i d22eb7fa14baa6c4 - Unknown

− Это моя внучатая племянница, что пришла сегодня из пятого, - встревает старуха. -

Вы же знаете, что там творилось недавно. Вот семья и решила отправить ее подальше от

этого ужаса, - лебезит она перед ними. Мне остается лишь кивнуть.

− Да? Что-то вы непохожи, - хмыкает мужчина.

− Так, она в мужа дочери моей сестры, - сбивает его с толку старуха. Я уже едва могу

дышать. Чувствую, что температура становится выше. Пот выступает на лбу, над губой и

во впадинке на шее. Губы сохнут и мне приходится облизнуть их.

− Хм, - наклоняет он голову в бок, размышляя о том: верить или нет. - допустим. Она

пришла одна? Такая молодая и ее отпустили?

− Так с младшими надо было остаться. Некому сопровождать-то, - улыбнулась полу

беззубой улыбкой старуха. Перед моими глазами уже все плыло.

− Что ж... тогда, приятного вам здесь нахождения...?

Он интересуется моим именем. От страха и боли, что разливается по моему телу и

собирается тугим комом в животе, выворачивая меня наизнанку, я выпаливаю свое

настоящее имя:

− Вивиан.

− Вивиан, - отвешивает мне поклон военный и бьет рукой в грудь своего напарника, что вернулся с обхода дома. - Что там?

− Никого.

− Ладно. Идем дальше. Веселого вечера... Вивиан, - уголки его губ приподнимаются в

кривой ухмылке.

Старуха стремится побыстрее от них избавиться.

Они уходят. Стук сапог слышится еще пару секунд и они растворяются в асфальтовом

покрытии. Патруль перемещается к следующему дому.

− Ты — идиотка! - возвращаются ко мне старуха.

− Что? Отчего ты...?

− Ты сказала свое настоящее имя!

Я не подумала об этом. Проблема крутится надо мной, словно голодный ворон.

И скоро, он захочет есть...

***

Время клонится к поздней ночи. Там уже непроглядная темень, но через час уже будет

светать.

Я смотрю в окно с дальнего расстояния, чтобы не привлекать к себе внимания.

Старуха спит в дальней комнате, оставив меня в зале. Мне не терпится увидеть Графа

вновь. Но нужно ждать.

Улица радует и одновременно пугает меня тишиной. Ни одного человека на ней.

Лишь одинокие фонари, что освещают ее.

Мой живот стягивает. Волнение топит меня.

Успокоиться. Но это очень сложно.

− Так это ты? - раздается тихий голос в темноте комнаты. Я поворачиваюсь на звук, что исходит от дверного проема. Я охаю и прикрываю рот рукой, чтобы не закричать.

Меня этому научили. Нельзя кричать.

Мне не видно того, кто стоит в темноте. Но я могу угадать его силуэт. Он высок, хорошо сложен и имеет огромные мускулы. У него длинные волосы, что спадают к

пояснице. Они заплетены в мелкие косички, что создают одну на самом конце.

− Вас так легко отличить от людей, - вздыхаю я.

− Да? - кажется, он удивлен таким поворотом. - И как же?

− Дурацкими прическами, что у вас наравне с огромными плечами. Таких людей не

бывает.

− Думаешь? Надо поразмыслить над этим. А сейчас, идем, - выходит он из тени. Я

вжимаюсь в стенку дивана посильнее. Его лицо... Оно исполосовано шрамами. Все. -

Страшно? Не все хладные идеальные. Запомни. Идем, у нас мало времени.

− Ты — Трент?

− Верно. Утром приходить опасно, поэтому поднимайся и пойдем.

Я встаю и, все еще пятясь от него, прохожу к выходу.

− Не туда. Ты видела чтобы я прошел через дверь?

− Нет, - вспоминаю я пустоту улицы. - не видела. А как тогда?

− Идем. Я покажу.

− А старуха? - смотрю я на дверь комнаты, где спит хозяйка дома.

− Поверь, она лишь обрадуется, когда не увидит утром ни тебя, ни меня.

Трент идет в сторону кухни. Я следую за ним. Там открыто окно, прямо в сад. Он

залез через него?!

Трент подтверждает мои догадки через минуту.

Он резко перебрасывает ногу через подоконник и скрывается в зарослях кустарника, что растет под окном. Слышится шуршание.

− Где ты? - в его голосе раздражение. - Быстрее!

Я с опаской кошусь на окно. Но желание видеть Графа пересиливает.

Я перекидываю ногу, затем вторую.

Меня обхватывают за талию две сильные руки. Трент стаскивает меня так быстро, что

я не успеваю вскрикнуть.

− Ты легкая, несмотря на твое положение.

− Ты в курсе?

Мне становится страшно. Не должно так.

− Да. Ты та, кого все наши стремятся защитить. Твой ребенок — это наша надежда.

Надежда... Для меня он тоже является надеждой. Наш ребенок.

− Почему?

− Что почему? - спрашивает меня Трент.

