Чудесный нож - Филип Пулман

Уилл спросил, — Откуда появились Призраки? Почему под теми деревьями было открытое окно, то, через которое мы прошли? Есть ли другие окна в этом мире?

— Откуда явились Призраки, для нас тайна — из другого мира, из тьмы космоса… кто знает? Что важно, так это то, что они здесь, и что они уничтожили нас. Есть ли другие окна в другие миры? Да, есть, потому что иногда хранитель ножа не успевает или забывает закрыть за собой проход так, как должно. Что же до окна, через которое вы прошли, то самое, под грабовыми деревьями… я сам оставил его открытым, по своей собственной глупости. В том мире есть человек, которого я боюсь, и я надеялся заманить его через это окно сюда, в город, где он бы быстро стал ещё одной жертвой Призраков. Но, я думаю, он слишком умён, чтобы купиться на такое. Он хочет заполучить нож. Пожалуйста, не дайте ему получить его.

Уилл и Лира обменялись взглядами.

— Что ж, — закончил старик, разведя руками, — всё, что я могу сделать, это вручить тебе нож и показать, как им пользоваться, что я и сделал, и рассказать тебе, каковы были правила Гильдии, когда та ещё существовала. Во-первых, когда открываешь, всегда закрывай. Во-вторых, не давай никому иному использовать нож.

Он только для тебя. В-третьих, никогда не используй его в недостойных целях. В-чётвёртых, храни его в тайне. Если и были ещё правила, то я их забыл, а если я их и забыл, так это потому, что они не важны. У тебя нож. Ты хранитель. Ты не должен был быть ребёнком. Но наш мир рушится, а знак хранителя несомненен. Я даже не знаю твоего имени. Теперь иди. Я скоро умру, потому что я знаю, где лежат ядовитые таблетки, и я не собираюсь ждать Призраков, которые явятся, как только нож покинет это место. Идите.

— Но мистер Парадизи… — начала Лира.

Но он потряс головой и продолжил, — Нет времени. Вы пришли сюда с какой-то целью, и даже, если вы не знаете, что это за цель, ангелы, что привели вас сюда, знают.

Идите. Ты храбрая, и у твоего друга есть мозги. И у вас есть нож. Идите.

— Вы же не собираетесь и вправду отравить себя? — спросила Лира в шоке.

— Пошли, — сказал Уилл.

— И что вы имели в виду про ангелов? — продолжила она.

Уилл потянул её за руку.

— Пошли, — сказал он. — Нам пора идти. Спасибо вам, мистер Парадизи.

Он протянул свою окровавленную, грязную правую руку, и старик аккуратно пожал её.

Он пожал также руку Лиры, и кивнул Пантелеймону, который наклонил в ответ свою голову.

Сжимая нож в его ножнах, Уилл спустился по широкой тёмной лестнице и вышел из башни. На площади было светло и жарко, а тишина была абсолютной. Лира осмотрелась с величайшей осторожностью, но улицы были пусты. И лучше было не беспокоить Уилла тем, что она видела — у них и так достаточно было причин для беспокойства. Она повела его прочь от той улицы, где она увидела детей, и где до сих пор стоял неподвижный Туллио.

— Хотела бы я… — сказала Лира, когда они почти вышли с площади, остановившись и обернувшись посмотреть назад. — Это ужасно, думать про… и все его бедные зубы были выбиты, и он едва видел своим глазом… Он просто собирается проглотить яд и умереть, а я хочу…

Она была на грани слёз.

— Чшш, — сказал Уилл. — Ему не будет больно. Он просто уснёт. Он ведь сказал, это лучше, чем Призраки.

— О, но что мы будет делать, Уилл? — спросила она. — Что мы будет делать? Ты так страшно ранен, и этот бедный старик… Я ненавижу это место, честно, я бы сожгла его, сравняла с землёй. Куда нам теперь идти?

— Ну, — ответил он, — это просто. Нам надо вернуть алетиометр, так что нам придётся украсть его. Этим мы и займёмся.

Глава девять. Воровство

Для начала они отправились назад в кафе, чтобы подкрепиться, отдохнуть и переодеться. Само собой, Уилл не мог пойти куда-либо в окровавленной одежде и о том, что нельзя брать вещи в магазине, не заплатив, пришлось забыть. Он подобрал себе новую одежду и ботинки, а Лира, взявшаяся помогать, провела их обратно в кафе, постоянно осматриваясь, не видно ли других детей.

Лира вскипятила воды, и Уилл взял ее в ванную, где, содрав с себя одежду, принялся мыться с ног до головы. Боль была тупой и не проходила, но, по крайней мере, разрезы были ровными, и после того, как он видел, что может этот нож, он понимал, что более ровных разрезов быть не может. Однако из обрубков пальцев вновь потекла кровь. От их вида ему стало плохо, его сердце забилось чаще и, похоже, из-за этого кровь потекла еще сильнее. Уилл присел на край ванны, закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул.

