбке; заклинание поддалось. Он быстро произнес слова и принялся сосредоточенно, выжидающе вглядываться в шар.