Профессорская дружка - Мари Ардмир

— Хорошо, что ты просишь взамен? — спросил безразлично, глядя в глаза, но выдал свое смятение неосознанным прикосновением руки к затылку.

Неужели одиночество столь ему претит? Так-так-так! Это нужно запомнить. Мысленно я коварно улыбнулась и ехидно заметила вслух:

— Когда выдвигают требования — не просят.

— Ладно, — невесело усмехнулся стихийник. — Твои условия?

— Откроете секрет привязки заклинания к прикосновению рук, и, может быть…

— Всенижний! — Он поднял голову вверх и вот в таком положении простоял с минуту.

Хотелось сообщить, что там никого нет, даже горничных-вампирш, но я стоически промолчала. Дейр вздохнул печально и голосом, полным скорби, произнес:

— Хорошо. Но учти, расскажу все завтра. — Я медленно и словно бы нехотя кивнула под его выжидательным взглядом, и он, едва удерживая вздох облегчения, отодвинул мой стул и помог сесть. А затем со словами «Эх, остыло!» быстро подогрел чай и блюда.

Проснувшись поутру, первым делом отыскала Кишмиша и устроила допрос с пристрастием. И все потому, что я не помнила окончание вечера, начиная с того момента, как девятый протянул мне стакан с прозрачной, чуть вязкой жидкостью и настоятельно «попросил» выпить. При этом он не забыл с улыбкой добавить: «Рэш, пожалей окружающих, пей до дна».

Я и выпила залпом, глядя в его удивленные глаза, а дальше…

Кажется, опять была матросская ругань, мое падение в его объятия, его тяжелые вздохи, пока он поднимал меня в спальню, и мой лепет относительно того, чтобы он не смел меня раздевать и целовать. С первым Дейр не спорил, а насчет второго хитро улыбнулся и произнес у самых моих губ:

— Что ж, подожду, пока сама попросишь.

А мне придется просить, потому что заказ Дениэ Гову предполагает опыты с близким человеком. И на ком еще мне их ставить, как не на псевдоженихе?

И, услышав отчет взбрыка, подтверждающий джентльменское поведение девятого, горестно вздохнула. Поймать его на невыполнении требований не получится.

— Всевышний, как не вовремя я вспомнила о скромности! — прошептала расстроенно, а взбрык лишь развел лапками, как бы говоря: «Бывает».

Однако долго сокрушаться смысла не было. Во-первых, еще не завершен заказ для замдекана, во-вторых, вопрос с девятым решаемый, в-третьих, у меня еще три недели впереди, и, в-четвертых, если хорошо все просчитать, то Дейра об опытах можно не информировать.

Заклинания Ирибитонаш и Карагуз с эффектом преломления, которые были мной подмечены еще на выступлении в театре, я по книгам стихийника соединила с формулой Людонии заклинанием древянистов. И теперь золотистый дождь, огненные капли которого зависают над зрителями, завершится не кругами на воде, а формированием невидимого пшеничного поля. То есть сотни капелек будут разбиваться над поверхностью площадки о несуществующие листья и, стекая, проявлять их форму. Потирая руки, я уже приступила к записи второго этапа для сюрприза Алтае Турмалинской, как вдруг в кабинет влетел девятый. Пышущий возмущением и праведным гневом, он в очередной раз менее чем за сутки без спроса выдернул меня из пучины идей и увлек за собой в столовую.

— Дейр, что происходит?

А он идет дальше и рычит что-то о глухости, крайней увлеченности работой и глупости. Последнее прозвучало обидно, а потому я дернула руку на себя и заставила его остановиться.

— Что ты сказал? — В голосе не то чтобы холод — металл.

— Я сказал, что поведение одной особы крайне глупо для ее возраста. Тебе двадцать, а ты ведешь себя… — Стихийник искал подходящее сравнение, но я перебила его, чтобы от темы увести:

— Мне двадцать один.

— Что?

— Мне двадцать один исполнится на этой неделе, — повторила медленно, разделяя каждый слог.

— Когда?

Он перестал хмуриться, и я, радуясь результату своей уловки, с улыбкой сообщила:

— В эту среду.

— Прекрасно, я запомню, — подвел черту девятый и продолжил тем же назидательным тоном: — Значит, ты в свои двадцать с лишним лет уже должна понимать, что голодание сказывается не только на тебе, но и на твоем окружении. Я же четко сказал, не пропускать прием пищи и за ужином выпить еще один состав.

— Да, говорил совсем недавно, когда мы столкнулись у кабинета, — вспомнила я и запальчиво заявила: — Но я еще ничего не пропустила!

— Да неужели? — Дейр развернул меня к окнам и с ехидцей спросил: — С каким временем суток у тебя ассоциируется звездное небо? А словосочетание «воскресный ужин» ни о чем не говорит? А выражение «Если нас не навестите вы, то к вам приедем мы» что-нибудь напоминает?

Отойдя от первого удивления, я сопоставила все вышесказанное и тихо произнесла:

— Ты хочешь сказать, что родители приехали к тебе…

— К нам, дорогая. К нам! И не только родители, но еще дядя, тетя, кузен! — И тоном, не терпящим возражения: — Ты должна присутствовать на вечере.

— Но я не одета и не причесана, — оглянулась на ближайшее зеркало и с ужасом отметила, в каком неприглядном виде он тянул меня в столовую. — Всевышний! Дейр… неужели тебе будет приятно, если я в таком виде предстану перед семьей?

— Более чем, — охотно заявил стихийник и прошипел: — И Уиград не позарится…

Услышав имя земляника, который встретился мне день назад, я решительно вырвала руку из цепких пальцев профессора, но он не дал мне уйти, схватил за плечи.

— На переодевание нет времени… — От него последовал тихий хмык и легкий поцелуй в висок, после чего, оторопевшей, мне заявили: — Но так и быть, я тебе помогу.

Дейр не обманул — помог, и в столовую я вошла с великолепно уложенной прической, в вычищенном и идеально отутюженном платье, румяная от смущения, с искусанными губами и подкашивающимися ногами, потому что он опять облапал меня маг-потоками! И, судя по довольству на его лице, процесс девятого порадовал не меньше, чем результат. Бесстыдник!

А навстречу нам из-за стола уже вставала причина ненормального поведения стихийника. Его кузен в темном костюме, украшенном серебристой вязью, просто, но со вкусом. На его губах играла улыбка, глаза радостно искрились.

— Ирэна, вы ли это?

Захотелось сказать «Нет, не я» и скрыться, но девятый держал меня крепко и одними губами прошептал:

— Веди себя хорошо.

Наверное, нам следовало обсудить сложившуюся ситуацию наедине, чтобы он мог пояснить свою тягу к приказам, а я — свое неприятие к поползновениям. Но так как времени у нас не было, а поведение Дейра пошатнуло мое спокойствие, я предпочла чуть-чуть повредничать.

Расцеловав родителей профессора, чем весьма порадовала их обоих, я познакомилась со второй парой Лесски и обернулась к землянику: