Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Домоводство, Дом и семья » Домашние животные » Люди и бультерьеры - Мaйя Валeeва

Люди и бультерьеры - Мaйя Валeeва

Читать онлайн Люди и бультерьеры - Мaйя Валeeва

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Перейти на страницу:

В руках у Вовки копошился, извивался и пыхтел маленький, толстокожий, белый бультерьерчик.

Дюшес вздрогнул, отшатнулся:

— Ты это зачем… белого-то… Белого зачем?

— Сам же хотел такого! Говорил, как у «писак», ну?

— Я это… белого не хочу, не-е, Вовка, у-у, бандит… — Дюшес замахнулся на Вовку костлявым кулаком.

— Но, но, батя. Все в ажуре у нас будя. Щас выпьем! Ну, Ген, вытаскивай, коньяк, французский, — подмигнул Вовка незнакомцу.

Жадной рукой потянулся Дюшес к рюмке, повеселел.

Сначала обмывали щенка. Потом пили за Вовкины дела, потом за дела его компаньона Гены.

И полетел Дюшес в пеструю мельтешащую бездну. Еще пытался как-то замедлить свое скольжение, уцепиться за что-то, и тогда из пелены выплывала на него комната, что-то болтающий и хихикающий Вовка, мрачный Генка, и белый щенок, что клубочком свернулся в уголке потертого грязного дивана. Давно уже спорили они о политике. Дюшес стучал кулаком по столу и хрипел:

— Я этих говнюков, дерьмократов, ненавижу-у! Вот Сталин молодец был, всех гадов этих в расход пускал!

— Ах ты, коммуняка недорезанный, мать твою! Сталинист проклятый! — зло щерился в ответ Генка.

А потом оказались они почему-то в сенях, и Генка, компаньон, стал душить Дюшеса. Пальцы его были словно холодные металлические щипцы. «Вовка, сынок!» — хотел крикнуть Дюшес и не мог. Он смог только дотянуться слабеющей рукой до своего заветного уголка и вытащить оттуда нож, тот самый, с цветной рукояткой и длинным лезвием, но металлические пальцы стиснули клещами его руку, и нож, верный дюшесов товарищ, вонзился в его собственную грудь.

— Ох… режут! — удивленно вздохнул Дюшес и протрезвел.

…Он летел по узкому извилистому коридору и слышал лишь свой собственный удивленный вскрик. Стены все сужались, он стукался об их выступы, но почему-то совершенно не чувствовал ударов. Темнота обволакивала его, и тут впереди, в неожиданно открывшемся тупике коридора, который казался ему бесконечным, различил Дюшес белый силуэт собаки. Помахивая хвостом, улыбаясь жаркой клыкастой пастью, там его ожидал Крис.

Примерно через полгода, стоя у доски объявлений в ожидании лифта, я увидела маленькую бумажку, приколотую с краю. В ней сообщалось, что члены садоводческого товарищества «Журналист» должны скинуться на похороны трагически погибшего сторожа. Деньги собирал Амир, работник одного из журналов и мой сосед по даче.

Ничто не дрогнуло во мне, когда я узнала о гибели Дюшеса. Замкнулся странный и страшный круг. Бумеранг, брошенный Дюшесом, вернулся к нему.

Я поднялась к Амиру.

— А как погиб сторож? — спросила я у него.

— Да в пьяной драке ножом зарезали, — Амир пожал плечами. — Ну что, сдашь деньги-то? Двадцатник. Все же жалко вдову. Теперь у нас будет другой сторож.

Я отдала Амиру деньги, и он аккуратно внес мою фамилию в какой-то свой список.

Круг замкнулся. Смерть Дюшеса поставила последнюю точку в этой истории, где все мы — Крис, я, Олег, Дюшес — были как-то связаны. И вот все они ушли. А я осталась.

Несомненно, думала я, душа бессмертна, и она проживает на земле несколько жизней. Но ведь и в одну нашу земную жизнь порой вмещается несколько разных жизней тоже. Мы живем, замыкая круг за кругом, закрываем одни ворота и отворяем новые…

Полгода прошло после гибели Игнатьева, а я все еще жила как во сне, и наш последний с ним день, казалось, был только вчера. Смерть Игнатьева находилась за гранью реального. Порой я просто не верила в нее. Ведь я не видела его мертвого. И я придумывала нашу с ним жизнь — как если бы он не погиб, и эта жизнь, полная любви, была для меня почти что настоящей.

Я не ходила на его похороны. Я не хотела видеть отвратительный во всей своей респектабельности гроб, мерзкую пышность венков и цветов. Я хотела, чтобы Олег навсегда остался таким, каким я его видела в последний день нашей любви. Иногда я думала о том, что может быть вовсе не Олег взорвался в той машине? Может, он просто скрылся, может, его жизни угрожала опасность. И он жив, а если он жив, то когда-нибудь он вернется ко мне.

