Две мелодии сердца. Путеводитель влюблённого пессимиста - Дженнифер Хартманн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кэл прав: Эмма действительно уделяла особое внимание цветам и всегда замечала, когда мама наполняла дом новыми букетами. Мне известно их значение только потому, что она подробно описала их в своем дневнике, который я недавно прочитала. Я оглядываюсь на него.
– Ты помнишь, что они все означают?
На его губах появляется намек на улыбку.
– Нет, но гугл подсказал. – Схватив за запястье, он тянет меня вперед, на кухню. – Пошли.
Мы занимаем места за столом, в то время как Кики нагло выпрашивает у нас объедки, а Зефирка молча осуждает ее, сидя на собачьей подстилке в углу. Стрекоза даже подбегает ко мне, чтобы обнюхать мои носки, а затем с довольным мяуканьем плюхается между лодыжек Кэла.
Мы ужинаем вместе, как семья, и улыбка, которую Кэл посылает мне поверх стакана шоколадного молока, – вишенка на торте. Турнир большого шлема[6]. Победный трехочковый бросок – и радостный визг двух маленьких девочек раздается как раз в тот момент, когда звучит финальный сигнал.
Я снова та маленькая девочка. А он – моя звезда.
Тыквенное пюре вытекает из переваренных равиолей, соус растекся по тарелке, а чесночный хлеб подгорел до хрустящей корочки.
Без сомнения, это лучшее блюдо, которое я когда-либо пробовала.
Глава 15
Кэл
Я навожу порядок, как вдруг Ике швыряет мне в голову леденец на палочке и смеется подобно ребенку.
– Какого черта? – Я хватаю леденец со стола и швыряю обратно в него. – Да будет вам известно, что я совершенно не верю в то, что вы, придурки, в состоянии проследить за этим местом, пока меня не будет на выходных.
Он разворачивает чупа-чупс с персиковым вкусом и отправляет его в рот, все еще ухмыляясь.
– Не виню тебя, босс. Жаль, что у тебя нет других вариантов. – Он вскидывает брови, прижимая конфету к щеке. – По крайней мере, мы сохраним это место на прежнем уровне.
Я не уверен.
– Кенни притащил в гараж гребаный обогреватель и поставил его рядом с газовым баллоном.
– Он замерз. – Ике пожимает плечами.
Я провожу обеими руками по лицу и выдыхаю.
– Я уйду через десять минут, после того как оплачу этот счет. И вернусь в понедельник утром. Сообщай мне, если что-то случится, – приказываю я ему, делая паузу, – и нет, засор унитаза Данте – это не чрезвычайная ситуация. Номер сантехника – в комнате отдыха.
Он поднимает обе руки ладонями вперед.
– Эй, мы не собираемся портить тебе романтический уик-энд. Эта куколка заслуживает того, чтобы ее угощали вином и обращались с ней как с королевой. – Он подмигивает. – Жаль только, что ты тот король, с которым она застряла.
Я сверлю его взглядом.
Поскольку грипп наконец-то решил оставить меня в покое, я пригласил Люси в округ Дор на пару ночей, чтобы отдохнуть. Я вовсе не планирую «романтический уик-энд», на который намекает Ике, – скорее, это шанс наладить более глубокие отношения и решить некоторые из моих проблем. Просто поговорить, отведать вкусной еды в Эфраиме и, может, сходить на дегустацию вин. Одними из самых приятных детских воспоминаний являются летние поездки в округ Дор, где я ел чили-доги и банановый сплит у воды, любуясь видами утесов над Игл-Харбор.
Однажды, когда мне было девять, а Люси семь, она и ее семья даже приехали к нам. В те дни мы исследовали Кейв-Пойнт, плавали на каяках и плескались в бассейне отеля, пока наша кожа не покрылась мурашками.
Зимой там все по-другому, особенно во взрослом возрасте – но я все равно с нетерпением жду момента, чтобы съездить туда.
Смеясь, Ике разворачивается, чтобы направиться обратно в гараж, но я останавливаю его прежде, чем он исчезнет за дверью.
– Эй.
Ике поворачивается.
– Да?
У меня слегка сжимается грудь, когда я смотрю в его ясные голубые глаза, и волна благодарности захлестывает меня. Сглотнув, я говорю:
– Спасибо. За то, что прикрыл меня, – говорю я ему напряженным голосом.
Мне не нужно вдаваться в подробности – он знает, что я имею в виду.
Веселье исчезает с его лица, и он медленно кивает, вынимая чупа-чупс изо рта.
– Ты знаешь, я был в такой же ситуации, Бишоп, – говорит он. – Разрушил свою жизнь, а потом вынужден был восстанавливать ее с нуля. Это определенно было непросто – и будь я проклят, если увижу, как мой приятель проходит через тот же ад во второй раз.
У меня перехватывает дыхание, мышцы сводит судорогой. Я точно знаю, через что ему пришлось пройти, потому что мы были в том аду вместе. Зависимость – это не шутка, и, хотя у нас обоих имелись разные причины и свои демоны, мы рушили свои жизни одинаково.
Я не вылечился и не исцелился окончательно. Это не так-то просто.
Желание бороться не гарантирует полного выздоровления, это всего лишь первый шаг к нему.
Это осознание.
Пощечина и напоминание, что у каждого из нас есть то, что можно потерять, и настоящий прорыв заключается в тяжелой борьбе.
Не все способны оправиться. Некоторые из нас ныряют обратно, но я отказываюсь.
На мгновение я откидываю голову и смотрю вверх, ловя мягкую улыбку, которую он мне посылает. Мне никогда не приходило в голову, что у меня есть настоящие друзья. Люди говорили, что им не все равно, и даже показывали это. Но когда ты не считаешь себя достойным хороших поступков, то становишься слеп к подобному.
Я прочищаю горло и улыбаюсь в ответ, чувствуя себя уязвимым.
– Я ценю это.
Он протягивает мне леденец.
– В любое время, дружище. И, эй, если тебе нужно что-нибудь, чтобы унять боль, то это не так уж и плохо. – Ике бросает мне еще один чупа-чупс, и на этот раз я его ловлю. – Я бы нашел пару альтернативных вариантов.
Кивнув в знак благодарности, я покручиваю маленькую белую палочку между пальцами и наблюдаю за тем, как он исчезает за служебной дверью.
Я разворачиваю леденец и отправляю его в рот.
На вкус он как жевательная резинка, совсем как ее поцелуй.
* * *
Прежде чем отправиться домой, чтобы забрать Люси, я заезжаю
