Керченская катастрофа 1942 - Всеволод Абрамов

В 20-х числах июля активность подземного гарнизона Центральных каменоломен еще больше усилилась. Вот выписки из дневника керчанки Ольги Махининой:

"20.07. Партизаны делают все чаще и чаше вылазки со "скалы". 21.07. В Аджимушкае уже несколько ночей идет перестрелка, раненых немцев и румын везут машинами… 28.07. Перестрелка с каждым днем становится упорней и упорней. 31.07. Наши партизаны захватили 13 лошадей и огнемет".[214]

Все лето в районе Аджимушкайских каменоломен шла борьба. 10 июня разведсводки 47-й армии прямо сообщали о сопротивлении в Аджимушкайских каменоломнях наших войск и о больших потерях при этом противника. Активность гарнизона Центральных каменоломен еще более усилилась в июле. Так, разведсводки на протяжении всего месяца отмечали сильную ружейно-пулеметную стрельбу по ночам. А 20 июля в 5.00 фашисты даже вынуждены были открыть огонь по подземному гарнизону из артиллерии, стоящей на горе Митридат.[215] Применение тяжелой артиллерии против аджимушкайцев свидетельствовало о том, что защитники каменоломен изгнали фашистов из поселка Аджимушкай и его окрестностей. Противник не стал бы стрелять с большого расстояния, рискуя попасть по своим. Оставшиеся в живых участники обороны Центральных каменоломен сообщают, что такие захваты поселка и его окрестностей, главным образом по ночам, осуществлялись неоднократно.

В августе активность подземного гарнизона спала, на большие вылазки не хватало уже людей, от влажности под землей отсырели патроны и в бою давали часто осечки. Сил хватало только на то, чтобы оборонять выходы и по ночам делать небольшие рейды разведчиков. Впрочем, и противник меньше беспокоил окруженных, ибо немцы свои позиции вокруг каменоломен сдали румынам, которые к этому времени открыто говорили местным жителям, что не хотят воевать против России.

Читатель уже давно, очевидно, задает вопрос: как и чем питались защитники? Продовольственный вопрос с начала обороны не стоял так остро, ибо командование на длительную оборону в каменоломнях не рассчитывало. В Центральных каменоломнях до окружения находились склады Керченского военторга, которые и составили основные запасы питания для будущего гарнизона.

Первое время контроль за деятельностью этих складов был слабый. Немцов Н. Д. в своих воспоминаниях сообщает, что в самом начале боев за Аджимушкай он и его товарищи по Ярославской авиашколе питались хорошо, особой нормы даже не было. Кто-то из курсантов со склада военторга притащил два ящика коньяка, один из которых употребили перед боем, но вот после газовой атаки все были посажены на жесткий продовольственный паек.

А. И. Пирогов в своей книге рассказывает, как Ягунов П. М. приказал ему учесть все продовольствие в Центральных каменоломнях и в соответствии с их количеством назначил норму пайка: хлеба — 200 гр., жира — 10 гр., концентратов — 15 гр., сахара — 100 гр. на человека.[216] Этот мизерный паек, который не был ни в одной части нашей армии, смутил начпрода. Обращает внимание на себя большая норма сахара. Дело в том, что в Центральных каменоломнях находились значительные запасы сахара. Норма его не только не уменьшалась, но и увеличивалась. Это подтверждают и сами участники. Так, например, Валько Е. Ф. сообщает: "Сахар под конец был основным продуктом питания, и только благодаря ему мы остались в живых". В личном разговоре она мне признавалась: "мне питание сахаром так надоело, что после войны несколько лет не могла его есть".

Командование Центральных каменоломен приняло меры не только к тщательному учету и распределению продуктов питания, но и организовало централизованное приготовление пищи. Здесь была оборудована хлебопекарня и пищеблок. Небольшое количество лошадей, которые находились в каменоломнях, было забито, и мясо пошло в котел. Читателя, видимо, удивит факт выпечки хлеба. В своих воспоминаниях Немцов Н. Д. сообщил, что в самом начале обороны в карьере недалеко от колодца стояла брошенная какой-то частью полевая хлебопекарня на колесах. Командование приказало курсантам вкатить ее под землю, что и было сделано почти на глазах у противника. Из-за своего габарита эта хлебопекарня не проходила при входе под землю. Курсантам пришлось срочно обрубить противогрязевые крылья у колес и шкафчики для посуды. Эта хлебопекарня и сейчас находится под одним из завалов, и руководство музея об этом знает.

