Керченская катастрофа 1942 - Всеволод Абрамов

В тяжелых условиях подземной обороны медицинские работники в Центральных каменоломнях проводили даже сложные операции. Я уже писал о ранении в ногу старшего политрука Исакова С. М. во время гибели Ягунова. В госпитале у Исакова С. М. началась гангрена, требовалась срочная операция — ампутация ноги. Раненого стали готовить к операции. Ему дали два стакана самогона (его гнали из сахара), затем он выкурил большую "козью ножку" крепкой махорки. Раненый впал в забытье. Операцию делал неизвестный хирург из Одессы, помогала ему врач Улановская М. А. Операция прошла успешно, через три недели раненый с помощью протеза, сделанного ему умельцами, смог передвигаться. Правда, позже он умер от истощения.[226] Исакова С. М. в госпитале навещал Шайдуров С. С. Раненый ему говорил: "Удастся остаться в живых, тезка, расскажи людям, как мы умирали". Сергей Сергеевич Шайдуров бежал в конце 1943 г. из плена, он воевал в составе партизан в Житомирской области. После ранения 1.03.1944 г. был демобилизован, после войны закончил в Одессе сельскохозяйственную Академию по специальности "землеустроитель".

Защитники страдали из-за отсутствия дневного света, солнечного тепла. Особенно тяжело было в этом отношении раненым и больным. Командование каменоломен организовало для них так называемые "санатории". Это были солнечные места у провалов, образовавшихся от сильных взрывов. К этим местам по очереди приносили раненых и ослабевших. Чтобы места "санаториев" не узнали фашисты, работу их организовали в ранние утренние часы со всеми мерами предосторожности.

В истории обороны Аджимушкайских каменоломен вместе с именами главных организаторов, командиров, политработников, рядовых бойцов по праву стоят и имена работников медицины, выполнявших свой долг в условиях, пожалуй, небывалых в мировой практике.

Длительная и упорная борьба в Аджимушкайских каменоломнях в значительной мере объясняется хорошо поставленной воспитательной и партийно-политической работой руководителей и в первую очередь политработников всех уровней, которых Э. Манштейн злобно обозвал "фанатичными комиссарами". Впрочем, в этой отрицательной оценке просматривается и невольное уважение, даже, пожалуй, зависть, ибо такой преданности воинскому долгу в германской армии, не говоря уже о румынской, не наблюдалось. Сразу же после окружения во всех подразделениях были созданы партийные организации, которые постоянно пополнялись за счет приема новых членов партии. Даже в небольших подразделениях, командах, группах, часто создаваемых на короткое время, из коммунистов назначался парторг, а из комсомольцев — комсорг. Защитник Центральных каменоломен Лодыгин А. И. рассказывает: "С первых дней обороны в каменоломнях при политотделе была создана партийная комиссия, членом которой был я. На заседаниях партийной комиссии мы рассматривали вопросы партийной жизни, утверждали решения о приеме в партию, разбирали персональные дела. В партию принимались наиболее стойкие, отличившиеся в боях и в повседневной работе воины. Понятно, что из нашего батальона были приняты старший сержант Зайцев и командир отделения Молодцов".

В Центральных каменоломнях регулярно проводились политические информации и политзанятия, из сохранившихся планов видно, что особенно часто они проводились в период сразу же после газовой атаки, когда шло формирование подземного гарнизона. На политинформациях слушателей знакомили со сводками информбюро, которые принимались из эфира через имеющийся приемник и размножались потом на пишущей машинке. Последний из сохранившихся листков со сводкой относится к 17 августа. Темы политинформаций свидетельствуют о том, что в первую очередь волновало защитников:

— о сохранности военной и государственной тайны;

— постоянно помогать друг другу в бою;

— беречь оружие каждого воина;

— забота каждого воина о сохранении кислорода.

Особый интерес представляет последняя тема политинформации. Командование каменоломен боролось не только за экономное расходование продовольствия, воды и боеприпасов, но и за бережное расходование воздуха. Ведь фашисты постоянно отравляли его. Оставшиеся в живых участники рассказывают, что в период применения врагом отравляющих веществ было категорически запрещено жечь костры, пользоваться факелами, коптилками. Очевидно, в ходе этой политинформации говорилось и о способах защиты и оказания первой помощи пораженных во время газовых атак.

Представляют интерес и темы политических занятий:

— Трус и паникер — худший враг в бою, он преувеличивает силы врага и преуменьшает силы своей части.

— Дисциплина — залог успеха в бою, дисциплина рождает героев. Будь дисциплинированным воином.