Теперь он чувствовал себя лучше и заставил себя мыться. Он сделал, что мог, стараясь вытереться полотенцами, которые все больше пропитывались кровью, а затем надел новую одежду, стараясь не запачкать ее кровью.

— Придется тебе снова затянуть повязку, — обратился он к Лире. Мне все равно, как туго ты ее затянешь, лишь бы кровь остановилась.

Лира оторвала кусок простыни и стала заматывать им раны, стараясь закрепить его как можно туже. Уилл сжал зубы, но сдержать слез не смог. Он молча смахнул их.

Лира не произнесла ни слова.

Когда она закончила, он сказал «Спасибо». Затем добавил, — слушай, я хочу, чтобы ты положила кое-что, что принадлежит мне в свой рюкзак, на случай, если мы не вернемся сюда. Это всего лишь письма. Можешь прочесть их, если хочешь.

Он сходил в спальню, принес оттуда зеленую папку и протянул ей письма.

— Я бы не стала читать, если бы не…

— Я не возражаю. Иначе бы я этого не сказал.

Лира сложила письма, а Уилл лег на кровать, спихнул оттуда кошку и крепко заснул Той же ночью, но много позже Уилл и Лира крались по тропинке, примыкавшей к обсаженной кустарником аллее в саду сэра Чарльза, затененной деревьями, то и дело пригибаясь к земле. Со стороны Циттагейзы на этом месте был парк, окружавший виллу в стиле классицизма, которая ярко белела в лунном свете. У них ушло много времени, чтобы добраться до дома сэра Чарльза. Они двигались в основном по Циттагейзе с частыми остановками, чтобы открыть окно, определить, где они находяться в мире Уилла и, определив, тут же закрыть его.

Невдалеке, но не совсем рядом, за ними следовала полосатая кошка. Она проспала с тех пор, как они спасли ее от детей, бросавших в нее камни, а, проснувшись, упорно не желала уходить от них, видимо полагая, что с ними она везде в безопасности. Уилл в этом был далеко не уверен, но у него и без кошки в голове было достаточно мыслей, поэтому он просто не обращал на нее внимания. Он все уверенней обращался с ножом, все более четко управлял им. Но рана болела хуже, чем прежде, постоянно пульсируя глухой болью и повязка, которую Лира наложила, когда он проснулся, уже пропиталась кровью.

Он прорезал окно в воздухе недалеко от белой виллы и они вышли на тихий переулок в Хедингтоне, чтобы точно выяснить, как пробраться в кабинет, где сэр Чарльз спрятал алетиометр. Сад освещался двумя фонарями и окна на фасаде также были освещены, однако со стороны кабинета только лунный свет освещал темные окна.

Переулок, что проходил вдоль деревьев и дальним концом упирался в дорогу, также не был освещен. Даже самый заурядный взломщик легко мог проникнуть незамеченным через аллею в сад, если бы не массивная железная ограда в два раза выше Уилла, с пиками наверху, которая опоясывала владения сэра Чарльза. Однако для скрытого ножа это не было препятствием.

— Я буду резать прутья, а ты лови их, когда они будут падать, — прошептал Уилл.

Лира сделала, как он сказал и Уилл срезал четыре прута ограды — достаточно, чтобы они могли свободно пролезть. Лира уложила прутья рядком на траву и они, пройдя сквозь ограду, стали пробираться через кусты.

Когда они вышли на мягкий газон к той стороне дома, где находилось окно кабинета, затененное каким-то вьющимся растением, Уилл тихо сказал: «Я собираюсь прорезать здесь окно в Цигазу и оставить его открытым, а сам дойду в Цигазе до того места, где должен быть кабинет и прорежу там окно в этот мир. Затем я возьму алетиометр из стеклянного шкафа, закрою то окно и вернусь к этому. Ты оставайся в этом мире здесь и смотри в оба. Как только ты услышишь, что я зову тебя, ты пройдешь через это окно в Цигазу и я закрою и его. Все понятно?»

— Да, — прошептала Лира — Пантелеймон и я будем настороже.

Ее деймон превратился в маленькую темно-желтую сову, почти невидимую в пятнистой тени деревьев. Его большие белесые глаза постоянно осматривали все вокруг. Уилл оступил назад и держа нож, стал искать, касаясь воздуха осторожными движениями, пока через несколько минут не нашел то место, где можно было сделать разрез. Он сделал его быстрым движением, открыв окно в залитую лунным светом Цигазу, затем вернулся, прикинул, сколько шагов ему надо сделать, чтобы попасть в этом мире в кабинет и запомнил направление.

После этого он молча прошел сквозь окно и исчез.