Гарри Поттер и узник Азкабана - Джоан Роулинг

– А разве это не ясно? – На лице Гермионы было написано такое превосходство, что Рон буквально взбесился.

– Не хочешь говорить, не надо! Просить не будем!

– Ну и прекрасно! – И Гермиона, пройдя мимо них, с надменным видом удалилась по коридору.

– Ничего она не знает, – Рон бросил ей вслед презрительный взгляд. – Просто вид делает.

В четверг ровно в восемь вечера Гарри вышел из башни Гриффиндора и направился в кабинет истории магии. Там было темно и пусто, он достал палочку и зажёг лампы. Через пять минут в кабинет вошёл профессор Люпин и водрузил на стол профессора Бинса большой ящик.

– Что это? – спросил Гарри.

– Ещё один боггарт, – пояснил Люпин, снимая мантию. – Я два дня прочёсывал замок. И мне повезло: в шкафу у мистера Филча нашёл вот этого. Заменит нам дементора. Увидит тебя и сразу превратится в монстра, так что мы сможем на нём практиковаться. А в перерывах между занятиями боггарт будет жить в моём кабинете; у меня там есть один шкаф, который придётся ему по вкусу. Жаловаться не будет.

– Хорошо, – кивнул Гарри и, пытаясь скрыть волнение, изобразил, что очень обрадовался найденной замене.

– Итак… – Профессор Люпин вытащил свою волшебную палочку, жестом показав Гарри, чтобы он сделал то же самое. – Заклинание, которому я собираюсь тебя научить, Гарри, – это магия высшей категории, которую не изучают в школе. Оно называется заклинание Патронуса.

– А как оно действует? – занервничал Гарри.

– Если всё сделать правильно, заклинание вызовет Патронуса, – пояснил Люпин. – Патронус – что-то вроде покровителя, будет тебе щитом против дементора. В общем, антидементор.

Гарри вдруг ясно представил себе, как он съёжился за гигантской фигурой, сжимающей в руке огромную дубину.

– Патронус – это вид положительной силы, воплощение всего, что дементоры пожирают – надежду, счастье, стремление выжить. Но в отличие от человека, Патронус не знает, что такое отчаяние, и поэтому дементор не в состоянии причинить ему вреда, – продолжил профессор Люпин. – Однако я должен предупредить, что заклинание может оказаться для тебя слишком сложным. Оно бывает не по силам даже опытным волшебникам.

– А на что похож Патронус? – полюбопытствовал Гарри.

– У каждого волшебника получается свой Патронус, – ответил Люпин.

– А как вы его вызываете?

– Надо сосредоточиться на одном-единственном, самом счастливом воспоминании и произнести магические слова, – объяснил профессор.

Гарри, погрузившись в себя, начал искать в памяти счастливое воспоминание. Разумеется, семейство Дурслей не подарило ему ни одной счастливой минуты. А что было самое приятное в Хогвартсе? Ну, конечно, первый полёт на метле!

– Есть, – произнёс он, стараясь как можно острее пережить заново то фантастическое ощущение.

– А теперь слова… – Люпин прокашлялся. – Экспекто патронум!

– Экспекто патронум, – чуть не задыхаясь, проговорил Гарри. – Экспекто патронум.

– Ты хорошо сосредоточился на счастливом воспоминании? – спросил Люпин.

– Д-да… – Гарри как можно быстрее вернулся мыслями к первому полёту на метле. – Экспекто патроно… нет, патронум… извините… экспекто патронум, экспекто патронум.

Внезапно из волшебной палочки вырвалось что-то похожее на струю серебристого газа.

– Вы видели? – обрадовался Гарри. – Видели? У меня получилось!

– Очень хорошо, – улыбнулся Люпин. – Ну что ж, ты готов опробовать заклинание на дементоре?

– Да, – ответил Гарри, стиснув в руке волшебную палочку.

Он вышел на середину кабинета и попытался сосредоточиться на полёте, но что-то мешало ему… В любой миг он может снова услышать мамин голос… Нельзя об этом думать, иначе он услышит её, а он не хочет этого… Или всё же хочет?

Люпин взялся за крышку ящика и рывком поднял её.

Из ящика медленно поднялся дементор, его закрытое капюшоном лицо повёрнуто к Гарри, а блестящая чешуйчатая рука крепко вцепилась в мантию. Лампы замигали и погасли. Дементор, хрипло дыша, медленно поплыл к нему. И на Гарри накатилась волна ледяного холода…

– Экспекто патронум! – завопил он. – Экспекто патронум! Экспекто.

Но и кабинет, и дементор уже растворялись в знакомом густом белом тумане. В голове эхом отдавались крики матери, и звучали они куда громче, чем раньше.

