На пороге любви - Лилиан Пик

Рик, появившийся в дверях квартиры, глубоко вздохнул и отвесил ей низкий поклон. Его глаза горели предвкушением, как у ребенка при виде празднично накрытого стола, он сказал, что ей очень повезет, если в таком наряде она останется невредимой после бала, и что лично он не ручается за себя.

Клеон накинула на плечи позаимствованную у Сары черную бархатную накидку и позволила Рику с шутливой торжественностью проводить себя до машины. Он извинился за отбитую полировку и ободранную обивку: если бы он знал, что ему придется сопровождать аристократку, то он бы воспользовался своим лимузином.

Бал происходил в огромном изысканном отеле, неподалеку от резиденции Франциза. Рука Рика обнимала Клеон за талию, когда они задержались в дверях, ожидая, пока будет громогласно объявлено об их прибытии. Несколько пар глаз, нечаянно обратившихся в их сторону только затем, чтобы опять отвлечься, вдруг широко раскрылись от изумления. Большинство гостей были профессионалами в мире моды и лишь немногие из них не узнали бы настоящую вещь от Франциза.

Рик, польщенный вниманием, был очень галантен. Он расцвел, взял Клеон под руку и медленно, с достоинством провел к столику на двоих. Эллиса не было видно, но его отец, окруженный близкими друзьями и коллегами-модельерами, создававшими надежный барьер между хозяином бала и гостями, — был здесь.

Клеон и Рик пили уже по третьему бокалу, когда всеобщее внимание снова обратилось ко входной двери. Появился сын модельера. Рядом с ним была наследница владельца универмага, которая перестала играть роль важной покупательницы и вместо этого предстала прекрасной женщиной, идущей под руку с мужчиной, за которого собиралась замуж. Были названы их имена, и засуетившаяся вокруг пары толпа полностью скрыла их из виду.

Теперь он здесь, ну и что из этого? Клеон знала, что вряд ли Эллис удостоит ее хотя бы взглядом, не то что словом. Начались танцы, и Рик пригласил Клеон. Он прижал ее к себе, чтобы почувствовать шелковистость волос, касавшихся его щеки, изысканный запах духов и великолепную пластику партнерши.

Клеон улыбнулась ему, решив, что он, в конце концов, имеет право наслаждаться вечером, чего бы это ей ни стоило. Рик был доволен ее веселым настроением, и она догадывалась, что тот надеется наконец-то получить ответ, которого так долго добивался.

Клеон заметила, что Эллис наблюдает за ними, но ей было все равно. Если он так явно демонстрирует свою возлюбленную, как будто та была самой желанной в мире, тогда и она может делать то же самое со своим кавалером! Поэтому девушка с деланным восторгом глядела в глаза Рика, и ей даже в голову не приходило, что она играет с огнем.

Эллис почти не отходил от Карин. Они везде и всегда были вместе. Между ними царила полная гармония. Он оставлял ее лишь для того, чтобы потанцевать с клиентками отца, что входило в его обязанности. В буфете был сервирован ужин. Рик пробился сквозь толпу и принес две тарелки с едой. Клеон ела скорее равнодушно, чем с аппетитом. Заметив знакомых, Рик указал на них кивком головы.

— Ты не против, если я поговорю с ними? — Он взял руку Клеон. — Пойдем со мной, я тебя представлю.

— Иди один, Рик. Я подожду.

Улыбаясь, он ушел, и Клеон с надеждой подумала: «Может, он не вернется до конца вечера?» Покорно вздохнув, она допила свой бокал и огляделась. Воздух был насыщен неприятной смесью запаха духов и сигаретного дыма. Она задержала дыхание, чувствуя, что этот воздух душит и отравляет ей легкие. Ей не хватало свежего воздуха и свободы, как человеку на тонущей субмарине. Она подняла глаза к сверкающим люстрам. В перегретой дымной атмосфере они приобрели неясные расплывчатые формы. Реальность внезапно отступила, и люстры на мгновение превратились в солнечный свет, пробивающийся сквозь листву деревьев. Однако действительность вскоре вторглась в мечты Клеон, иллюзия потускнела и исчезла. Ее зрение прояснилось, она опустила глаза и с какой-то ленивой праздностью отметила, что теперь честь танцевать с сыном Франциза была оказана Марии. Она танцевала с Эллисом, глядя на него такими же восторженными глазами, как и все его предыдущие партнерши.

Мария также была одета в платье от Франциза; благодаря совершенству своей фигуры, она демонстрировала его красоту так, как это могла сделать лишь опытная модель. Затем наступил черед Анна-бель, и в ее глазах был тот же восторг, когда Эллис повел ее в танце.

Эмили, мать Эллиса, возглавляла свой кружок в другом конце зала и выглядела элегантно-озабоченной в одном из творений своего мужа. Очень благородное белое платье, открывавшее шею, смягчало обычно недовольное выражение, придав ее чертам редкую красоту.

Клеон начало беспокоить долгое отсутствие Рика, и она принялась высматривать его среди гостей.

— Мисс Эстон? — Звук этого голоса пробудил ее к жизни. Его руки, приглашая на танец, были приподняты, и ее повлекло к нему так же неудержимо, как ручей, впадающий в бурную реку. Приглушенный свет и зазвучавшая песня о любви вызвали у Клеон мучительные воспоминания.

Эллис что-то говорил, но смысл слов не сразу дошел до Клеон.

— Вам идет платье от моего отца. Конечно, этого могло бы и не случиться — как я и предсказывал, вы должны были измениться, чтобы соответствовать его утонченности.

Клеон посмотрела на Эллиса, как бы умоляя хотя бы его понять ее.

— Глубоко внутри я все та же. Можете вы это понять?

Он просто улыбнулся, как будто ему было лучше знать, и немного погодя спросил:

— Как Айвор?

— Спасибо, хорошо.

— Вы его еще видели?

— Он приедет на выходные.

Немного помолчав, Эллис спросил:

— Когда вы собираетесь пожениться?

Клеон пожала плечами:

— Теперь уже, наверное, скоро. — Она пыталась понять его реакцию.

— Очень мудро, — только и сказал он.

Клеон оступилась, и его руки, почувствовав это, сжались, чтобы поддержать ее. Однако рука на ее обнаженной спине была холодной и бесстрастной, как у случайного знакомого. Под эмоциональным влиянием музыки Клеон закрыла глаза и снова услышала мучительную настойчивость его голоса в ту ночь, когда он уговаривал ее. Она любила его, он был необходим ей, но, прислушавшись к своей гордости, она прогнала его.

Когда она заметила, как Эллис и Карин обменялись улыбками, оказавшись рядом, гордыня, восторжествовавшая той ночью, снова прошептала: «Ты была права, отвергнув его».

Музыка закончилась, но Эллис не отходил от Клеон. Он усадил ее, дал бокал и сел рядом. «Зачем?» — спрашивала она себя. Потом ее мозг оцепенел, наткнувшись на ответ. На ней было платье от Франциза. Разве он не говорил об этом? Теперь на время она получила свою долю драгоценного внимания сыночка, его нежные слова, улыбки. Это все равно что быть выхваченной из темноты светом автомобильных фар — все что угодно, лишь бы привлечь внимание к «настоящему Францизу».