Королева Солнца (сборник) - Андрэ Нортон

Ошеломленный Дэйн — он ожидал увидеть совсем иную картину — не успел еще ничего сообразить, как в ноги гангстеру бросился Али, и гангстер, споткнувшись, снова упал. Тогда Дэйн вскинул бластер и залил огнем всю ширину туннеля на пути к лабиринту.

— Прекратить! — снова загремел голос. — Прекратить стрельбу, иначе мы пустим в ход лучеметы и сотрем всех вас в порошок!..

В ответ послышался яростный звериный рык. На краю огненной лужи прыгало и бесновалось какое–то чудовище, отдаленно напоминавшее человека.

Снова вспыхнул прожектор. Он осветил трех гангстеров, стоявших с поднятыми руками, задержался на секунду на неподвижном теле Кости, выхватил из темноты Муру, бежавшего к нему, а затем Али, который стоял на коленях и мучительно кашлял, прижимая руки к груди.

Все это время Дэйн водил ствол бластера, держа на прицеле жуткую фигуру, прыгавшую на фоне красных языков пламени. Он видел дикие глаза, залитую слюной отвисшую челюсть и едва верил тому, что это и есть Салзар Рич, властелин этого богом забытого царства, преступник и убийца, загнанный в ловушку, обезумевший от крэкса, уже почти не человек.

Луч прожектора осветил Рича, он зашипел, начал плеваться и вдруг, сжавшись в комок, прыгнул через лужу расплавленного камня.

Пламя обожгло его, он дико взвизгнул, но не остановился, и через мгновение уже был по ту сторону огня и стремительно уходил к лабиринту.

— Торсон, Мура! — раздался грозный оклик.

Дэйн вздрогнул. Ему полагалось бы броситься за беглецом, но он не мог заставить себя прорваться через огонь и в полном мраке преследовать Салзара по коридорам лабиринта. Он обернулся. Свет прожектора ослепил его, и он долго болезненно мигал, прикрываясь рукой, пока не различил наконец перед собой черную с серебром форму Космической полиции и желтые куртки вольных торговцев. Только тогда он засунул бластер в кобуру.

* * *

Несколько часов спустя он сидел за столом в очень странном помещении.

Это были личные апартаменты человека, называвшего себя Салзаром Ричем, и комната его была битком набита награбленным с кораблей добром, которое, по мнению его бывшего хозяина, придавало ей пышность и утонченную роскошь.

Дэйн набивал рот настоящей едой — никаких концентратов — и в полудреме слушал, как Мура отчитывается в своих действиях перед капитаном Джелико, Ван Райком и командиром полицейского крейсера. Дэйн едва боролся с томящей усталостью, ему хотелось просто положить голову на стол и заснуть, но он упорно сидел и жевал деликатесы, которых не пробовал с тех пор, как покинул Землю.

Люди в черных с серебром мундирах входили и выходили, отдавали рапорта и выслушивали приказания, а Мура все рассказывал, его то и дело перебивали вопросами. Все это было похоже на последнюю серию телебоевика порок наказан, добродетель торжествует, и все теперь в надежных руках.

— Никогда еще нам не приходилось натыкаться на такое гнусное гнездо, — сказал наконец командир крейсера.

— Мне кажется, — заметил Ван Райк, — здесь будет раскрыта тайна многих исчезнувших кораблей.

Командир вздохнул.

— Придется прочесать все эти холмы, — сказал он. — возможно, понадобятся и кое–какие раскопки. Только тогда мы сможем считать, что выполнили свой долг. Впрочем, многое выяснится, когда мы разберемся с награбленным… и здесь мы закроем дела многих преступников. Все это благодаря вам, — он встал и отдал честь капитану Джелико. — Я с вами ненадолго прощаюсь, капитан, и буду рад видеть вас у себя… — он взглянул на часы, — скажем, часа через три. Мы устроим небольшое совещание — нужно кое–что обсудить.

Он вышел. Дэйн отхлебнул из кружки и вдруг заметил на ней эмблему Службы изысканий. При виде этих скрещенных комет он вспомнил «Римболд» и поспешно оттолкнул кружку. «Да, здесь, наверное, будут сделаны самые неожиданные находки», — подумал он, оглядывая комнату. И почувствовал облегчение, что ему не придется копаться во все этом и составлять списки награбленного.

— А как насчет лабиринта? — спросил Ван Райк. — По–моему, туда стоит заглянуть!

Капитан Джелико невесело усмехнулся.

— Так вам и позволит полиция, — сказал он. — Теперь в лабиринт пустят только федеральных экспертов.

При слове «лабиринт» Дэйн встрепенулся.

— Между прочим, туда удрал Рич, — сказал он. — Его еще не поймали, сэр?

