Король русалочьего моря - Т. К. Лоурелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это учительская, – пояснила все так же шепотом на фламандском Катлина, хотя никого рядом он не заметил. – Тут они живут.
– А нам сюда зачем?
– Сейчас увидишь.
– Что вы, в сборе? – зашипели из соседнего куста, опять же на их родном языке.
Пока Катлина продолжила изображать из себя змею, Ксандер вгляделся в темноту, где виднелось два силуэта, по всему – парень и девушка. Фламандскую стать не скрыть: парень уже был выше Ксандера едва не на голову, хотя и немного нескладен, словно еще не приноровился к своему росту. Девушка тоже была крепко сбита, и даже в неверном свете фонарей от учительской угадывалась розоватая бледность ее кожи, какую дают детям Фландрии прохладное северное солнце и густое молоко лучших коров их родины.
– Пошли, – дернула его за рукав Катлина.
– А кто это? – шепнул он ей.
– Пока не дойдем до тайного места, имен не называем.
Он чуть не фыркнул, так ему это напомнило игры дома с Морицем в индейцев и следопытов, но предусмотрительно удержался: судя по мрачному и торжественному виду их спутников, шутки бы тут никто не понял и не оценил. Ничего не оставалось, кроме как последовать за высокой парочкой дальше в кусты, в обход уютного и удобного крыльца, увенчанного резными мантикорами, поддерживавшими упрятанный в завитушки и полустертый до неузнаваемости герб. Наконец, прошелестев по прошлогодним листьям куда-то за угол, незнакомый парень повозился, судя по скрипу, с замком и распахнул перед ними низкую дверь над вросшим в мох порогом.
– На порог не наступай, перешагни, – подсказала девушка, оказавшаяся во время этих манипуляций за спиной Ксандера, – чтобы мох не примять. Это нас выдаст.
Ксандер искренно сомневался, что их компания уже не протоптала достаточную дорожку, чтобы выдать их любому мало-мальски внимательному глазу, благо ведущему в силу своих габаритов не раз приходилось проламываться сквозь кусты. Но хозяевам этого странного места было виднее, да и инструкции на родном языке было как-то приятнее выполнять, чем приказы на иберийском, поэтому он чуть пожал плечами и послушно сделал так, как ему сказали.
Внутри стояла сущая темень, даже пробираться пришлось наощупь, чтобы не поскользнуться на ведущих вниз ступеньках и чтобы дать Катлине и неведомой парочке пройти внутрь следом за ним. Наконец парень задвинул дверь на место и зажег свечу, освещая небольшую комнатку без единого признака окон – должно быть, в подвале. Комнатку явно использовали как кладовую: тут и там стояли окованные железом сундуки, в одном углу уместился заброшенный шкаф со сломанной дверцей и весь в резных завитках, тоже частично обломанных. А еще все это было щедро сдобрено пылью, отчего Ксандер едва не чихнул, но взглянув на испуганное этой перспективой лицо неизвестной девицы и вспомнив про всю сопутствовавшую их приключению конспирацию, сумел удержаться.
– Добро пожаловать в наш клуб, – торжественно и наконец-то не шепотом сказал парень. – Я Вендель ван Гарет. Вассал, – это слово он чуть не сплюнул, – Летисии Тофаны. А это моя сестра Вита. Мы близнецы и оба с курса Огня.
– Катлина ван Тасселл, – Катлина даже чуть присела в небольшом учтивом реверансе. – А это…
– Ксандер ван Страатен. Мы знаем. – Девица, Вита, вдруг опустилась в низком поклоне, не книксену Катлины чета. – Мы вас так долго ждали, мой король!
О нет. Только не это.
– Я пока не король, – сказал он твердо и четко. – И давайте вы сначала расскажете нам, что это за подвал и зачем вы нас сюда притащили.
Близнецы – оба рыжие, как стало видно в неверном свете свечи, только Вита потемнее – переглянулись, но, похоже, не удивились.
– Это наш клуб, – охотно ответил Вендель. – Точнее, это место тайных собраний. Все фламандцы, кто попадал в школу со времен Клятвы, в нем состояли. Мы передаем знания о нем и посвящаем в него тех, кто младше. Иногда, когда здесь появлялись новички, на старших двух курсах не было никого, чтобы поделиться знанием, и тогда им оставляли записки или еще как-то сообщали, что здесь место для своих, и здесь безопасно.
– Здесь нас никто не найдет, – словно эхом отозвалась Вита. – Как бы ни искали. Даже сеньоры. Особенно они.
Ксандер огляделся еще раз. В то, что здесь никого не искали, и наверняка с основания Академии, он мог легко поверить.
– И что… мы, – он осторожно сказал это слово, – здесь будем делать?
– Как что? – вскинул на него изумленные глаза Вендель. Глаза эти были голубые, как апрельское небо в погожий день. – Теперь, когда здесь ты, мой король, мы можем думать, как освободить нашу страну. Мы готовы тебе помочь во всем, пока здесь.
– А раньше что делали?
– Раньше… – Вита чуть запнулась. – Раньше мы просто собирались. Можно было поговорить о доме на родном языке… помечтать даже немного, – она смущенно улыбнулась, – утешить тех, кто пострадал от сеньоров.
Последнее она сказала так, что стало ясно: кого бы ни доводилось ей утешать, и доводилось ли вообще, но сама она в таком утешении нуждалась часто. Ксандер попробовал вспомнить Летисию Тофану – вроде же видел ее даже; да, точно. По матери она была авзонийка, и по ней это было заметно: не по возрасту фигуристая, жгуче черноволосая и темпераментная девица. А вот по отцу – иберийка, так и вассалами обзавелась, и по тому же отцу приходилась какой-то давней кузиной Альба, потому и довелось как-то ее увидеть. Доброго он, впрочем, припомнить не мог.
Но и поощрить надежду в глазах Виты, которая смотрела на него так, будто он сейчас невесть какое чудо совершит, а если не сейчас, то точно завтра после обеда, он, по чести, тоже не мог. А уж эти постоянные поклоны…
– Ребята, – сказал он вслух, – давайте без всех этих королей и прочего. Сами подумайте, какой из меня король? У Нидерландов есть королева.
– Хранитель земли – ты, – отпарировал Вендель.
– Когда я стану совершеннолетним, то перестану им быть, как и отец перестал когда-то, и как дядя Герт. Потому что нельзя быть рабом Клятвы и при этом хранителем. Так я всю страну под службу иберийцам подведу.
Вендель неожиданно покладисто кивнул.
– Оно понятно. Но ты же не только ключ к Клятве. Ты и ключ к свободе. Только наследник твоего рода может…
Ксандер, было присевший на один из сундуков, встал.
– А ты помнишь как? Это очень просто, знаешь ли! Достаточно, чтобы мой род прервался – а думаешь, этого