— Воин Красной Армии в плен не сдается… Лучше смерть, чем плен. Презрение к смерти рождает героев, обеспечивает победу.

— Трус и паникер — предатель и изменник Родины. Беспощадно расправляться с изменниками.[227]

Как видно из тематики политических занятий, они были построены в соответствии с содержанием "Памятки красноармейца", выпущенной Главным политическим управлением Красной Армии в июле 1941 г. Кроме политинформаций и политзанятий, в каменоломнях организовывались лекции. Лодыгин А. И. сообщает: "Запомнилась лекция доцента Воронежского университета на тему "О героических подвигах русского народа в воинах с иноземными захватчиками и в Гражданскую войну". К сожалению, забыл его фамилию".[228] Была в каменоломнях и наглядная агитация, до нас дошли некоторые надписи, сделанные прямо на каменных стенах: "Да здравствует Красная Армия!", "Выстоим, товарищи!", "Смерть, но не плен!", "Проклятье фашистам".[229]

Защитники каменоломен стремились показать противнику свою стойкость, решимость до конца бороться с захватчиками. Для немецких солдат выпускались листовки и плакаты, которые по ночам вывешивались около выходов. Не раз над каменоломнями появлялся и красный флаг.

В Малых каменоломнях воспитательной работой руководил батальонный комиссар Карпекин М. Н. вместе со старшим политруком Манукаловым А Н., который вернулся к исполнению должности после ранения. В этих каменоломнях была создала партийная организация. 16 июля Клабуков А. И. в своем дневнике записал: "18.00. Началось партийное собрание. К этому времени у меня все приемные документы были приготовлены. Открыл собрание секретарь бюро т. Манукалов, он же и председательствовал. Меня принимали в ВКП(б) кандидатом. Поручители тт. Манукалов — старший политрук, Карпекин М. Н. — батальонный комиссар, Трубарев — политрук… Для меня этот день, вернее, вечер, был большим праздником. В характеристиках товарищи заверили партию, что я честен, добросовестно отношусь к делу, волевой. Я таким был и останусь до последнего дыхания. Постараюсь быть еще лучше…" Из этого дневника известно, что в члены ВКП(б) были приняты старший лейтенант Поважный М. Г., лейтенант Шкода З. П., кандидатами в члены ВКП(б) — Хамцова Л. Ф., Дрикер Б. А. и другие. Под руководством партийной организации в Малых каменоломнях выпускалась даже стенная газета. "Выпущена и вывешена стенная газета, — пишет Клабуков А. А. 27 июля. — Оформлена в наших условиях художественно. Статьи и заметки читаются с вниманием и обсуждаются. А некоторые, о ком писалось, делают выводы, при товарищах признают свои ошибки. Вот Гавросов признал свою ошибку и заметно исправился. Газета — мощное оружие".[230]

В Аджимушкайских каменоломнях организовывались коллективные и индивидуальные беседы, тематика которых часто диктовалась обстановкой и не могла быть заранее спланированной. Много бесед было проведено в связи с оставлением нашими войсками Севастополя. Участники подземной обороны, которые надеялись на скорую высадку десанта в Крыму с целью деблокирования Севастополя, естественно, после падения черноморской твердыни потеряли эту надежду. Это событие совпало с гибелью Ягунова П. М. Лодыгин А. И. сообщает: "При Ягунове у всех находившихся в каменоломнях была уверенность в выходе из создавшегося положения. После гибели его многие, как говорится, повесили голову… Но после продолжительной разъяснительной работы вновь появилась уверенность".

Фашисты тоже вели свою пропаганду, они выпускали листовки, вели передачи через громкоговорительные установки. Вот как Клабуков А. И. прореагировал на такую пропаганду в своем дневнике: "6.07.1942. Паразиты подошли к щели и, как жалкие, презренные трусы, сначала бросили гранату, а за ней вслед листовки. В них — бессмысленный бред… Знаем хорошо, сколько вас, гадов, полегло под Севастополем, не белый флаг выбрасывали наши товарищи, а отошли, оставив Севастополь, потому что от ваших вшивых трупов — зловоние, им дышать было нечем… Тоже дураков нашли, я хоть и не коммунист, но на удочку не пойду…"[231]

Шли фашисты и на провокации, используя действительные факты. Так, например, после гибели Ягунова П. М. они распространяли ложь, что, якобы, командир подземного гарнизона, видя бесполезность сопротивления, подорвал себя сам. Следует сказать, что кое-кто из аджимушкайцев, уже будучи в плену, этому поверил.