Конечно же, следствие по делу о его гибели зашло в тупик, и постепенно стало тихо спускаться на тормозах. Виновных так и не нашли. «Империя» Игнатьева тоже куда-то исчезла, ушла, растворилась уплыла в чьи-то тихие крепкие руки. Моя родина, с легкостью убивающая лучших своих сыновей, быстро позабыла об одном из них. За его депутатское место боролась целая свора кандидатов, и кто-то из них стал счастливым обладателем депутатской неприкосновенности.

Погруженная в оцепенение, я не скоро осознала, что хожу на работу совершенно автоматически. А когда очнулась, то поняла, что не хочу больше работать в этой газете. И в журналистике вообще. Я не могу обслуживать чудовищную и циничную власть, убившую Олега. Кто бы ни были его убийцы, его главная убийца — сама наша жизнь, которую он по мере своих сил пытался повернуть в иное русло. Но не смог и не успел.

Мы еще продолжали жить с Фаритом, мы даже не разводились. Он никогда не напоминал мне об Олеге. Но прежние отношения были потеряны навсегда. Теплота и искренность так и не вернулись к нам.

Еще через год, когда началась война в Югославии, Фарит каким-то непостижимым образом сумел устроиться военным корреспондентом и сказал мне о своем решении накануне отъезда.

Он уехал и стал исправно присылать деньги. Это были довольно большие суммы, позволяющие нам с Тимуром существовать вполне безбедно.

Я больше не работала в газете. Не знаю откуда, но во мне проснулась позабытая в детстве страсть к рисованию. Когда-то я закончила даже художественную школу. Я начала с простеньких пейзажей, но потом все чаще и чаще на моих полотнах стал появляться город. Странный и призрачный город, которого никогда не существовало, город, в котором жили я и Олег.

О нет, я не превратилась в сумасшедший, тихо стареющий «синий чулок». Я ведь была живая, я продолжала любить жизнь и мужчин. Теперь у меня было много знакомых художников. И один из них стал мне особенно близким другом. Снисходительная, я прощала моим мужчинам все — необязательность и лживость, слабость и осторожность, корысть и пьянство… Порочные создания, изломанные нашим жестоким временем! Что было взять с них? Ни один из них не был похож на Олега Игнатьева.

Иногда я думала, а было ли все это? Был ли в моей жизни Игнатьев? Был ли Крис? И что это, фрагменты моей жизни, или серии какого-то мучительно-жестокого боевика? Или мыльная опера с кровавым концом? И чем же закончится наша общая мыльная опера — наша действительность, с каждым годом принимающая все более грозный и трагический лик?

XXII. Последняя глава

Сегодня я должна закончить свою картину. Надо торопиться. С каждым днем в пальцах все меньше силы, кружится голова, и я почти физически ощущаю, как моя измученная оболочка, вбирает в себя смертельный яд, разлитый вокруг. Я ничего не понимаю в допустимых дозах и рентгенах и даже рада этому. По крайней мере я не знаю, сколько мне осталось жить. И все же надо успеть закончить картину. Для кого? Ведь в этом городе, похоже, почти никого и не осталось. Только одинокие старики и старухи да наркоманы. Сегодня ночью целая толпа наколовшихся мародеров бродила по моему кварталу.

Моя улица — одна из самых фешенебельных улиц в городе, здесь жили богачи. Как это не смешно, я тоже наконец стала богата в последние годы. Как же! Художница с мировым именем, занесенным во все каталоги. Мои работы — в лучших и знаменитых галереях всего мира. Я купила великолепный дом с огромной мастерской. Давно собиралась отдохнуть и наконец поездить по всему миру. В конце концов хотя бы навестить сына — еще школьником, победив в какой-то олимпиаде, Тимур уехал в Штаты учиться. И учился там столь успешно, что больше уже в Россию не вернулся. Я была этому рада. Я не хотела, чтобы мой сын стал пушечным мясом для кровавой бойни, что полыхала в разных концах страны. Красивый мальчик, он очень скоро, совсем юным, женился на девочке Энн из богатой семьи.

Теперь они живут, воплощая собой идеал американской мечты — дом в Калифорнии, собственная фирма по высоким технологиям, трое очаровательных детей.

Да, теперь я одна. Мой муж Фарит нашел на своей югославской войне девочку-сербку, прислал мне развод, и давно живет в Европе. Игнатьев так и не вернулся ко мне. Теперь я верю, что тем июньским жарким утром он взорвался в своем серебристом саабе.

…Ночью я слышала дикие крики мародеров. Они выбивали окна и двери, заходили в брошенные дома, вытаскивали вещи и набивали ими свои автомобили. В соседнем дворике, который хорошо просматривается из моего окна, на земле, покрытой битым стеклом и хламом, мальчик и девочка занимались любовью. Они были ровесниками моего сына. У девчонки были красивые длинные ноги. Как больно смотреть на эту обреченную страсть.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Люди и бультерьеры - Мaйя Валeeва торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит