Я научила женщин говорить - Анна Ахматова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Не мешай мне жить – и так не сладко...»
Не мешай мне жить – и так не сладко.Что ты вздумал, что тебя томит?Иль неразрешимая загадкаЛедяной звездой в ночи горит?
Или галереями бессонницТы ко мне когда-то приходил?Иль с давно погибших белых звонницМой приезд торжественный следил?
В прежних жизнях мы с тобою счетыПлохо подвели, о бедный друг!Оттого не спорится работа,Сухо в горле, кровь бормочет что-тоИ плывет в глазах кровавый круг.
Иль увидел взор очей покорныхВ тот для памяти запретный час,Иль в каких-то подземельях черныхМертвой оставлял меня не раз.
И при виде жертвы позабытойМеста не найти тебе теперь...Что там – окровавленные плитыИли замурованная дверь?
В самом деле – сотни километров,Как ты и сказал мне, – сущий вздор,И знакомый с детства голос ветраПродолжает наш старинный спор.
Июнь 1959 Комарово«Не стращай меня грозной судьбой...»
Не стращай меня грозной судьбойИ великою северной скукой.Нынче праздник наш первый с тобой,И зовут этот праздник – разлукой.Ничего, что не встретим зарю,Что луна не блуждала над нами,Я сегодня тебя одарюНебывалыми в мире дарами:Отраженьем моим на водеВ час, как речке вечерней не спится,Взглядом тем, что падучей звездеНе помог в небеса возвратиться,Эхом голоса, что изнемог,А тогда был и свежий и летний, —Чтоб ты слышать без трепета могВоронья подмосковного сплетни,Чтобы сырость октябрьского дняСтала слаще, чем майская нега...Вспоминай же, мой ангел, меня,Вспоминай хоть до первого снега.
15 октября 1959 Ярославское шоссе«Я давно не верю в телефоны...»
Я давно не верю в телефоны,В радио не верю, в телеграф.У меня на всё свои законыИ, быть может, одичалый нрав.
Всякому зато могу присниться,И не надо мне лететь на «Ту»,Чтобы где попало очутиться,Покорить любую высоту.
24 октября 1959. Кр. Конница Ленинград«Хвалы эти мне не по чину...»
Хвалы эти мне не по чину,И Сафо совсем ни при чем.Я знаю другую причину,О ней мы с тобой не прочтем.Пусть кто-то спасается бегством,Другие кивают из ниш,Стихи эти были с подтекстомТаким, что как в бездну глядишь.А бездна та манит и тянет,И ввек не доищешься дна,И ввек говорить не устанетПустая ее тишина.
1959Последнее стихотворение
Одно, словно кем-то встревоженный гром,С дыханием жизни врывается в дом,Смеется, у горла трепещет,И кружится, и рукоплещет.
Другое, в полночной родясь тишине,Не знаю откуда крадется ко мне,Из зеркала смотрит пустогоИ что-то бормочет сурово.
А есть и такие: средь белого дня,Как будто почти что не видя меня,Струятся по белой бумаге,Как чистый источник в овраге.
А вот еще: тайное бродит вокруг —Не звук и не цвет, не цвет и не звук, —Гранится, меняется, вьется,А в руки живым не дается.
Но это!.. по капельке выпило кровь,Как в юности злая девчонка – любовь,И, мне не сказавши ни слова,Безмолвием сделалось снова.
И я не знавала жесточе беды.Ушло, и его протянулись следыК какому-то крайнему краю,А я без него... умираю.
1 декабря 1959 ЛенинградИз цикла «Ташкентские страницы»
«В ту ночь мы сошли друг от друга с ума...»
В ту ночь мы сошли друг от друга с ума,Светила нам только зловещая тьма,Свое бормотали арыки,И Азией пахли гвоздики.
И мы проходили сквозь город чужой,Сквозь дымную песнь и полуночный зной, —Одни под созвездием Змея,Взглянуть друг на друга не смея.
То мог быть Стамбул или даже Багдад,Но, увы! не Варшава, не Ленинград, —И горькое это несходствоДушило, как воздух сиротства.
И чудилось: рядом шагают века,И в бубен незримая била рука,И звуки, как тайные знаки,Пред нами кружились во мраке.
