Чудесный нож - Филип Пулман

Наконец миссис Коултер произнесла, — Хорошо, я расскажу. Лорд Азраил собирает армию, с целью закончить войну, которая была развязана на небесах тысячелетия назад.

— Какое средневековье. Однако, похоже, что у него в распоряжении есть и современные средства. Что он сделал с магнитным полюсом?

— Он нашел способ пробить барьер между нашим и другими мирами. Это вызвало возмущения в магнитном поле земли, и это, должно быть, отразилось и на этом мире….

Но как же ты узнал о нем, Карло? Полагаю, ты можешь в свою очередь ответить на несколько моих вопросов. Что это за мир? И как ты провел меня сюда?

— Это один из миллионов миров. Между ними есть проходы, но их нелегко найти. Я знаю примерно дюжину, но места, куда они ведут постоянно меняются, и, наверное, это связано с тем, что сделал лорд Азраил. Похоже, теперь мы можем проходить из этого мира в наш напрямую, а возможно и в другие миры. Сегодня я заглянул в одно из окон, и представляешь, как я был удивлен, обнаружив, что оно ведет в наш мир и более того, увидев тебя неподалеку. Это провидение, дорогая! Это означало, что я смогу провести тебя прямиком сюда, без рискованного похода по Циттагейзе.

— Циттагейза? Что это?

— Раньше все проходы открывались в один мир, который был чем-то вроде перекрестка. Это был мир Циттагейзы. Но находиться там в настоящий момент слишком опасно.

— Какая там опасность?

— Опасность для взрослых. Дети могут находиться там свободно.

— Что? Я должна узнать про это, Карло, — потребовала женщина, и Уилл услышал в ее голосе страстное нетерпение. — В этом суть всего, в различии между взрослыми и детьми! В этом загадка Пыли! Вот почему я должна найти ребенка. И у ведьм есть для нее имя — я была близка к тому, чтобы узнать его, так близка, прямо от ведьмы, но она умерла слишком быстро. Я должна найти ребенка. У нее есть ответ, и я должна получить его.

— И ты получишь. Этот инструмент приведет ее ко мне, не бойся. И когда она отдаст мне то, чего я хочу, можешь забирать ее. Однако расскажи о своих необычных телохранителях, Мариса. Я никогда не видел таких солдат. Кто они?

— Люди, только и всего. Но… они подверглись разлучению. У них нет деймонов, поэтому нет страха, мыслей и воли, и они будут сражаться, пока их не разрубят на куски.

— Без деймонов… Что ж, это очень интересно. Не могла бы ты одолжить мне одного из них, я хочу провести маленький эксперимент? Мне интересно, проявят ли к нему интерес Спектры.

— Спектры? Кто это?

— Объясню позже, дорогая. Они причина того, что взрослые не могут находиться в том мире. Но если они не обратят внимания на твоих стражей, как и на детей, мы сможем отправиться в Циттагейзу. Пыль-дети-Спектры-деймоны-разлучение… Да, это может сработать. Давай выпьем еще.

— Я хочу знать все, — заявила миссис Коултер под звук разливаемого вина. — И я узнаю. Теперь скажи, что ты делаешь в этом мире? Это то место, куда ты отправлялся, когда мы думали, что ты в Бразилии или Индии?

— Я давно нашел путь сюда, — начал сэр Чарльз. Это был слишком важный секрет, чтобы поведать его даже тебе, Мариса. Как видишь, я устроился здесь с комфортом.

Будучи членом Государственного Совета в нашем мире, я легко разобрался, где здесь сосредоточена власть.

— Фактически, я стал работать в разведке, хотя и не рассказывал своему начальству всего, что узнавал. Внимание служб безопасности многие годы было поглощено Советским Союзом — у нас это Московия. И хотя эта угроза исчезла, еще много людей и техники работают в этом направлении, и я до сих пор в контакте с руководством разведслужб.

Миссис Коултер отпила Токай. Ее великолепные глаза, не мигая, смотрели в глаза сэра Чарльза.

— Недавно я услышал о сильных возмущениях в геомагнитном поле, — продолжал сэр Чарльз. — Службы безопасности в состоянии тревоги. Каждое государство, которое ведет исследования в области фундаментальной физики — мы называем это экспериментальной теологией — срочно обратились к своим ученым, с целью выяснить, что будет дальше. Потому, что они знают, что что-то происходит. И они подозревают, что это связано с другими мирами.

