Эмили из Молодого Месяца. Искания - Люси Монтгомери
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я не могу… не плакать… и ох, мне жаль, что я так плохо отзывалась о тебе, маленькая Четырнадцатилетняя. Ты не была глупой… ты была мудрой… ты знала.
— Все это немного ударило ей в голову, — пробормотал себе под нос кузен Джимми. — И неудивительно — после стольких неудач! Но она скоро снова станет вполне здравомыслящей.
Глава 21
I
Тедди и Илзи должны были приехать в Блэр-Уотер на десять дней в июле. Как так получалось, спрашивала себя Эмили, что они всегда приезжали вместе? Это не могло быть простым совпадением. Она боялась предстоящего визита, и ей очень хотелось, чтобы он поскорее остался позади. Конечно, будет приятно снова увидеть Илзи. Почему-то Эмили не могла относиться к Илзи как к посторонней. Какой бы долгой ни была разлука, при встрече Эмили снова находила в старой подруге прежнюю Илзи. Но Эмили совсем не хотелось видеть Тедди…
Тедди, который забыл ее. Тедди, который не написал ей ни одного письма с тех пор, как уехал в последний раз. Тедди, который славился своими портретами прелестных женщин. Он был уже таким знаменитым и таким преуспевающим, что — как писала Илзи — собирался бросить работу в журналах. Эмили испытала некоторое облегчение, когда прочитала об этом. Ведь прежде она не могла открыть ни одного журнала без некоторой опаски: а вдруг ее собственное лицо — или душа — глянет на нее с какой-нибудь иллюстрации, где в углу небрежно нацарапано «Фредерик Кент», словно художник желал публично объявить: «Эта девушка — моя». Те картины, где было изображено ее лицо, вызывали у Эмили меньше отвращения, чем те, где с чужого лица смотрели ее глаза. Чтобы суметь так нарисовать ее глаза, Тедди должен был знать все, что было в ее душе. Эта мысль всегда наполняла ее яростью и стыдом и ощущением ужасной беспомощности. Она не хотела, не могла сказать Тедди, чтобы он перестал использовать ее в качестве живой модели. Она никогда не унизилась до того, чтобы в разговоре с ним признать, что заметила в девушках на его иллюстрациях какое-то сходство с собой… И она никогда до этого не унизится!
А теперь он едет домой… может оказаться дома в любое время. Если бы только она могла уехать… под любым предлогом… на несколько недель. Мисс Ройал приглашала ее погостить. Но никак не годится уезжать в Нью-Йорк, когда в Блэр-Уотер приезжает Илзи.
Что ж… Эмили постаралась взять себя в руки. Какая она идиотка! Тедди, любящий сын, возвращается домой, чтобы повидать мать… И он, без сомнения, будет рад увидеть старых друзей, когда они окажутся рядом и он вспомнит о них. Что в этом непонятного? Она должна избавиться от своей нелепой застенчивости. И она избавится.
Она сидела у открытого окна своей комнаты. Ночь за ним была как темный, тяжелый, напоенный ароматом цветок. Ночь ожидания, ночь, когда что-то должно случиться, очень тихая. Кругом только прелестнейшие приглушенные звуки, слабый шепот деревьев, мимолетный вздох ветра и не то слышимый, не то лишь ощущаемый стон моря.
— Какая красота! — горячо прошептала Эмили, воздевая руки к звездам. — Что я делала бы без вас все эти годы?
Красота ночи, аромат, тайна. Ее душа была полна всем этим. В ней, в тот миг, не было места ни для чего другого. Эмили высунулась из окна, подняв лицо к небу, усыпанному изумрудами звезд, восхищенная, восторженная…
И тут она услышала… нежный, серебристый свист в роще Надменного Джона — две высокие короткие нотки и одна длинная, низкая… Давний, почти забытый зов, который когда-то заставлял ее ноги лететь к густым теням старых елей.
Эмили сидела, словно обратившись в камень, ее бледное лицо оставалось неподвижным, словно портрет в раме хмеля, вившегося вокруг ее окна… Он там… Тедди там… в роще Надменного Джона… ждет ее… зовет ее, как в давние годы. Ждет ее!
Она едва не вскочила на ноги, едва не бросилась бегом вниз по лестнице и за дверь к теням… прекрасным, душистым теням, где он ждал ее. Но…
Неужели он только хотел проверить, обладает ли прежней властью над ней?
Он уехала два года назад, даже не написав ни слова на прощание. Неужели гордость Марри смирится с этим? Неужели гордость Марри позволит ей побежать навстречу мужчине, который так мало думал о ней? Гордость Марри не пойдет на это. На лице Эмили появилось упрямое и решительное выражение. Она не пойдет. Пусть зовет сколько хочет. «Ты свистни, себя не заставлю я ждать» — как бы не так! Больше он не дождется этого от Эмили Берд Старр. Пусть Тедди Кент не воображает, будто он может приезжать и уезжать, когда ему вздумается, и каждый раз находить, что она кротко ждет его повелительного сигнала и готова откликнуться на него.
