Сын Тарзана - Эдгар Берроуз

Но ничего неприятного не случилось. Оба царя встретились и, согласно обычаю, принялись старательно обнюхивать друг друга; очевидно, результаты исследования их удовлетворили; они поочередно почесали друг другу спину, а затем заговорили. Друг Корака объяснил цель их прибытия. Корак, до тех пор прятавшийся за кустом, теперь показался монарху и народу. Его вид вызвал необычайное удивление и возбуждение среди павианов. С минуту он боялся, что его вот-вот разорвут на части; боялся он только за Мериэм: если он умрет, никто не придет к ней на помощь.

Тем временем цари успокоили возбужденный народ, и Кораку было разрешено приблизиться. Павианы осторожно подбегали к нему и обнюхивали его со всех сторон. Когда он заговорил с ними на их родном языке, они были чрезвычайно удивлены и польщены. Он рассказал им о Мериэм, о своей жизни в джунглях; он сказал им, что всегда был другом обезьян, от маленьких Ману до Мангани, больших обезьян.

-- Гомангани, которые отняли у меня Мериэм, -- ваши враги, -- говорил он. -- Они убивают вас. Павианы, живущие в долине, слишком малочисленны и не могут бороться с ними. Они говорили мне, что вас очень много и что вы все -удивительные храбрецы. Вас много, как травинок в степи, как листьев в лесу. Даже Тантор-слон боится вас -- так вы отважны! Мне говорили, что вы будете рады пойти с нами на деревню Гомангани, чтобы наказать этот скверный народ. А я, Корак, Убийца, тем временем освобожу свою Мериэм.

Царь выставил грудь вперед и выпрямился на своих неуклюжих ногах. Его подданные поступили так же. Они были весьма польщены речью этого странного Тармангани, который называет себя Мангани и говорит на обезьяньем языке.

-- Да, -- сказал один из самцов, -- мы, жители холмов, могучие бойцы! Тантор боится нас. Нума боится нас. Шита боится нас. Гомангани, живущие на холмах, дрожат, когда мы проходим, и рады, если мы их не трогаем. Я готов идти с тобой в деревню Гомангани один. Я -- старший сын Царя. Я один убью всех Гомангани, живущих на равнине.

И он выпятил свою волосатую грудь колесом и стал горделиво поглядывать по сторонам.

-- Я -- Губ, -- закричал другой. -- У меня длинные клыки. У меня острые клыки. У меня крепкие клыки. Они впивались в мягкое мясо не одного Гомангани. Я один убил сестру Шиты. Губ пойдет с тобой на равнины и убьет так много Гомангани, чтобы некому было считать мертвецов.

И он, приосанившись, с гордостью посмотрел на самок и на молодежь.

Корак вопросительно взглянул на царя.

-- Твои бойцы очень храбры, -- сказал он, -- но царь храбрее всех!

Косматый царь отвечал громовым ревом, который раскатами разнесся по лесу. Маленькие павианята попрятались за волосатые спины самок. Возбужденные воины запрыгали на ветвях, присоединяя свои голоса к голосу монарха. Лес задрожал от их воинственного рева.

Корак подошел к царю вплотную и прокричал ему в ухо: "Идем!". И они двинулись через лес и горы к равнине, где находилась деревня Ковуду, ненавистного Гомангани. Это был фантастический поход небывалого войска, разъяренного ненавистью и жаждой крови.

Они достигли деревни на второй день. Было уже после полудня. Экваториальное солнце невыносимо палило, и в деревне царило безмолвие. Страшное войско медленно и бесшумно подвигалось вперед. Можно было уловить только приближающийся шелест листвы, как бы от дуновения нарастающего ветерка.

Корак и оба царя шли впереди всех. Около самой деревни они остановились, чтобы подождать остальных. Теперь царила полная тишина. Корак бесшумно вскарабкался на дерево, которое склонялось над изгородью. Он огляделся вокруг. Наконец-то настало время действовать. Павианы обступили деревню. Он всю дорогу старался им втолковать, что они не должны трогать белую самку, находящуюся в деревне. Всех же остальных Гомангани он отдавал им на растерзание. И, подняв голову к небу, он издал протяжный вой. Это был сигнал.

Три тысячи косматых чудовищ с диким ревом ворвались в деревню Гомангани. Перепуганные воины выскакивали из хижин. Матери с детьми на руках кинулись к воротам. Ковуду собрал своих воинов вокруг себя и бросился с ними на нежданных врагов. Копья тучей полетели в ревущее стадо зверей.

Корак руководил нападением. Негры были поражены ужасом, увидев белого юношу во главе тысяч бешеных павианов. Им не пришлось долго сопротивляться. У них не хватало времени доставать из колчанов стрелы. Со всех сторон деревню окружали павианы; они терзали несчастных негров клыками и когтями, и самым диким, самым кровожадным, самым свирепым из них был Корак, Убийца.

Черные воины в паническом ужасе бросились к лесу; у ворот деревни Корак остановился; предоставив своим союзникам преследовать бегущих, он направился к хижине, где была заключена Мериэм. Хижина оказалась пустой. Корак с отчаянием бросился по деревне, обошел одну за другой все хижины -- Мериэм нигде не было. Где же она? Он был уверен, что бегущие негры не увели ее при бегстве с собой, -- в этом случае он увидел бы ее.

Одно только предположение оставалось вероятным: они убили и съели ее. Волна кровавой ярости ударила ему в голову. До него доносился вой павианов и крики обреченных жертв; он бросился с диким рычаньем туда. Когда он пришел на поле битвы, павианы уже начинали уставать; черные, сбившись в кучу, с отчаянием отражали натиск немногих обезьян, которые все еще продолжали кидаться на них.

Корак с дерева прыгнул в самую гущу воинов Ковуду. Бешенство ослепляло его. Как раненая львица, он бросался то туда, то сюда, нанося своим кулаком сокрушительные удары.

Снова и снова впивались его зубы в тела врагов. Он налетал на одного и, увертываясь от ответного удара, сшибал с ног второго. Его союзником был тот суеверный ужас, который при одном его виде возникал в сердцах чернокожих: не человеком считали они этого белого воина, рычащего, как дикий зверь, этого повелителя свирепых павианов. Он был духом лесов -- страшным богом зла, который пришел покарать их за неповиновение. И лишь немногие негры решались сопротивляться и поднимать руку на божество.

Те, которые могли еще бежать, бежали без оглядки. Весь в крови, Корак остановился, прерывисто дыша. Он жаждал новых жертв. Павианы толпились вокруг него. Пресытившись кровью и устав от битвы, они легли на землю.

Далеко отсюда Ковуду собирал своих рассеянных соплеменников и подсчитывал потери. Народ его был в панике. Никто не хотел больше оставаться в этой стране. Они не соглашались вернуться в деревню даже для того, чтобы захватить свое имущество. Они бежали все дальше и дальше...

Так Корак изгнал единственное племя, которое могло указать ему, где искать Мериэм. Он уничтожил этим последнюю возможную связь между собой и людьми доброго Бваны, которые были посланы к этой деревне, чтобы отыскать его в роще джунглей.