Статус: Попаданец (СИ) - Кот Виктор

Вот так и тут. Наверное, надо провести определённым образом по этим линиям, и ловушка откроется. Что я тут же и сделал, но ничего не произошло. Вновь провёл пальцем по линиям, но в другую сторону. Ноль эффекта.

Что-то свербило подсознание, а на языке крутился текст одной песни-стишка: «Я живу, пока не сдохну, а как сдохну, досвидос, И жара мне не впилася, и мне пох*ю мороз. Я упрямый, как Гагарин, и красив я так, как он, Не слуга я и не барин, всех миров я чемпион. Я п*здец какой толковый, я вменяем, как никто, Тут и Гегель, тут и Бабель, тут и дедушка Пихто.»

Кровосток! Вот оно!

Я резанул себе палец кинжалом и приложил к нити-лабиринту в камне. Кровь еле текла, и если надо, чтобы она попала в отверстие, надо выдавить побольше. Пришлось резать еще один палец и выцеживать всё, что можно.

А потолок уже опустился так, что мы уже не стояли, а присели на корточки, и осталась пара рядов камня — нужно успеть, иначе камень скроется, муравейник закроется, и никогда мы не увидим солнышка. Пришлось встать, а то из-за поднятой вверху руки кровь отливала от пальцев. Да что ж такое! Резанул уже просто по запястью, надеясь потом перевязать руку и на свою регенерацию. Хлестнул рукой по рисунку-линии, заляпал всё своей кровью, и снова повёл линию, уже размазывая кровь в желобке лабиринта, собирая пальцем к кровостоку.

А в голове продолжало вертеться:

Гагарин мной бы гордился, как тем, кто преодолел. Мы с Юрой в этом похожи, хуй кладем на любой предел. Два наших огромных хуя лежат на пределе любом. Мой и Гагарина Юры, их ласкают девушки ртом.

Какая только ересь не вспомнится в критический момент, перед смертью. Врут всё, что перед смертью вся жизнь перед глазами проносится — у меня вон, рэпчина-ебанина всю голову поглотила. Как мысли по кругу об одном и том же, как привязавшийся мотивчик, так и я тут «Загробную» как мантру кручу.

Я услышал щелчок — кровь сделала своё дело. Напряженно затаил дыхание и замер, Морган тоже, рядом со мной.

И вдруг пол резко ушёл из под ног и мы покатились в открывшееся чуть ниже пространство новой комнаты, из которой шёл мерный шум такой «шшух-шшух», как будто что-то большое и тяжелое туда-сюда, как маятник, раскачивалось. И раскачивалось так, что аж воздух за собой тянуло, и нас то слева, то справа, обдувала волна ветра, попеременно.

Очень, очень близко от меня двигался такой маятник, потому что я телом чувствовал движение огромного механизма прямо рядом с собой.

Мы с Морганом лежали ничком на полу, приходя в себя от барахтанья кувырком в появившийся провал по склону пола. Я поднял голову и сглотнул, похолодев. В нескольких сантиметрах от нас качался маятником монструозного вида и размера обоюдоострый топор. И он был не один. Осмотревшись, я понял, что мы лежим в начале коридора, весь путь по которому был завешан точно такими же маятниками-топорами, раскачивающимися вразнобой. Двусторонне заточенное лезвие у каждого было размером чуть ли не с человеческий рост, скорее смахивая не на топор, а на гибрид меча и топора, где рукояткой меча служило топорище в половину от всей длины орудия, а режущей частью являлось двустороннее симметричное лезвие топора…

Мы с Морганом отползли к стене, незаметно появившейся на месте дыры, через которую мы с ним сюда закатились. Облокотились на неё, и стали смотреть.

— Ну, по крайней мере потолок тут не опустится, и можно выдохнуть.

— Да. Но и назад пути нет. И, скорее всего, альтернативы тоже. Очень я сомневаюсь, что эта ловушка имеет несколько решений.

— Да, надо просто прорваться.

— А ты заметил алгоритм движения?

Он покачал головой.

— Вот и я нет… Что делать будем? — мой извечный, блин, вопрос в этом мире…

Мы снова стали наблюдать за движением маятников этих топоров. Никакого ритма, всё вразнобой. Есть, конечно, моменты, когда открываются пролёты, если все топоры одновременно распределяются в каком-то сочетании: либо на одной стороне (слева, справа или по середине), либо с разных сторон, открывая такой заманчивый проход.