Гарнизон Малых каменоломен вел активные боевые действия только в самом начале, об этом пишет в своих воспоминаниях Барлит С. Н. "Мои казаки обороняли несколько подземных галерей, вначале мы вели трудные бои за колодцы, мы их отбивали и поили лошадей. Потом лошади от голода и жажды не могли уже стоять. Их мы стали резать и давать на питание пехотинцам. Мы тоже пекли лошадиное мясо на винтовочных шомполах. Влагу мы собирали со стен и потолка, ибо она кое-где капала. Особенно трудно было раненым, их мы, конечно, лечили, как могли. В нашей катакомбе врачей не было, не было и медикаментов, перевязочных средств. Выживали только легкораненые, но был случай когда выжил и тяжелораненый казак. Это был наш ковочный кузнец, фамилию его забыл. Он был ранен в грудь навылет простой пулей. Мы его перевязали нательным бельем. Оно, естественно, не было чистым. Но крепкий организм кузнеца поборол тяжелое ранение, и он выжил. Позже я его встречал в плену. К мертвым мы так привыкли, что хоронили их рядом в расположении, выкопав небольшую яму в ракушечной крошке-тырсе, оставшейся от распиловки камня. К началу июня нас, казаков, осталось человек 35".

В Малых каменоломнях также имелись некоторые запасы продовольствия, оставшиеся от 1-го запасного полка. Вот дневная норма питания на конец июня, о которой сообщает Клабуков А. И. в своем дневнике: муки и крупы 100, сахара и табака по 20 гр. на человека. Естественно, такого пайка не хватало, поэтому защитники постоянно страдали от голода. 10 августа в дневнике Клабукова А. И. есть такая запись: "Ночью коптил или, вернее, выжаривал конские кости, которые принесли ребята. Все в плесени, воняют. Когда пережарил, вонять стали меньше. Сварил, добавил травы и получился горький суп, правда, без соли, но будет сытно".[217]

Употребление в пищу костей, лошадиных шкур, травы и т. д. характерно и для участников обороны Центральных каменоломен. В обеих каменоломнях к концу сопротивления защитники стали употреблять в пищу крыс, которых в конце лета 1942 г. из-за наличия в штольнях трупов много расплодилось. Ели кошек, собак, если они забегали в каменоломни. Руководство и врачи в Центральных каменоломнях знали об этом и не боролись с этим явлением. Более того, женщина-врач рекомендовала перед употреблением крыс отрезать им голову и лапки, ибо на них мог сохраняться трупный яд от мертвецов. Некоторые защитники каменоломен мне признавались, что от голодной смерти их спасло употребление в пищу крыс. По вкусу они напоминали мясо кролика. Меня упрекали, что об этом я рассказываю и тем самым снижаю моральные качества защитников. Но едят же у нас в России и вообще в Европе мясо выдры, а она ведь относится к породе крыс. Китайцы, да и другие народы, едят практически все живое, не говоря, о собаках, кошках, крысах. Так что все дело в обычаях и привычках. Следует сказать, что не все защитники каменоломен могли есть такую пищу из-за брезгливости. Из-за этого умер от истощения в Малых каменоломнях батальонный комиссар Карпекин М. Н., политрук Труборов В. Ф. и другие. Продовольствие защитникам удавалось добывать и во время вылазок. Правда, наученные горьким опытом, фашисты в пос. Аджимушкай продовольствия не хранили. По мере созревания злаковых, кукурузы, овощей и фруктов защитники стали добывать их, совершая вылазки мелкими группами. Для разведки продовольственных заготовок вокруг каменоломен специально высылались группы защитников. О таких разведках хлебных токов в августе рассказывают в своих воспоминаниях Филипсов Н. Д. и Тютин Г. И. (из пос. Анна Воронежской области). Естественно, такие экспедиции за продуктами питания приводили к потерям, ибо вокруг каменоломен постоянно находились вражеские посты, которые усиливались в ночное время. Пирогов А. И. в одном из писем мне сообщил интересный факт: "Не помню, отразилось ли где-нибудь в печати или в воспоминаниях такое событие: еще при Ягунове к нам два раза прилетали транспортные самолеты с Большой земли и сбрасывали на парашютах грузы с продовольствием. Оба раза грузы падали в районе карьера, что рядом с каменоломнями. Мы дрались отчаянно, но ничего не могли сделать. Фашисты, торжествуя, забирали грузы, предназначенные для нас". Этот факт подтверждает и другой участник обороны — Сальников В. Н. из города Минеральные Воды.

Командование в каменоломнях вело строгий учет личного состава, проявляло высокую бдительность. Для того чтобы обеспечить подземный гарнизон от проникновения в него фашистских шпионов и провокаторов, был создан особый отдел. Его представители имелись в каждом подразделении. Всем защитникам каменоломен выдавались своеобразные удостоверения на листке бумаги, личный знак. Номер на удостоверении обозначал порядковое место в общем списке участников обороны Центральных каменоломен. Шайдуров С. С. рассказывает: "Такие личные знаки выдавались нам два раза: первый раз до газовой атаки, второй раз — после нее, при этом разъяснялось, что это важнейший документ, подтверждающий участие в обороне каменоломен, и его надо тщательно беречь. Номера моих знаков были 1631 и 1359. Несмотря на то, что я попал в плен, потом бежал, воевал в партизанском отряде, где был тяжело ранен, свой личный знак я сохранил и передал в Керченский историко-археологический музей".