На данный момент у них есть несколько доказательств этого. Были проведены некоторые исследования Пыли. Да, здесь тоже про нее знают. В этом самом городе проводит исследования группа ученых. И еще. Десять или двенадцать лет назад на севере пропал человек, который, как считают службы безопасности, владеет информацией, которая им позарез нужна, особенно местонахождение прохода между мирами, такого, как тот, через который сегодня прошла ты. Тот, который нашел он — единственный, о котором они знают: как ты понимаешь, я не рассказал им о том, что известно мне. Когда началось новое возмущение, они отправились на поиски этого человека.

Естественно, Мариса, я заинтересован происходящим. И очень хочу расширить свои познания по этому вопросу.

Уилл замер, а его сердце глухо стучало, как будто он боялся, что взрослые услышат его. Сэр Чарльз говорил о его отце! Но все это время его внимание в комнате привлекало еще кое-что, помимо разговора сэра Чарльза и женщины. По полу двигалась тень, в той его части, которую было видно из-за дивана, она продвигалась за ножками восьмиугольного столика. Но ни сэр Чарльз, ни женщина не двигались. Тень двигалась короткими рывками и сильно беспокоила Уилла.

Единственный свет в комнате исходил от лампы над камином, и тень была четкой, но она никогда не останавливалась надолго, и Уилл никак не мог распознать, кому она принадлежит.

Затем произошли две вещи. Во-первых, сэр Чарльз упомянул алетиометр.

— Вот, например, — сказал он, продолжая свою мысль, — мне очень интересен этот инструмент. Полагаю, ты можешь рассказать мне, как он работает.

И он положил алетиометр на восьмиугольный столик у дивана. Уилл ясно видел его; он почти мог дотянуться до него. Во-вторых, тень наконец замерла. Существо, которому она принадлежала, по всей видимости, забралось на спинку стула миссис Коултер, поскольку свет, падая на него, отбрасывал четкую тень на стену. В тот момент, когда оно остановилось, Уилл узнал в нем деймона женщины: обезьяна присела, вертя головой, как бы ища что-то.

Уилл услышал судорожный вздох Лиры, когда та тоже увидела обезьяну. Он тихо повернулся и прошептал, «Возвращайся к другому окну и пройди в его сад. Найди несколько камней и бросай их в окно кабинета, чтобы они отвлеклись и я смог бы взять алетиометр. Затем беги обратно к другому окну и жди меня». Лира кивнула и, повернувшись, бесшумно побежала по траве. Уилл вернулся на место.

Женщина говорила — Мастер Джордана — глупый старик. Не представляю, зачем он дал его ей. Тебе потребовалось несколько лет, чтобы научиться чувствовать его.

Теперь ты должен сообщить мне кое-что, Карло. Как ты нашел его? И где ребенок?

— Я встретил ее в городе, в музее, когда она использовала его. Разумеется, я узнал ее, так как видел ее у тебя на званом вечере, некоторое время назад и я понял, что она, должно быть, нашла проход. А затем я сообразил, что могу использовать его с пользой для себя. Так что когда мы встретились в следующий раз, я украл его.

— Ты очень откровенен.

— Застенчивость здесь ни к чему. Мы с тобой взрослые люди.

— И где она теперь? Что она сделала, когда обнаружила, что он пропал?

— Она пришла ко мне. Представляю, каких нервов это стоило.

— Нервов ей не занимать. А что ты собираешься с ним делать? Какие у тебя на него планы?

— Я сказал ей, что она получит его назад, если достанет кое-что для меня — я не могу достать это сам.

— И что это?

— Я не знаю, знаешь ли ты…

И в этот момент первый камень ударился в окно кабинета.

Оно разбилось с приятным звоном стекла и тень обезьяны мгновенно метнулась со стула, пока взрослые сидели, раскрыв рот. Затем раздался еще треск и еще, и Уилл почувствовал, как качнулся диван, когда сэр Чарльз вскочил.

Уилл рванулся вперед, схватил алетиометр со столика, сунул его в карман и кинулся назад, к проходу. Как только он почувствовал, что прошел через невидимые грани на траву Циттагейзы, он остановился, стараясь успокоится, сознавая, что всего в нескольких фута сзади осталась ужасная опасность.

Вдруг раздался хриплый крик, не человеческий, не животный, но страшнее любого из них, и он понял, что это отвратительная обезьяна. К этому времени он уже почти закрыл окно, но на уровни его груди оставалась небольшая дыра. Он отшатнулся, потому, что в эту дыру просунулась мохнатая лапка с черными когтями, а затем и кошмарная морда. Обезьяна скалила зубы, ее глаза сверкали и от нее исходила такая острая злоба, что Уилл чувствовал, будто на него направили копье.

Еще секунда и она пролезет, и тогда всему придет конец. Но Уилл по-прежнему держал в руке нож и он тут же бросился вперед и стал рубить им по морде обезьяны, вернее, по тому месту, где она была бы, если бы обезьяна вовремя не отступила.