«Только не Гарри! Только не Гарри! Пожалуйста, я сделаю всё, что угодно…»

«Отойди… Отойди, девчонка…»

– Гарри! – позвал откуда-то голос.

Гарри вернулся в реальность. Он лежал на полу ничком. В комнате горел свет. И ему даже не надо было спрашивать о том, что случилось.

– Извините, – прошептал он, садясь. Пот, обильно выступивший на лбу, застилал глаза.

– Как ты себя чувствуешь? – встревожено спросил Люпин.

– Ничего… – ответил Гарри. Ухватившись за ближайший стол, кое-как встал на ноги и прислонился к нему.

– Съешь. – Люпин протянул ему шоколадную «лягушку». – Надо съесть перед следующей попыткой. Я знал, что с первого раза не получится. Более того, я был бы крайне удивлён, если бы получилось.

– Хуже, чем тогда, – проговорил Гарри, откусывая у «лягушки» голову. – В тот раз её голос был громче. И ещё голос Волан-де-Морта…

Лицо Люпина заметно побледнело.

– Гарри, если ты не хочешь продолжать…

– Хочу! – отчаянно крикнул Гарри, отправляя в рот остатки «лягушки». – Я должен! Вдруг дементоры явятся на следующий матч с Когтевраном? Нельзя, чтобы я снова упал с метлы. Проиграем мы этот матч, не видать нам Кубка по квиддичу!

– Ладно… – понимающе произнёс Люпин. – Тогда тебе, наверное, лучше выбрать другое счастливое воспоминание… Похоже, что первое оказалось недостаточно сильным…

Гарри задумался и решил, что, наверное, самое счастливое воспоминание о том, как в конце прошлого года он получил двести очков и благодаря ему Гриффиндор занял первое место в соревновании между факультетами. Он снова стиснул палочку и вернулся на середину кабинета.

– Готов? – спросил Люпин, опуская руки на крышку ящика.

– Готов, – ответил Гарри, изо всех сил пытаясь заполнить голову счастливыми воспоминаниями о победе Гриффиндора, а не мрачными мыслями о том, что случится, когда ящик откроется.

– Начали! – выкрикнул Люпин, откидывая крышку.

В комнате снова воцарились темнота и ледяной холод. Дементор поплыл на Гарри, хрипло дыша и протягивая к нему свою гниющую руку…

– Экспекто патронум! – закричал Гарри. – Экспекто патронум! Экспекто пат…

Перед глазами вновь появился густой белый туман… вокруг него двигались большие размытые тени… а затем появился новый голос, голос мужчины, в котором отчётливо слышалась паника.

«Лили, хватай Гарри и беги! Это он! Беги! Быстрее! Я задержу его…»

Гарри слышал, как кто-то выбегает из комнаты, как громко распахивается дверь, как раздаётся высокий визгливый хохот…

– Гарри! Гарри! Очнись…

Гарри открыл глаза и понял, что Люпин с силой бьёт его по щекам. На этот раз ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, почему он лежит на пыльном полу.

– Я слышал голос папы, – пробормотал Гарри. – Я в первый раз его услышал… Он пытался задержать Волан-де-Морта, он хотел выиграть время… дать маме возможность скрыться…

Гарри внезапно осознал, что по его лицу течёт не только пот, но и слёзы. Он тут же наклонился и сделал вид, что завязывает шнурки, а сам старался как можно незаметнее утереть слёзы рукавом.

– Ты слышал Джеймса? – странным голосом спросил Люпин.

– Да… – Гарри, утерев лицо, поднял голову. – А почему… разве вы знали моего папу?

– Я… Да, я его знал, – ответил Люпин. – Мы были друзьями, когда учились в Хогвартсе. Послушай, Гарри, наверное, на сегодня хватит. Заклинание крайне сложное… Напрасно я предложил тебе…

– Нет! – воскликнул Гарри, вставая на ноги. – Я попробую ещё раз! Наверное, я думаю о не слишком счастливых вещах, всё дело именно в этом… Подождите…

Он снова погрузился в мысли. Ему нужно было по-настоящему счастливое воспоминание… Такое, которое могло бы превратиться в сильного Патронуса…

Гарри вдруг замер, а потом поднял голову и поглядел на Люпина. Он нашёл то, что искал, – день, когда он узнал, что он волшебник и что он уедет от Дурслей в Хогвартс! Если это нельзя было назвать счастливым воспоминанием, тогда в его жизни вообще не было счастливых минут… Гарри, собрав все силы, сосредоточился на своих чувствах, когда он понял, что покинет дом на Тисовой улице, и снова вышел на середину кабинета.

– Готов? – спросил Люпин. Судя по его виду, он уже жалел о том, что разрешил Гарри сделать ещё одну попытку. – Сосредоточился? Ну что ж, начали!