— Пока нет, — ответил капитан равнодушно. Судьба пропавшего предводителя гангстеров его явно не интересовала. — Вы сказали, что он пожиратель крэкса?.. То–то он метался как полоумный…

— Да, сэр, — сказал Мура. — В конце концов он свихнулся. Я все–таки надеюсь, что полиция о нем не забыла. Это весьма опасно — охота за сумасшедшим в лабиринте. Не хотел бы я этим заниматься…

— Да нам и не предлагают этим заниматься, — сказал капитан, поднимаясь. — На то есть полиция. Чем скорее мы уберемся с этой проклятой планеты, тем лучше. Мы — вольные торговцы, а не полицейские…

— Гм… — Ван Райк все еще сидел, развалившись в кресле, попавшем сюда из каюты какого–то несчастного капитана. — Да–да… вольные торговцы… в том–то и дело. Нам ведь жалованье не идет.

И Дэйн, уловив выражение его прозрачных голубых глаз, понял, что в отличие от капитана Джелико суперкарго Ван Райк вовсе не торопится покидать Лимбо. У полиции свои заботы, а у него — свои.

Капитан так и не отдал им приказа возвращаться на борт. Вместо этого он принялся бесцельно блуждать по комнате, то и дело останавливаясь, чтобы рассеянно повертеть в пальцах какую–нибудь безделушку из коллекции Рича.

Помолчав немного, Ван Райк поглядел на Дэйна и на Муру.

Отправляйтесь–ка в спальню доктора Рича, ребята, — предложил он благодушно. — Мне кажется, у него должна быть очень мягкая койка.

Все еще недоумевая, почему их все–таки не отослали на «Королеву», куда несколько часов назад перевезли изувеченных Кости и Али, Дэйн последовал за стюардом в спальню Рича. Ван Райк ошибся: там была не койка, а роскошная двуспальная кровать, заваленная одеялами с автоподогревом и пуховыми подушками. Дэйн стащил с себя шлем, расстегнул пояс, содрал с ног осточертевшие сапоги и повалился на ворох одеял. Он еще смутно помнил, как Мура сел на кровать с другой стороны, но тут сон окончательно сморил его.

…Ему снилось, что он в рубке управления «Королевы» и ему надо рассчитать гиперпереход. А напротив сидит Салзар Рич с суровым жестким лицом — такой же, каким он увидел его впервые на Наксосе. Он, Дэйн, должен ввести корабль в гиперпространство, но если он ошибется в расчетах, Салзар Рич сожжет его из бластера… и тогда он будет падать, падать, падать в лабиринт, где что–то страшное и беспощадное уже поджидает его во мраке…

Дэйн открыл глаза и уставился в потолок. Его неудержимо трясло от холода. Влажными непослушными руками он пытался ухватиться за что–то твердое, ощутимое в этом хаосе вещей, которые таяли при его прикосновении.

Он не смел ни приподняться, ни повернуть головы, потому что рядом происходило что–то страшное и смертельно опасное.

Он заставил себя дышать глубоко и ровно, хотя нервы его были напряжены до крайности. Слева должен был лежать Мура, но Дэйн не смел даже скосить глаза, чтобы убедиться в этом. Очень медленно, миллиметр за миллиметром, он начал поворачивать голову.

Вот дверь… Из–за двери доносится неразборчивое бормотание голосов капитан и Ван Райк все еще там… теперь стена рядом с дверью… огромная стереокартина, какой–то инопланетный пейзаж, угрюмый, мертвый, но по–своему прекрасный… Дэйн осмелел и начал тихонько под одеялом тянуть руку к Муре. Мура надежный человек, он не выдаст себя, когда проснется…

Он медленно тянул руку и медленно поворачивал голову. Край картины… затем портьера — тяжелая, роскошная, затканная сверкающими нитями… нити блестят, режет глаза… и на фоне портьеры — чьи–то широкие плечи…

Салзар!

Дэйн и не подозревал, что у него такая тренированная воля — он не вскрикнул и даже не пошевелился. Впрочем, гангстер не смотрел на кровать.

Медленно и бесшумно, скользящими шагами он подкрадывался к двери.

Внешне он снова был человеком, но в темных неподвижных глазах его не осталось ни искры разума. В руках он сжимал какую–то трубку, несомненно, оружие — что–то вроде бластера с очень толстым стволом… Он миновал портьеру, голова его заслонила картину… Еще три шага, и он будет у дверей. Но тут Дэйн почувствовал, как горячие пальцы Муры впились ему в запястье. Мура не спал. Мура был готов действовать.

Дэйн тоже был готов действовать. Но как? Он лежал на спине, закутанный в одеяло. Так сразу, прямо с постели, броситься на Салзара невозможно. Но и подпустить его к двери нельзя…

Вдруг Мура, сжав руку Дэйна, резко оттолкнул ее от себя. Это был сигнал, и Дэйну оставалось только надеяться, что он понял этот сигнал правильно. Он весь напрягся и, когда из глотки Муры вырвался пронзительный нечеловеческий вопль, кубарем скатился на пол.