Колыбельная для бронехода - Влад Тепеш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Результат не заставил себя долго ждать: на третий день на записи попался элитный отряд спецназа, который обнаружил лагерь и осмотрел на предмет следов.
— Так у Саламанки есть даже спецназ? — спросил я.
Дани кивнула.
— Есть. Вся верхушка ССОНЭ, все ключевые посты — все сплошь старые дружки Саламанки. Ну не то чтоб друзья, просто люди из силовых структур корпораций, которых он переманил на свою сторону. Само собой, что в основном они — спецы грамотные, в транспланетных корпорациях других не держат.
— Удивительно… Как это вообще возможно — переманить спеца из корпорации в задрипанную колонию в Жопе Орла?
Она пожала плечами.
— Ну, я когда-то задала этот вопрос Рамону. И он ответил, что некоторые люди предпочитают быть первыми в деревне, а не вторыми в «риме». Это город такой, да?
Я кивнул.
— Это была столица величайшей в то время империи. А слова принадлежат Юлию Цезарю, тому самому, в честь которого назван земной месяц июль.
Тем не менее, спецназ нам не докучал: они только засветились в одном лагере, который так и остался брошенным. Судя по всему, этот спецназ передвигается по лесу пешком, малыми группами прочесывая лес в поисках баз. План понятен: тихо найти базу и позже нагрянуть бронеходами. Видимо, с лагерем Муньеса это и случилось, по причине близости к столице.
Мы прикинули так и сяк: если спецназ будет прочесывать по принципу «от столицы» пешком, даже несколькими группами, то до нас на периферии доберется через пару месяцев, если не лет, с учетом площадей, которые нужно прочесать.
Так что пока спим спокойно. Ну я, по крайней мере, сплю спокойно: прямо у ноги бронехода.
[1] Синтолит, то есть синтетический текстолит — композитный материал, обладающий значительными прочностью и вязкостью. Изобретен в 23-м веке.
22. Толстая полярная лисичка и ее привычка подкрадываться внезапно
Наконец, мы улучили момент, когда шесть бронеходов двинулись в конвое за рудой: теперь они надолго выбыли из оперативного резерва, потому как через несколько часов окажутся в нескольких сотнях километров от нас, далеко на юге, в то время как мы спланировали нашу акцию на севере.
По сигналу две машины с командой подрывников помчались вдоль линии, закладывая взрывчатку под каждый столб, а две группы заслона перекрыли трассу в начале ответвления и в конце, у самого комбината. Ну просто для того, чтобы никто из посторонних не оказался у заминированного столба в момент взрыва. Часом спустя прозвучали взрывы.
Я, сидя в кресле, надвинул на глаза кепку и попытался подремать: предыдущие два дня я провел в кабине бронехода большую часть времени. Чтобы провести акцию на севере, нам пришлось перебазироваться из нашего лагеря в запасной, проделав двести километров по лесу, по кое-как обустроенной дороге. И то, дорога — сильно сказано. Тропинка, по которой проехала пара грузовиков, давя растительность и расчищая грунт. То есть, визуально полоса земли видна, но это почти не укатанный грунт. По ней я продвигался медленно, шагом, главным образом чтобы поберечь ресурс гусеничных приводов. Да и к тому же, дорога проложена между деревьев — семь изгибов на сто метров, тут на в режиме автохода не прокатишься.
Так что потрястись пришлось немало. Благо, хоть по вечерам, в промежуточном и конечном лагерях, мне не пришлось возиться с бронеходом: этим занимались Густаво и Сабрина, которые ехали комфортно, на машине с водителем. Так что мы поменялись ролями: теперь уже я покачивался в гамаке и присматривал, как они вкалывают, словно соленые зайцы, обслуживая бронеход.
Я зевнул и поерзал в кресле. В этом странном лесу тихо и спокойно. Как-то необычно ухает-квакает какая-то зверушка, а жужжание комара звучит почти один в один как у земного. Машинально поднимаю руку, чтобы хлопнуть по щеке — но москит пролетел рядом с моим ухом и улетел дальше. Ну да, я ведь для него все равно что камень…
Шелест сбоку, слишком легко для крадущегося человека. Из кустов выползает нечто круглое и пушистое, размером с крупную собаку, с широченным ртом от края до края, так сказать, как у Колобка. Над ртом длинный ряд глаз, сам рот шевелится, из него торчат какие-то побеги.
— Что это? — спросил я у бойца, который сидит к бронеходу ближе всех.
— Это бомбалоно, — беззаботно ответил тот.
Я пару секунд пытался вспомнить в эсперанто такое слово, а потом переспросил и узнал, что «бомбалоно» образовано склейкой слов «бомбо» и «балоно». Получается, на русском будет то ли бомбарик, то ли бомбошарик.
Зверь посмотрел на нас сначала левыми глазами, затем повернулся, чтобы посмотреть центральными и правыми, а потом скрылся в зарослях, передвигаясь совершенно невиданным способом. Имея шесть ног, расположенных, если смотреть снизу или сверху, по кругу, бомбалоно начал движение бочком, одновременно разворачиваясь вокруг своей оси. Вероятно, он может свободно двигаться, как ему захочется.
— Не похоже, чтобы он нас испугался. Хотя мне говорили, что местные звери людей избегают.
— Хищные — да, избегают, пока могут, — кивнул боец. — Моя бабушка иногда повторяла, что здешние животные нападают на человека только по указке всевышнего, если человек настолько плохой, что по нему черти в аду плачут и дождаться не могут. Это, конечно, сказки, но чтобы стать жертвой нападения — это еще крепко постараться нужно, таких случаев было точно меньше десяти за всю историю. А что до бомбалоно, то он никого не боится. У него нет врагов.
— Оно не выглядит грозным. Голова на ножках.
— Бомбалоно не опасен, если его не трогать. Но если его ранить — взрывается.
Вот тут я уже всерьез удивился.
— Взрывающееся животное??? Такое вообще возможно?!
— Угу. Бомбалоно, которого схватил глупый хищник, напряжением внутренних мышц рвет свои внутренности и смешивает желудочный сок и особый секрет специальной железы. Эта смесь почти сразу взрывается. Откуда и название.
— Сильно?
— Есть мнение, что тротиловый эквивалент равен десяти процентам массы тела, но это на глазок, никто не измерял. Конкретно этот весит килограммов сорок — рванет ого-го. Малыши содержат взрывчатки примерно на двести граммов тротила, но этого хватает с головой любому хищнику. Потому у бомбалоно врагов в природе нет.
Интересная и очень действенная видовая стратегия: для существа, находящегося в пищевой пирамиде внизу, выгодно размениваться с хищником «один к одному», потому что хищников в десятки раз меньше, чем их добычи. Итог мне только что озвучили: бомбалоно,