Снова послышался свист… дважды. Тедди был там… так близко от нее. Лишь один миг, и, если она захочет, она будет рядом с ним… ее руки в его руках… его глаза заглянут в ее глаза… Возможно…
Он уехал, даже не попрощавшись с ней!
Эмили медленно встала, зажгла лампу, села за свой письменный стол у окна, взяла перо и начала писать… или делать вид, что пишет. Она писала спокойно, твердой рукой (на следующий день она нашла на столе листы, бесцельно исписанные повторенными по нескольку раз стихами, которые она выучила еще в школе) и, пока писала, прислушивалась. Раздастся ли призывный свист еще раз? Еще раз? Он не послышался. Когда Эмили была совершенно уверена, что его больше не будет, она погасила лампу и упала на постель, уткнувшись лицом в подушку. Гордость Марри была вполне удовлетворена. Теперь Тедди знает, что ее нельзя звать и прогонять свистом. О, какую радость испытывала она оттого, что проявила достаточно твердости и не пошла! Без сомнения, именно по этой причине, ее подушка была мокрой от безудержных слез.
II
Он приехал на следующий вечер — вместе с Илзи — в своей новой машине. И были рукопожатия, и веселье, и смех… О, много смеха. Лицо Илзи лучилось радостью из-под полей большой желтой шляпы, украшенной красными розами — одной из тех нелепых шляп, которые могли быть к лицу только Илзи, такой непохожей на заброшенную, почти оборванную Илзи давних дней, однако такой же прелестной, как всегда. Невозможно было не любить Илзи! Тедди тоже был очарователен, и в его речах звучал интерес, смешанный в почти правильной пропорции с отстраненностью — интерес, какой, естественно, должен испытывать человек по возвращении в дом детства. Интерес ко всему и всем. О, да, в самом деле, огромный интерес! Илзи говорила, что ты выпускаешь книгу. Великолепно. О чем она? Непременно должен получить экземпляр. Блэр-Уотер совсем не изменился. Восхитительно вернуться туда, где время, кажется, остановилось.
Эмили начинала думать, что свист в роще Надменного Джона, ей, должно быть, приснился.
Но она согласилась прокатиться вместе с Илзи и Тедди в Прист-Понд (где они произвели сенсацию, так как автомобили все еще были в новинку для жителей окрестных поселков). Втроем они восхитительно провели время — и в тот день, и в остальные несколько дней этого недолгого визита. Сначала Илзи собиралась погостить три недели, но обнаружила, что может остаться лишь на пять дней. Тедди, хоть, похоже, и располагал свободным временем, решил тоже не задерживаться дольше. Оба они зашли в Молодой Месяц, чтобы попрощаться с Эмили, а потом втроем вышли на прощальную прогулку в лунном свете… и много смеялись… и Илзи, крепко обняв подругу, заверила ее, что все в эти пять дней было точно так, как в прежнее время, и Тедди согласился с ней.
— Если бы только Перри был здесь, — заметил он. — Жаль, что я так давно с ним не виделся. Говорят, дела у него идут великолепно.
Перри уехал на побережье по делам своей юридической фирмы. Эмили немного похвасталась им и его успехами. Пусть Тедди Кент не думает, что он единственный, кто преуспевает.
— Его манеры стали хоть чуточку лучше, чем прежде? — спросила Илзи.
— Его манеры достаточно хороши для нас, простых жителей острова Принца Эдуарда, — сказала Эмили ядовито.
— Ну, я признаю, что никогда не видела, чтобы он ковырял в зубах на публике, — уступила Илзи. — Знаешь, — добавила она, искоса бросив на Тедди лукавый взгляд, который Эмили мгновенно заметила, — когда-то я воображала, что влюблена в Перри Миллера.
— Счастливчик Перри! — отозвался Тедди со спокойной, понимающей улыбкой.
Илзи не поцеловала Эмили на прощание, но сердечно пожала ей руку — то же самое сделал Тедди. Эмили — на этот раз совершенно искренне — благодарила судьбу за то, что гордость не позволила ей побежать к Тедди, когда он свистел в роще… если он вообще свистел. Тедди и Илзи весело отъехали по дорожке от дома. Но когда несколько мгновений спустя Эмили повернула к Молодому Месяцу, за ее спиной раздались стремительные шаги и она оказалась в шелковых объятиях.
— Эмили, дорогая, до свидания. Я люблю тебя, как прежде, но все так ужасно изменилось… и мы никогда не сможем снова найти Зачарованные Острова. Уж лучше бы я и вовсе не приезжала домой… но скажи, что ты любишь меня и всегда будешь любить. Я не вынесу, если ты не скажешь.