Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии - Уинстон Спенсер Черчилль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При таком командовании даже самый лучший солдат мог превратиться в свою противоположность. Египетские солдаты в Судане никогда и не были хорошими. Как и офицеры, они представляли собой худшую часть армии хедива. Их подготовка оставляла желать лучшего, дисциплины почти не существовало, боевой дух был низок. Но не только это делало их положение уязвимым. Бок о бок с деморализованной регулярной армией действовали местные отряды базингеров (суданских стрелков), представлявшие собой мощную, хотя и неорганизованную военную силу. Они были вооружены так же, как египетские солдаты, но были более многочисленны и более храбры. На иностранные гарнизоны они смотрели со страхом, который уменьшался день ото дня, и ненавистью, которая постоянно увеличивалась. Регулярные и нерегулярные военные отряды, дикие арабские кочевники и отважные чернокожие жители лесов, истерзанные лишениями и несправедливостью, — все они считали иностранных пришельцев главными виновниками своих бед, и лишь неспособность объединить усилия не позволяла им стереть их с лица земли. Ведь египетское правление в Судане представляло собой карточный домик.
Говоря о том моменте, когда этот карточный домик рухнул, необходимо упомянуть двух храбрых и благородных людей. Один из них был английским генералом, другой — арабским священником. Несмотря на огромную разницу в положении, между ними существовало определенное сходство. Оба были честными и верящими в свою правоту людьми, тонко чувствующими и вспыльчивыми. Оба знали, что такое религиозный пыл. Оба оказывали большие влияние на тех, кто был с ними знаком. Оба были реформаторами. В конце концов они столкнулись в смертельной схватке, но значительную часть своей жизни они делали одно и то же дело. О Мухаммеде Ахмаде «Махди» мы поведаем в свое время. Но сначала — рассказ о Чарльзе Гордоне.
Совершенно невозможно рассказать об одном из этапов жизненного пути Чарльза Гордона, не упомянув все остальные. Переменчивая фортуна вела его из Севастополя в Пекин, из Грейвсенда в Южную Африку, из Маврикия в Судан — читатель может лишь затаить дыхание и проследить за всеми этими передвижениями. Пребывание в каждом из этих мест было полно ярких, невероятных, а порой и ужасных эпизодов. Но как бы ни были впечатляющи декорации, главное действующее лицо всегда производило еще большее впечатление. Властители различных рангов из многих стран мира — китайский император, бельгийский король, премьер Капской колонии, египетский хедив — все они пытались привлечь его к себе на службу. Уровень занимаемых им должностей был так же разнообразен, как и характер его деятельности. Он мог быть младшим офицером в отряде саперов, а на следующий день — командующим китайской армией; он мог руководить приютом, а затем становился губернатором Судана, распоряжаясь жизнью и смертью людей, обладая правом заключать мир и начинать войну. Но кому бы он ни служил, он всегда оставался человеком с незапятнанной репутацией. Когда он резко критиковал тактику штурма Редана, или с негодованием размахивал перед изумленным взором сэра Холлидэя Маккартни извлеченной из-под собственной кровати головой Лар Вана, или в одиночку въезжал в лагерь повстанцев Сулеймана, где его приветствовали те, кто собирался его убить, или сообщал хедиву Исмаилу, что ему «нужен весь Судан, чтобы он мог там править», или уменьшал в два раза свое жалование от положенного ему, поскольку считал, что «это слишком много», — он никогда не обращал внимания ни на хмурые лбы мужчин, ни на улыбки женщин, не испытывал тяги к жизни в комфорте, богатству или славе.
И достойно всяческого сожаления, что этот человек, свободный от условностей общества, обладал вздорным и капризным нравом, с трудом владел своими страстями, принимал поспешные и непоследовательные решения. Тот, кто еще утром был его заклятым врагом, к вечеру мог стать надежным союзником. Генерал мог возненавидеть друга, которого вчера еще боготворил. Новые идеи постоянно возникали в его голове, они теснились там, соперничая друг с другом. Временами он с жаром пытался воплотить их в жизнь, временами с пренебрежением от них отказывался. Люди знали о достоинствах генерала. Его отвага и изобретательность могли изменить ход войны. Его энергия могла вдохнуть мужество в целый народ. Но необходимо сказать и о том, что немного найдется людей, разбиравшихся в дипломатии и управлении государством хуже, чем Гордон.
Несмотря на то, что египетское правительство громогласно заявило об отмене работорговли, его действия в Судане вызывали некоторые подозрения у европейских держав, особенно Великобритании. Желая доказать свою честность, хедив Исмаил в 1874 г. назначил Гордона губернатором Экваториальной провинции вместо сэра Самуэля Бейкера. То формальное поручение, которое получил Гордон, вскоре стало принимать зримые очертания. Наверное, не было таких злодеяний, которые не совершили люди, занимающиеся самым гнусным на земле ремеслом. Но когда они, подстрекаемые Зубейром Рахамной, отказались платить годовой сбор, в Каире поняли, что пришло время возмездия за все чудовищные преступления.
О Зубейре достаточно сказать лишь то, что из всех африканских работорговцев он пользовался наиболее дурной репутацией. Слухи о его преступлениях вышли далеко за пределы континента, на котором он проворачивал свои коммерческие операции, и распространились среди народов Севера и Запада. На самом же деле его правление было большим шагом вперед по сравнению с анархией, которая царила в стране до его прихода к власти, а сам он был ничем не хуже своих коллег. Он всего лишь стал вести свое дело с чуть большим размахом.
Уже к 1869 г. он стал практически независимым правителем Бахр ал-Газала. Хедив принял решение отстоять свои права. В Судан был направлен небольшой отряд с задачей усмирить мятежного работорговца, который не только нарушал законы человечности, но и отказывался платить дань. Египтяне, как и в большинстве случаев до этого, пришли, увидели и
