Пехота Апокалипсиса - Александр Золотько

Так, мент с четвертого этажа застрелился. Какой? Ну, тот, на старой «тойоте» с правым рулем. А, этот! И почему? А хрен его знает – «белочка», наверное...

Ильин сел на кровати, не спуская взгляда с кадропроекции.

Чушь какая-то.

– Когда? – спросил Ильин.

– Смертушка когда пришла? – переспросил голос.– А сразу после того, как вы уехать изволили на новое место службы. В семнадцать часов с минутами.

Ильин потер руки, словно пытаясь согреться.

– Да вы не волнуйтесь – никто не плакал. Тело кремировано. Дело закрыто, так толком и не начавшись. Вам ведь обещали, что спасут. А мы слово держим.

Спасут, мысленно повторил Ильин. Обещали – спасут. Тот «паук» говорил что-то подобное.

– Ну, не нужно так убиваться,– сказал голос.– Если бы не эта нелепая смерть, вас бы искали-искали-искали, пока не нашли и не убили бы. Те двое из космоса не оставят вас живым.

– Но ведь отпустили тогда... Приказали найти Грифа и отпустили...

– Они тогда еще не все знали. Но все равно – подстраховались. Программка-то в ваших мозгах вас чуть не убила... А если бы к моменту той вашей незабываемой встречи они знали то, что знают сейчас...

– А что...– Ильин откашлялся.– Что они знают сейчас?

– Первое и самое главное – вам нельзя встречаться с Грифом. Это они так думают. Они в этом уверены, и этого они ужасно боятся.

Ильин потряс головой.

Чушь. Галиматья полнейшая... При чем здесь Гриф? Нет, он был нужен тем двоим на космической станции, нужен настолько, что они поставили на след Ильина, лично разговаривали с ним, показывали станцию, демонстрировали свои возможности.

Понятно, что это они делали не для Ильина – для Грифа. Они хотели заинтересовать свободного агента, привлечь его внимание. В конечном итоге – заманить на станцию.

А теперь?

Убить Ильина, чтобы... чтобы Гриф не узнал о них?

Ильин встал с кровати, подошел к печи, подбросил дров. Вернулся на место.

Вот такие дела. Все понятно, осталось выяснить, кто разговаривает с ним, почему испугались те двое... И что вообще происходит.

Кроме того, что сформированы эти дурацкие батальоны, мексиканцы поперлись через свою северную границу искать приключений, кого-то убили вместо майора Ильина... А в остальном, прекрасная маркиза...

– Можно подробнее? – спросил Ильин.

Оказалось – можно.

Для начала Ильина попросили обратить внимание на его новое удостоверение. Даже не на удостоверение, а на опечатку. В отчестве Ильина была изменена всего одна буква. Вместо «Андреевич» – «Андриевич».

Из Министерства внутренних дел увольнялся Ильин Игорь Андреевич, а в Министерство обороны был принят Ильин Игорь Андриевич. Просто и эффективно.

На станцию поступила информация о смерти майора. И все. Ибо поисковая система искала все только об Игоре Андреевиче.

Такие дела. Это, естественно, ненадолго. При желании такое легко ломается, но...

Все решится гораздо быстрее. Нужно только найти Грифа и сообщить ему об этих двоих на орбите. И – самое главное – рассказать о кольцах. Описать подробно тот сферический зал с множеством колец на внутренней поверхности. Постараться не упустить ни малейшей подробности.

Зачем? Это не важно. Если Ильин хочет отомстить тем двоим... ну, хотя бы за попытку его убить, то нужно просто все рассказать Грифу.

А где найти Грифа?

С одной стороны, это очень просто. Гриф сейчас в Крыму, у него проблемы, но ничего опасного. Совсем недавно его пытались достать, но неудачно. Он не просто выжил, но даже стал намного опаснее для тех двоих.

Кто пытался его достать? Трудно сказать однозначно. Сейчас вообще трудно найти однозначность.

Вот, например, было принято решение возродить батальоны с одной только целью – уничтожить их. А в результате Ильин смог временно спрятаться в одном из этих батальонов от всевидящего глаза из космоса.

Вот и в Крыму...

Кто-то действительно пытался убить Грифа. Кто-то проводил испытание техники. Кто-то готовил демонстрационный фильм. Каждый был уверен в том, что он один знает правду, и каждый ошибался.

Не исключено, что все там вообще затевалось не по поводу Грифа, а... Ну, да это, на самом деле, не важно, сказал голос Ильину. Существует большая степень вероятности, что Гриф в течение ближайших дней, может, даже часов окажется в районе деревни Понизовка.

И было бы очень правильным, если бы майор Ильин оказался там же, да еще в сопровождении своей группы...