Но вот расстояние между топорами было не достаточным, чтобы можно было проскочить один и переждать момент под следующий.

А Морган, раздумывая, подбрасывал в руке небольшой, с мой кулак, булыжник.

— Стой, откуда он у тебя? — указал я на камень в его руке.

— Под рукой оказался, на полу лежал, — ответил он и посмотрел туда, где его взял: — Тут их три лежит.

— Это «ж-ж-ж» — неспроста, — обрадовался я. — Вряд ли на уровне с ловушками их кто-то забыл или случайно оставил. Это подсказка, стопудово! Как их можно использовать?

Мои мысли оперативно забегали в голове, туда-сюда бегая с важными бумажками и отчетами как перед годовой, квартальной и ежемесячной отчетностью в налоговую в конце года. Бурная деятельность, не приносящая эффекта. Пришлось устроить совместный мозговой штурм с напарником:

— Подсунуть под топор, вдруг все застрянут, если у них общий механизм?

Топоры и правда чуть уходили лезвием в пол, и можно было на его пути положить камешек, препятствуя ходу. Мы тут же и воплотили идею. Камень действительно затормозил топор, и вся система маятников стала на паузу, но прошло две-три секунды, и топор смёл преграду, кроша его на несколько никчемных кусков.

Теперь у нас всего два камня.

— Нет, вариант не сработает, — озвучил Морган мои выводы, — слишком мало времени и слишком длинный коридор. И не известно, в каком положении зависнут топоры — нам через них придётся протискиваться, а это лишние мгновения.

Он снова начал подбрасывать камешек в руке. Один из двух оставшихся.

— А если его подбросить? — пришла мне на ум идея. — Вдруг он приводит какой-то механизм в действие, если ударить по какому-то камню здесь, на стенах или потолке?

И мы стали внимательно осматривать и обыскивать все стены, пол и потолок.

— Нет, это точно не на нашей стороне, а то мы бы и так нажали на камень, сами. А на потолке не вижу ничего подозрительного.

Потолок был, естественно, очень высоко, и даже если Морган меня поднимет — мы бы не достали до него руками или мечом.

— А если просто покидать камень вверх, простукивая его весь?

Простукивание ни к чему не привело. Только камень немного обкрошился, став чуть меньше. Хрупкие какие-то тут булыжники у них, в отличие от камня стен, об которые наш и обкололся.

Значит, надо искать где-то там, куда можно добросить камни.

И я нашел нашу цель? И где бы она быка, естественно? Да, на противоположной от нас стене коридора. То есть, фактически, нам надо изо всех сил размахнуться и попасть в тот черный камень-квадрат (надеюсь, это камень-активатор, а не дыра в стене, куда сгинет еще один камешек), и сделать это так, чтобы он беспрепятственно пролетел через весь коридор, заполненный беспрерывно и бессистемно качающимися маятниками-топорами.

Решили, что бросать будет Морган, у него и замах больше, и силы должен вложить куда больше, чем я. Я не слабак, конечно, но когда на кону стоит жизнь… А если мы не выберемся отсюда, то точно сдохнем тем или иным способом; мало того, этот чёртов создатель нашёл способ, где мне не избежать каннибализма, при самом плохом раскладе, — мне просто отсюда никуда физически не свалить и не исчезнуть. Хотя, тут же есть топоры-убийцы, так что я могу сотворить себе сэппуку головы и всё равно хрен тебе, неадекватный хозяин этого мира! В общем, когда на кону стоит жизнь и попыток всего две, тут у же не до соревнования размерами письки.

Морган долго-долго примеривался, стараясь угадать просвет между топорами, размахнулся и метнул камешек.

Камень отлетел обратно, но обратный ход другого топора остановил его и булыжник упал, не долетев до нас обратно какие-то два метра. Бляяя…

Осталась одна попытка. А надо кидать. Сели думать снова. И наблюдать за движением маятников снова.

Я смотрел на них, и через какое-то время их мерное, хоть и не симметричное покачивание, ввело меня в лёгкий транс. Я смотрел на качающиеся монструозные лезвия, и заметил кое-что, сразу не бросающееся в глаза. Ну, заметил и заметил. Мерное покачивание как «белый шум» для глаз выключало сознание, оставляя только созерцание… Острое чувство угрозы выкинуло меня из транса, и я подскочил. А, нет, угрозы не было. Это подсознание, наверное, меня разбудило — иначе было понятно, что я тут в таком состоянии могу сидеть бесконечно.