Убить двух зайцев - Марина Серова

Не выдержав напряжения, я несколько раз ударила по рулю. Пронина съежилась от моего выплеска эмоций, но промолчала.

– Ладно, пошел он… – процедила я сквозь зубы. – На ближайшей заправке меняемся. Теперь уже нечего скрываться.

Я еще раз взглянула в зеркало, ища глазами преследователя, чтобы послать ему проклятия, но увидела вместо прямо смотрящих в задний бампер «Нивы» фар левый бок синего седана.

– Что?! – вскрикнула я в смятении от увиденного.

Действительно, седан с водителем бодро свернул с дороги в примыкающий поселок городского типа. Небольшие кирпичные дома торчали из-за деревьев.

– Соня, что за поселок тут? – резко спросила я и замедлила ход машины.

Пронина осторожно привстала с места и посмотрела в окно.

– Поселок «Славное», а что? – удивилась вопросу Соня.

– Что в нем есть? Магазин? – догадки мигом нахлынули на меня.

– Ну да, ближайший к моей даче магазин, – закивала Пронина и посмотрела в заднее стекло. – А где седан?

Я сняла солнцезащитные очки и бросила их на пассажирское сиденье, заливаясь смехом.

– Соня! – хохотала я, вытирая легкую испарину со лба под бейсболкой. – Наш хвост отвалился от жажды или голода.

– То есть у нас получилось? – не могла поверить в удачу Пронина.

– Именно! – восторжествовала я, но, не испытывая судьбу, решила снова посильнее надавить на педаль газа.

Путь до Кашина состоял из лесных массивов, мирных полей, заправочных станций и поселков, с полуразрушенными церквями и храмами, с сонными прохожими. Местами разбитая дорога действовала бодряще, перебивая дремоту, которая накатывала благодаря облачному небу и однообразному пейзажу.

Попеременно зевая и смыкая глаза, я любовалась просторами Тверского края. Соня, зараженная сонной атмосферой, была молчалива и серьезна. Я всячески старалась вернуть мозговую активность в нужное русло и заняться решением вопросов по делу – поискать данные о «мусорном короле», сопоставить факты знакомства с ректором и Ветровой, разобраться в мотивах начальства компании «ВудМен», – но вся энергия уходила на поддержание тела в сознании.

– Сколько нам еще ехать? – прохрипела я, потирая глаза.

– Еще около получаса. Ты звонила матери Ветровой? Предупреждала о нашем приезде?

– Нет, – мотала я головой. – Она не берет трубку. Наверное, опасается, что я мошенник. Но через Наташу Старшенко я знаю, что Виктория Михайловна должна быть дома.

– Неактивная, значит, пенсионерка?

– Грибы и ягоды собирать не любит, дачи нет, – потягивалась я в кресле. – По всей видимости, затворница и любительница телепередач с острыми сюжетами.

– Думается мне, – устало почесала переносицу Соня, – что скоро ее одинокая жизнь изменится, если нам удастся вытащить Костю из-под стражи.

– Удастся, – твердо сказала я. – Можешь не сомневаться.

Оживясь от небольшой беседы, Соня пустилась в рассказ о том, как Костя чувствует себя в изоляторе (Оса был у него вчера днем). Мальчик передает пламенный привет детективу Ивановой Татьяне, надеется, что уже скоро сможет насладиться летними днями на свободе и верит в положительный исход. Понемногу появляются аппетит и сон. Костя стал выглядеть здоровее.

Пронина рассказывала об этом с улыбкой, кажется, ей хотелось думать, что наше активное вмешательство в судьбу мальчика так повлияло на его самочувствие. Я же намерена считать, что организм Кости очищается от наркотиков, переходит в так называемую стадию «трезвости». Но, возможно, надежда на возвращение к нормальной жизни, трепещущая сейчас в моих и Сониных руках, действительно дает ему силы. Да только осознание смерти матери ему еще предстоит испытать. Поэтому страшное еще впереди.

Но огорчать Пронину подобными размышлениями я не стала, в данное время важнее упорство на грани безрассудства, а не угнетенное настроение, на фоне бессмысленности действий, приводящих к печальному финалу жизни мальчика.

Соня остановила машину напротив кирпичной пятиэтажки и сверила табличку с адресом на доме с данными навигатора.

– Все верно. – Пронина вытащила пачку сигарет из бардачка и вышла на улицу.

Я последовала ее примеру. Ноги сильно затекли, и тело ломило. Размявшись, я направилась к ларьку около машины в надежде на бутылку воды и сытный перекус, завтрак и печенье, съеденное за чаепитием с родителями Сони, успели перевариться окончательно. Пахло жареным тестом и мясом, беляши просились на съедение, вызывая тянущую боль в желудке.

– Голодна? – крикнула я Соне, которая с наслаждением выпускала дым изо рта.

– Пирожок с капустой был бы в тему, – откликнулась Пронина.

Пожилая женщина с добрыми глазами смотрела приветливо, сбитые кудри седых волос в платке и розовые от жара печки щеки придавали ее образу сказочности, казалось, что из окна вот-вот покатится колобок.

– Доброго дня! – воодушевленно поздоровалась продавщица.

– И вам! – Я ответила тем же. – Можно беляш и пирожок с капустой? И воды негазированной.

– Чего ж не можно? Можно, конечно! – бурно заговорила женщина.

Ее глубокое «о» в словах напоминало хоровое пение.

– Вы к нам в гости али как? – начала расспросы продавщица.

– Проездом, – нехотя ответила я. Но добродушие женщины располагало к общению. – Как вы поняли, что мы не местные?

– Я чужих за версту чую, да и кашинские все друг друга знают.

– Могу поверить, – усмехнулась я.

Продавщица суетилась в ларьке, подогревая пирожки, и между делом удовлетворяя любопытство.

– И к кому же вы пригнали?

– Ветрову Викторию Михайловну знаете? – прищурилась я.

– Кто ж не знает! – развела руками женщина. – Она дочу мою учила и сына младшего. Учительница от бога! Ее в городе каждый знает… Ох, жаль ее, – переключилась продавщица с похвалы на сочувствие. – Иринка ее, дочка, сгинула… Горе-то какое!

Я молча смотрела на женщину в платке, шурша в руках пакетом с выданными ею пирожками.

– Так вы поэтому сюды приехали? – смекнула продавщица и выкатила на меня глаза.

– Возможно, – пожала плечами я.

– Ну да, вы из Твери, наверное. Туда ж она умотала с сынишкой. Зря… Сгубил он ее…

– Сын? – не поняла я фразы женщины.

Видимо, и до проходимцев с улицы дошла информация об обвиняемом в деле Ветровой.

– Да нет же! – возмутилась женщина, хлопнув по прилавку ладонью. – Город этот проклятый! У нас сейчас вся