Водные врата (ЛП) - Элейн Каннингем

Тот инстинктивно метнулся — но не от пламени, а к нему. Андрис оказался между огнем и шеей лошади, чуть не вылетев из седла, чтобы прикрыть беззащитное животное.

Волшебные снаряды ударили в плечо джордайна и зашипели, исчезая в дыму. Андрис почувствовал толчок, но не жар. Однако положение было неустойчивым, и удара хватило, чтобы выбить юношу из седла. Он полетел на камни и мигом откатился прочь от испуганной лошади. Вскочив, Андрис с яростью воззрился на эльфийку:

— Это за что?

— Так, упражняюсь, — ответила она с холодной усмешкой.

Джордайн поймал коня за поводья и взобрался в седло. Он потянулся за сумкой в поисках лечебной мази и тут краем глаза заметил движение. Пригляделся — и потянулся за мечом.

Вдоль дороги возвышалась крутая скала. А вверху, не более чем в дюжине шагов, зияла неглубокая пещера. Тени собирались там, как дождевая вода в канаве, но эти тени дышали, двигались и обретали осязаемость. Во рту у тренированного джордайна пересохло.

Три воительницы, смертоносные женщины с изогнутыми мечами и шипастыми цепами выступили вперед. Все три высокие, хорошо сложенные и мускулистые. Все три в кожаных доспехах, все три с копнами серых курчавых волос, большими миндалевидными глазами и угловатыми лицами дымчатого цвета.

— Кринти! — крикнул Андрис. Он потянулся, ударив плашмя по крупу лошади Кивы в надежде, что та вынесет эльфийку в безопасное место.

Лошадь лишь возмущенно всхрапнула. Кива глянула на мрачную троицу и обернулась к Андрису:

— Они самые. Приветствую, Шанаир, — крикнула она.

К удивлению Андриса все три воительницы опустились на колено перед Кивой. Самая высокая из них ударила себя кулаком в грудь:

— Шанаир докладывает, — голос полуэльфийки звучал странно шипяще и свистяще. — Предгорья наши. Добыча славная.

— А врата? — с беспокойством спросила Кива.

Вместо ответа Шанаир поддела кожаный шнурок на шее и протянула его для показа. На нем висела дюжина предметов цвета кости — длинных, изогнутых и зазубренных как рыбные крючки. Некоторое время спустя Андрис сообразил, что это когти.

— Когда кринти на страже, — со свирепой гордостью сказала Шанаир, — ничего не прошмыгнет.

Кива соскользнула с лошади и приняла отвратительное подношение. Долго она с каменным лицом изучала когти. Андрис увидел, как призрак улыбки тронул ее губы, и воинственный огонь, который ни с чем не спутать, запылал в ее янтарных глазах. Что это значило, говорить не требовалось.

Кива жестом указала трем кринти подняться:

— Ничего не прошмыгнет, — эхом повторила она, а затем усмехнулась и добавила: — Ничего такого, с чем бы мы, эльфы, не смогли справиться.

Предводительница кринти запрокинула голову и громко рассмеялась. Она сомкнула руки вокруг Кивы, чуть не задушив хрупкую эльфийку в сильных объятьях.

— Пошли, сестра-эльфийка, — сказала кринти, выпустив, наконец, Киву. — Мы с моими воинами отведем тебя к водным вратам.

Все утро Прокопио Септус принимал просителей, читал донесения — большинство из которых содержали тревожные вести из разных уголков страны — и главенствовал на встречах. Но недавний разговор с Маттео все не шел у него из головы.

Когда из-за полуденного зноя жизнь в городе замерла, Прокопио вернулся в башню и отправил послание к Имани Гольду[5], жрецу Азута.

Прорицатель заперся, наведя защиту на двери самой уединенной комнаты, и удобно умостился в кресле. Он принялся творить заклинания, входя в глубокий транс и посылая свой образ-двойник в апартаменты жреца.

В глазах у Прокопио потемнело, потом медленно начало светлеть, наполняться вихрящимся туманом. Постепенно картина приобрела форму и осязаемость, если не цвет, превращаясь в строгие покои, приличествующие жрецу Азута.

Все помещение было в серых тонах. Кедровая обшивка стен, состарившаяся до приобретения серебристого отблеска. Письменный стол из темно-коричневого мрамора, стулья, оббитые дымчатым шелком. Даже узор ковра был выполнен в разных оттенках серого. Волшебник, тем не менее, подметил, что это был чудесный калимшанский ковер, произведение искусства, которое большинству людей обошлось бы в размер годового заработка.

Имани Гольд сидел за столом, задумчиво поглощая засахаренный инжир и читая свиток донесений. Толстая рука жреца монотонно перемещалась между тарелкой и ртом, а медленные движения челюсти наводили Прокопио на мысль о жующем рофе. Жрец еще и сорока лет не разменял, но его нос картошкой был густо покрыт лопнувшими венами, а скрытая в тенях кожа свисала мешками под глазами. Он носил красиво расшитые серые шелка, ниспадающие волнами, чтобы скрыть излишнюю тучность. Словом, Имани Гольд питал тягу к роскоши. Прокопио знал и о других, не столь явных слабостях. А поскольку установленный доход жреца с трудом позволял удовлетворить даже мизерную часть аппетитов Имани, волшебник решил, что за определенную плату тот с радостью согласится оказывать услуги лорду-мэру Халараха.

Прокопио быстро прочел заклинание прорицания, надеясь перехватить суть послания из мыслей Имани до того, как жрец заметит чье-то присутствие. От содержания краденых новостей у волшебника перехватило дыхание, но он ловко скрыл это за вежливым покашливанием.

Имани Гольд вскочил, с грохотом перевернув стул. Ошарашенное выражение лица мужчины повеселило бы Прокопио, не будь похищенная информация столь зловещей.

— Мое почтение, жрец, и мир дому твоему. Даю слово не творить волшебства в этих стенах без твоего дозволения, — «больше не творить», мысленно добавил он.

Имани вернул себе самообладание и уселся на стул:

— Лорд Прокопио, — бегло произнес жрец гнусавым тенором. — Своим появлением Вы приносите честь моему дому. Чем обязан?

Прежде чем ответить, Прокопио устроился на лучшем в помещении стуле:

— У нас общая проблема. Кива, маг-гончая, сбежала.

Жрец удивленно моргнул. Тень подозрений скользнула по его лицу:

— Вы хорошо осведомлены. Сам я только что получил об этом известия.

Прокопио подумал, что лучший способ скрыть один проступок — это переключить внимание на другой:

— Подобное сложно утаить от Прорицателя, хотя церковь Азута, несомненно, попыталась.

— Очевидно, мы не достаточно хорошо постарались, раз Вам стало известно, — кислое выражение отразилось на лице Имани. — Не утруждайте себя рассказом, сколь могущественным Прорицателем Вы являетесь, и что ничего от Вас не скроется. Скажите правду! Откуда Вы об этом узнали?

— Меня посетил джордайн, некогда бывший у меня в услужении. Юноша по имени Маттео.