Мы были с тобою в таинственной мгле,Как будто бы шли по ничейной земле,Но месяц алмазной фелукойВдруг выплыл над встречей-разлукой...
И если вернется та ночь и к тебеВ твоей для меня непонятной судьбе,Ты знай, что приснилась кому-тоСвященная эта минута.
1 декабря 1959 Красная КонницаМартовская элегия
Прошлогодних сокровищ моихМне надолго, к несчастию, хватит.Знаешь сам, половины из нихЗлая память никак не истратит:Набок сбившийся куполок,Грай вороний, и вопль паровоза,И как будто отбывшая срокКовылявшая в поле береза,И огромных библейских дубовПолуночная тайная сходка,И из чьих-то приплывшая сновИ почти затонувшая лодка...Побелив эти пашни чуть-чуть,Там предзимье уже побродило,Дали все в непроглядную мутьНенароком оно превратило.И казалось, что после концаНикогда ничего не бывает...Кто же бродит опять у крыльцаИ по имени нас окликает?Кто приник к ледяному стеклуИ рукою, как веткою, машет?..А в ответ в паутинном углуЗайчик солнечный в зеркале пляшет.
Февраль 1960 Ленинград«Хулимые, хвалимые!..»
Хулимые, хвалимые!Ваш голос прост и дик.Вы – непереводимыеНи на один язык.
Надменные, безродные,Бродившие во тьме,Вы самые свободные,А родились в тюрьме.
Мое благословениеЯ вам сегодня дам.Войдете вы в забвение,Как люди входят в храм.
1 июля 1960 Ордынка«И меня по ошибке пленило...»
И меня по ошибке пленило,Как нарядная пляшет беда...Все тогда по-тогдашнему было,По-тогдашнему было тогда.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Я спала в королевской кровати,Голодала, носила дрова,Там еще от похвал и проклятийНе кружилась моя голова...
13 августа 1960Эхо
В прошлое давно пути закрыты,И на что мне прошлое теперь?Что там? – окровавленные плитыИли замурованная дверь,Или эхо, что еще не можетЗамолчать, хотя я так прошу…С этим эхом приключилось то же,Что и с тем, что в сердце я ношу.
25 сентября 1960 КомаровоАнтичная страничка
I. Смерть Софокла
Тогда царь понял, что умер Софокл.
ЛегендаНа дом Софокла в ночь слетел с небес орел,И мрачно хор цикад вдруг зазвенел из сада.А в этот час уже в бессмертье гений шел,Минуя вражий стан у стен родного града.Так вот когда царю приснился странный сон:Сам Дионис ему снять повелел осаду,Чтоб шумом не мешать обряду похоронИ дать афинянам почтить его отраду.
1958—1961II. Александр у Фив
Наверно, страшен был и грозен юный царь,Когда он произнес: «Ты уничтожишь Фивы».И старый вождь узрел тот город горделивый,Каким он знал его еще когда-то встарь.Всё, всё предать огню! И царь перечислялИ башни, и врата, и храмы – чудо света,Как будто для него уже иссякла Лета,Но вдруг задумался и, просветлев, сказал:«Ты только присмотри, чтоб цел был Дом Поэта».
Октябрь 1961 Ленинград. Больница в Гавани«Недуг томит – три месяца в постели...»
Недуг томит – три месяца в постели.И смерти я как будто не боюсь.Случайной гостьей в этом страшном телеЯ, как сквозь сон, сама себе кажусь.
1961Из цикла «Черные песни»
Слова, чтоб тебя оскорбить...
И. АнненскийI. «Прав, что не взял меня с собой...»
Прав, что не взял меня с собойИ не назвал своей подругой,Я стала песней и судьбой,Сквозной бессонницей и вьюгой.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Меня бы не узнали выНа пригородном полустанкеВ той молодящейся, увы,И деловитой парижанке.
1961 КомаровоII. «Всем обещаньям вопреки...»
Всем обещаньям вопрекиИ перстень сняв с моей руки,Забыл меня на дне...Ничем не мог ты мне помочь.Зачем же снова в эту ночьСвой дух прислал ко мне?Он строен был, и юн, и рыж,Он женщиною был,Шептал про Рим, манил в Париж,Как плакальщица выл…Он больше без меня не мог:Пускай позор, пускай острог...
Я без него могла.
1961 КомаровоПетербург в 1913 году
