Ангелы полуночи - Норма Бейшир

Он нежно поцеловал ее.

– Эшли, я люблю тебя, и мне нет дела до твоей родословной. Но есть кое-что…

– Что? – Настороженность тут же вернулась к ней.

– Мне хотелось бы встретиться с твоими родителями. Готов поспорить, они хлебнули немало тревог с такой дочуркой. – Голос Брендона звучал почти весело. – Думаю, теперь можно заверить их, что ты в хороших руках.

Улыбка озарила лицо Эшли.

– Да уж, я и в самом деле в хороших руках!

Эшли не стала звонить родителям, чтобы предупредить о приезде и о том, что привезет с собой Брендона, – просто не представляла, как в двух словах рассказать об их взаимоотношениях. Они любили друг друга, да. Они были возлюбленными в лучшем смысле этого слова. Но никаких обязательств друг другу не давали, никаких разговоров об официальном закреплении отношений не вели. У Эшли все еще не было уверенности в том, что их судьбы неразделимы. Как отвечать родителям на вопросы, которые неминуемо возникнут?

Но, как выяснилось, беспокоилась она зря. К ее удивлению, отец и Брендон отлично поладили друг с другом.

– Как ты думаешь, он понравился папе? – спросила Эшли мать, когда они на кухне заканчивали приготовления к праздничному обеду, затеянному Лючией в честь их приезда. Сквозь кухонное окно Эшли видела обоих мужчин, мирно беседующих на задней галерее, но не слышала ни слова. – Они там уже так долго…

Лючия Гианнини засмеялась:

– Тебе не о чем беспокоиться, дорогая. Тони понравился твой кавалер. Поверь мне. Я достаточно долго прожила с твоим отцом, чтобы понимать, когда он расположен к человеку, а когда нет. Тони не умеет притворяться.

– А как ты, мама? – спросила Эшли. – Что ты думаешь?

Мать улыбнулась:

– Думаю, ты сделала хороший выбор. – Она помолчала. – Ты любишь его, да?

Эшли тоже невольно улыбнулась:

– Да, мама, люблю. Это так бросается в глаза?

Лючия кивнула.

– У тебя все написано на лице… Вы уже строили… планы на будущее?

Эшли пожала плечами.

– Еще нет. Нам было не до того, – ответила она, осторожно подбирая слова. – Может быть, позже…

Лючия ласково взглянула на дочь.

– Чему быть, Абби, того не миновать.

Эшли крепко обняла мать, смаргивая слезы. Только здесь, дома, она поняла, что на самом деле все это время она беспокоилась вовсе не из-за отношения Брендона к ее признаниям. Просто ее мучала совесть, что, притворяясь тем, кем на самом деле не была, она как бы отказывалась от самой себя. От родителей, от всей своей жизни здесь. Словно стыдилась их… А чего, спрашивается, стыдиться? Мать и отец – прекрасные люди, сильные, с незыблемыми традиционными взглядами. И ее они воспитывали в духе традиционных ценностей. И если Эшли тоже выросла сильным человеком, то в огромной степени благодаря их любви и заботе.

«Никогда больше не буду стыдиться того, кто я и откуда», – решила она.

– О чем это вы с папой так долго разговаривали? – спросила Эшли, когда в сумерках они с Брендоном гуляли по виноградникам. – Никогда бы не подумала, что у вас так много общего.

– Ну, кое-что общее и очень важное для нас обоих определенно существует, – усмехнулся Брендон. – Это ты. Похоже, мы оба любим тебя, хотя, конечно, по-разному.

– Ты так ему и сказал? – удивилась Эшли.

– Ну да. – Брендон рассеянно потрогал виноградную лозу. В угасающем свете дня его голубые глаза искрились. – Он расспрашивал о моих намерениях в отношении тебя, и я сказал ему все как есть.

На лице Эшли возникло сложное выражение удивления и гнева.

– Не могу поверить, что отец выпытывал у тебя такие вещи, а ты отвечал…

– Я все сказал как надо, не волнуйся, – успокоил ее Брендон. – И меня ничуть не удивляют его расспросы. Твой отец – человек весьма старомодный. И мне, если хочешь знать, это нравится. Я был бы только рад, если бы и мой отец придерживался таких взглядов.

– Папа знает, как я отнеслась бы к его расспросам! – сердито воскликнула Эшли, не в силах справиться с раздражением. – Никогда не думала, что он может быть таким… таким бестактным!

Брендон обхватил ее за плечи, посмотрел в глаза.

– Успокойся, – настойчиво произнес он. – Не ругай отца. Если уж на то пошло, я не меньше его виноват, что наш разговор принял столь интимный характер. А может быть, даже и больше.

Эшли недоуменно посмотрела на возлюбленного.

– Не понимаю…

– Как ты могла заметить, дорогая, я сам в каком-то смысле человек старомодный. И не просто так приехал сюда. У меня была особая причина желать встретиться с твоими родителями. – Он смущенно улыбнулся.

Терпение Эшли начало иссякать.

– Хватит мне голову морочить, Брендон, – решительно заявила девушка. – Что за важный предмет обсуждения может быть у тебя с моим отцом?

– Ты, – просто ответил он. – Я просил разрешения жениться на его дочери.

Эшли на мгновение буквально потеряла дар речи.

– Ты… что? – Может быть, она ослышалась?

Приподняв рукой ее подбородок, Брендон нежно поцеловал Эшли.

– Я люблю тебя, дорогая, – мягко сказал он. – И хочу на тебе жениться. Твой отец дал нам свое благословение. Остается только узнать, как к этому относишься ты.

Сначала ее губы лишь беззвучно зашевелились.

– Как ты мог так поступить со мной? – в конце концов пролепетала Эшли.

– Как «так»? – изумленно спросил Брендон.

– Обсуждать это с ним, не поговорив сначала со мной! – Она обхватила его руками за шею и крепко поцеловала.

– Так да или нет? – спросил Брендон, делая вид, что не понимает.

– Да, если ты такой дурак, что до тебя все еще не дошло! – Эшли была совершенно счастлива. – Да!

НЬЮ-ЙОРК

декабрь 1979 года

– Должна тебе кое в чем признаться, – сказала Эшли Брендону, когда они ехали в такси из аэропорта Кеннеди. – Одно время мне казалось, что ты вообще не собираешься сообщать родителям о нашей помолвке.

Он удивленно посмотрел на нее.

– С какой стати у меня могло возникнуть желание держать это в секрете от кого бы то ни было?

– Не знаю, – пожав плечами, со вздохом ответила Эшли. – Наверное, у меня возникло такое ощущение, потому что ты явно не торопился сообщить им эту новость. Не позвонил и…

Брендон рассмеялся.

– И ты подумала, что я вообще не хочу рассказывать им?

– Ну, так это выглядело, – смущенно призналась девушка.

Он положил руку ей на плечо.

– Запомни, Эшли: я ни от кого не намерен скрывать ни факт твоего существования в моей жизни, ни своих чувств к тебе. На самом деле, будь у меня такая возможность, я трубил бы об этом на всех перекрестках Манхэттена. Купил бы время на телевидении и…

– Перестань! – Она засмеялась. – Надеюсь, ты не зайдешь так далеко. Все, все, ты меня убедил. Клянусь!