– Как,– удивился голос,– разве я вам не сказал, что остатки вашей группы сейчас находятся всего в десяти километрах от вас? На бывшей базе Террвойск, а ныне в специальном лагере? Не сказал? Склероз. Ну да ничего страшного. Можете прямо сейчас собрать свои вещи, сесть в свою машину и ехать на базу. Там вам надлежит вызвать начальника охраны... только не перепутайте, не начальника лагеря, а начальника охраны – это принципиально. Начальника охраны зовут майор Ковалев. Вам достаточно будет представиться. И ни в коем случае не трогайте... и даже не пытайтесь... начальника лагеря. «Паук». Объяснять не нужно?

– Не нужно.

– Отлично. Снаряжение для вашей группы в одном из ангаров базы. И там же – фургон. Такой, знаете, для дальних перевозок... Знаете. Не тот, через который вы попадали на станцию, но очень похож. И принцип действия – тот же самый. Входишь, идешь, проходишь сквозь кольцо и оказываешься в нужном месте. В данном случае – в таком же фургоне, но неподалеку от Понизовки. Ваш помощник, Алексей Трошин, там уже как-то бывал, район более-менее знает. Вот, кажется, и все.

– Ни хрена не все,– сказал Ильин.– Абсолютно не все. Это значит, пока я вместе с этим вашим майором Ковалевым буду снаряжать мою группу, начальник лагеря, «паук» этот самый, будет терпеливо ждать?

– Не будет. Он будет вам всячески помогать. Окажет содействие и прикроет, если что. Теперь все?

– И теперь не все. Что будет с моими людьми?

– Вы вместе с ними отправитесь...

– Не прикидывайтесь идиотом, я о батальоне...

– А я вам о вашей жизни и, возможно, спасении всего человечества.

– А мне насрать на спасение человечества.

– А на собственную жизнь?

– И на собственную жизнь, если угодно. Я командую батальоном. Пусть батальон ублюдочный, пусть я попал на это место в результате каких-то махинаций, но эти люди – мои подчиненные. И я за них отвечаю...

– Перед кем? Передо мной? Это ведь я вас сюда прислал... И я...

– Перед собой. Ясно? Перед собой я отвечаю за них...

– Вы не поняли... Ничего не поняли. Вы за них не отвечаете. Вы ничего не можете сделать, потому что... ну, не зависит от вас это. Они все уже, считайте, умерли... убили друг друга... я могу вам это объяснить, но нет смысла... даже если вы их вот сейчас спрячете в глубокий бункер, они все равно погибнут через несколько часов...

– А почему я должен вам верить?

– Да не верьте вы мне. Только сделайте, как я вам сказал. И тогда у человечества появится шанс. Сделайте.

– Человечество... это для меня слишком много. Человечество не вмещается у меня в мозгу и, если хотите, в сердце. Я не могу жалеть одновременно шесть миллиардов человек. А вот этих пацанов, собранных, как вы мне объяснили, на убой, я жалеть могу...

– А Трошина своего вы жалеть можете? Людей из своей группы? Давайте оперировать доступными вам величинами. Трошин и с ним двадцать три бойца вашей бывшей группы – или пятьдесят человек, о которых вы еще три дня назад не знали ничего? Взвешивайте.

Ильин хмыкнул.

– Не хрюкайте, а выбирайте,– потребовал голос.– Это не шутка и не тест – это необходимость сделать выбор.

– Не вижу выбора. Трошин и мои люди – в лагере. Как я понимаю, уже месяц. И свободно могут оставаться там...

– Не могут. У них есть всего пара дней. Даже, возможно, меньше. Я не могу вам объяснить всего... Не могу... Каждое слово, произнесенное мной или вами, может оказаться приговором...

– Всему человечеству,– подсказал Ильин.

Он понимал, что голос не врет. И точно так же понимал, что всей правды этот знакомый голос не говорит. И никогда не скажет.

Ильин решил, что выбор сделан. И не собирался менять свое решение.

– И вы готовы расхлебывать последствия своего решения? – словно услышав мысли Ильина, спросил голос.– Если в результате...

– Я готов,– сказал Ильин.– Я буду выполнять что-либо для вас, если мой батальон...

– Вы себе кажетесь очень сильным и умным? – спросил усталый голос.– Вам кажется, что можете что-то выторговать у меня? Заставить, изменить, не допустить... Вы так думаете?

– Никак я не думаю.

– Думаете...– протянул голос.– Думали. А вот сейчас вы думаете, что, кажется, все получилось... Клиент поплыл, и вот сейчас вдруг родится компромисс...

Ильин зачем-то отвел взгляд от кадропроекции, хотя никого в ней не было, только легкие сполохи, золотистое на голубом.

– Мне один человечек рассказывал, давно...– Теперь голос был нейтральным, словно бесцветным.– В детстве он никак не мог выбрать одно из двух. Просто будто Буриданов осел. Если ему давали два яблока, он мог часами смотреть на них, не решаясь выбрать... Это даже стало развлечением для гостей – маленький мальчик, тоскливо глядящий на две одинаковые конфеты, два одинаковых апельсина... Но вот однажды, получив очередные два яблока, мальчик посмотрел в глаза подарившему дяде, подошел к окну и выбросил одно из яблок. А второе съел...