Он ведет меня среди густых зарослей, безошибочно выбирая правильную дорогу в

кромешной тьме. Ветки бьют меня по лицу. Я не успеваю от них загородиться. Они

хлесткие, как удары судьбы, что я должна выдержать.

Стараюсь не издавать звуков, чтобы не выдать нас с этим хладным, что пришел за

мной. Подозреваю, что если бы не ребенок, то Трент и пальцев не пошевелил бы.

− Так что почему? - повторяет он свой вопрос, так и не дождавшись от меня

вразумительного ответа.

− Почему мой ребенок для всех вас так важен? Я могу понять себя, Граф... и даже

Дока — он друг Графа, но вы... Почему?

Трент затормаживает. Мне приходится резко остановиться; я могу врезаться в его

спину носом.

Он поворачивается ко мне.

Во тьме плохо видно его выражение лица, но отчего-то я знаю, что он ухмыляется, словно разглядывая занятную вещицу.

− Это наш шанс на признание среди людей. Что мы не роботы или звери. Что мы тоже

люди, просто несколько иные... И все.

Я чувствую, что он говорит со мной откровенно. Он говорит мне правду.

− Вы хотите мира?

− А кто его не хочет? - удивляется Трент. - Разве ты не хочешь мира?

− Хочу.

− И мы хотим того же. Просто, сейчас, те, кто у власти, не дают нам и рта раскрыть, чтобы рассказать всем о нас. Показать, что мы не хотим войны. Но мэры всех семи

округов не хотят этого. Им легче управлять вами, людьми, показывая нас врагами с

которыми они успешно борются.

− Страх?

Трент кивает головой.

− Это самое лучшее средство управления массами. И чем больше масса, тем ужаснее

должен быть страх, внушаемый ими вам.

− И мой ребенок...

− Твой ребенок — это то, что дает возможность показать всем, что мы не чудовища. И

его надо оберегать. Оберегать сильнее, чем что-либо.

Я понимаю почему он так говорит. Теперь понимаю.

− Его будут пытаться убить?! - ахаю я от ужаса.

− Да. Но убить будут пытаться тебя! - выдает мне безапелляционный приговор Трент. -

В ребенке не будет жизни, если не будет ее в его матери. Проще всего.

− И именно, поэтому, ты приютил нас?

− Да, лишь поэтому. Вам не выжить без помощи других хладных.

Трент не говорит больше ни слова. Он хватает мое запястье и с удвоенной силой

тащит среди зарослей. Больше он не заговаривает со мной. Я тоже не спешу ввязываться в

новый диалог. Мне нужно переварить и эту информацию.

***

Трент знает все вокруг как свои пять пальцев. Он с легкостью проводит меня через

брешь в стене и мы оказываемся за ее пределами.

Дальше мы идем влево и ныряем в маленький лесок, что вплотную прилегает к

Громаде. Там есть пещера. Или что-то наподобие...

Мы направляемся прямо туда, где сверху свисают корни деревьев, травинки и паутина

с дохлыми букашками, что сплели предприимчивые пауки. Я лишь успеваю отмахиваться

от этой гадости, что стремится мне прямо в лицо.

− Быстрее, солнце уже поднялось. Вас уже, наверняка, ищут в гетто. Ты — слишком

ценный кадр, а твой Граф — вообще, персона нон-грата. Вы — мишень для все мэров.

− Серьезно?!

− Еще как. Ты насолила председателю, сбежав из-под его носа. Он не справиться с

таким унижением его гордости. Будет рыть носом землю, чтобы найти тебя и вернуть.

Страх парализует меня. Молочная кислота сковывает мои мышцы, не позволяя

двигаться дальше. Это замечает Трент.

− Что с тобой? Плохо? Ребенок? - смотрит он на мой уже намечающийся живот. Я тут

же прикрываю его от взгляда хладного, защищая ребенка своей ладонью. Трент

усмехается. - Все нормально?

− Вроде бы... Сейчас, для меня понятие «нормально» - понятие растяжимое.

− Ясно. Тогда, спешим. Мало времени.

Силой он заставляет меня двигаться дальше.

Туннель кажется бесконечным. Или это лишь мое мнение?

Мы идем быстро, но Трент все время оборачивается в мою сторону, проверяя. Кого?

Меня или того, есть ли погоня за нами? А может и все разом. Неважно.

− Мы скоро дойдем, - решается заговорить и поддержать меня он. Я кивком

подтверждаю, что слышу его. Он вновь поворачивается ко мне спиной. - Надо ускориться.

Еще чуть-чуть.

Скорее бы...

В моем теле появляется тяжесть, а живот, кажется, становится все больше и больше.

Тяжело переставлять ноги. Спина начинает болеть и сгибаться, не давая мне разогнуться.

− Трент, - зову я своего спутника. Тот не останавливается; он смотрит через плечо. -

нам еще долго идти?

− Совсем чуть-чуть. Вот, осталось лишь завернуть сюда, - скрывается он за