Король в изгнании - Джеймс Гарднер

– Кайшо не совсем обычный человек, – сочла нужным сообщить Фестина. – Двадцать пять лет назад, когда она была разведчиком, ей… гм… была оказана честь стать носителем высокоразвитой формы жизни.

– Если быть точным, – вмешалась Кайшо, – я просто наступила на то, на что наступать не следовало. Красный мох немедленно прожег подошвы моих ботинок и внедрился в обе мои ступни. – Она снова улыбнулась. – Я окрестила его балрогом, и с тех пор он держит меня мертвой хваткой. Можно даже сказать, он меня медленно пожирает.

Я сглотнул комок в горле.

– И врачи ничем не могут помочь?

– Нет, – ответила Фестина. – Если отделить балрога от тела носителя, он погибнет. А это недопустимо, потому что… в общем, этот мох разумен. И он стоит на несколько ступеней эволюционной лестницы выше как людей, так и мандазаров. Он обладает зачатками телепатических и телекинетических способностей и, возможно, даже умеет предвидеть будущее…

– О нет, – прошептала Кайшо, – мы избегаем заглядывать прямо под юбку Матери Времен. Но по сравнению с вашими расами мы и в самом деле куда лучше соображаем, каковы могут быть последствия наших действий.

Я посмотрел на нее… вернее, на густые черные волосы, закрывавшие ее лицо. Может быть, красный мох был и там – толстые красные хлопья, покрывавшие щеки, лоб, глаза, и именно поэтому она пользовалась волосами в качестве вуали? И не потому ли ее голос звучал подобно тихому шепоту, что мох распространился по ее горлу, окутав голосовые связки? Мне хотелось спросить ее, но я опасался, что от ответа меня вывернет наизнанку. Вместо этого я лишь сказал:

– Как этот самый мох может быть разумным, если он тебя пожирает? Разумные существа не причиняют вреда другим.

– Разумные существа не убивают других, – поправила Кайшо, – а балрог заботится о том, чтобы моей жизни ничто не угрожало. Я счастливо проживу отведенный мне срок, который, увы, составляет лишь еще восемнадцать лет, двадцать три дня, шесть часов и сорок две минуты. У меня неизлечимое заболевание печени. Или будет к тому времени. Или можно сказать, что я была больна с момента моего зачатия, и потребуется лишь сто тридцать лет для того, чтобы болезнь сделала свое дело.

– Ты наверняка это знаешь?

– Барлог знает, значит, и я тоже.

– Глупый хуман, – пробормотал Зилипулл, – верить паразиту.

– Паразиты бывают у других, – ответила Кайшо, – у меня же – весьма полезный симбионт. – Она тихо хихикнула. – Или, вернее, мы оба – друг у друга. Мы теперь – синтез человека и балрога. Еще не окончательный, но мы постепенно приближаемся к… объединению наших разумов.

– Жрет он тебя, – прорычал мандазар, – и портит твой мозг!

– Скорее, совершенствует.

Зилипулл пренебрежительно фыркнул.

– Слышал я ту же сказку от вербовщиков. «Счастье только мы вам принесем».

Кайшо пожала плечами.

– Я понимаю твою мысль. Если бы меня в свое время спросили: «Ты хочешь, чтобы чужеродный организм изменил для неких своих тайных целей твой разум и тело, медленно пожирая твою плоть?» – что ж, как бы соблазнительно это ни звучало, я, скорее всего, сказала бы «нет». Но теперь я такая, какая есть. Это моя личность. Даже если я никогда об этом не просила.

– Глупая личность.

– А разве у вас иначе? Ты считаешь, будто у тебя с мозгами все в порядке; но я разговаривала с воинами, которые живут в бараках, где нет представителей других каст, и они убеждены, что мозги промыли именно тебе. Им нравится объединяющий их боевой дух, они готовы всегда подчиняться приказам, не страдая от угрызений совести; и они заявляют, будто лишь из-за неестественного человеческого воспитания ты остался эгоистичным ребенком, вместо того чтобы превратиться в храброго и преданного воина. Конечно, ты с этим не согласишься. Для тебя чересчур ценна твоя нынешняя личность, и ты будешь сражаться с каждым из вербовщиков, который попытается сделать тебя другим. А как насчет тебя, моя дорогая Фестина? – продолжала Кайшо, повернувшись к адмиралу. – Ты никогда не скрывала, насколько ты презираешь Адмиралтейство за то, что они помешали тебе жить нормальной жизнью. Тебе методично вдалбливали в голову всю ту паранойю, которая требуется для исследования чужих планет, но, зная обо всем этом, тем не менее гордишься тем, что ты разведчик. Не странно ли это? Уверена, что в детстве ты ненавидела тех, кто лишал тебя права выбора, – я знаю, что так оно и было; но сейчас, когда ты, разведчик, это составляет самую суть твоей личности. Тебе никогда этого не хотелось, но теперь ты даже представить не можешь, что могла бы быть кем-то другим. – Она сделала паузу. – Так же, как и я.

Фестина отвернулась, пряча лицо. Даже мандазар оказался достаточно чутким для того, чтобы не смотреть на Фестину, пока она… впрочем, я тоже на нее не смотрел и не знал, плачет она или злится. Повисла напряженная тишина, которую в конце концов нарушил Зилипулл.

– А Тилу? – прорычал он. – Все в порядке с ним, с Тилу. Не промывал мозги никто, не портил разум никто.

Кайшо повернулась ко мне.

– Что скажешь, Тилу? – дразнящим шепотом спросила она. – Никто не копался у тебя в голове? Ты сам выбрал, кем быть, и никто тебя не заставлял?

Волосы скрывали ее лицо, но я мог представить, как блестят ее глаза, – словно она только что рассказала анекдот, понятный только нам двоим, и только она считала его смешным. Знала ли она, что я – ошибка генной инженерии с неполноценным мозгом? Могла ли она читать мои мысли и видеть мое прошлое? Или, может быть, она даже предвидела мое будущее?

Губы Кайшо приоткрылись, и мне на секунду показалось, будто она собирается ответить на мои незаданные вопросы. Свечение на ее ногах вспыхнуло ярче, словно некое предупреждение. Женщина покачала головой.

– Мать Времен говорит, что я не могу открыть чужую тайну.

Глава 17

ИЗУЧАЕМ СНАРЯЖЕНИЕ

Кайшо, развернув кресло, подплыла к адмиралу.

– Фестина, дорогая, – все так же шепотом сказала Кайшо, – если ты закончила плакать…

Адмирал тут же подняла голову – не похоже, что она плакала.

– Ну? – напряженно спросила она.

– Просто хочу сказать, что кое-что заметила в лесу. Или, возможно, балрог заметил – трудно сказать, где заканчиваюсь я и начинается балрог. Не уверена, что вообще помню, каково это – видеть обычными глазами.

Зилипулл дернул вибриссами, как это обычно делают мандазары, когда им что-то не по душе. Балрог явно был ему неприятен… и, возможно, Кайшо специально хотела ему досадить.

Фестина сохраняла невозмутимость.

– Что ты видела? – деловым тоном спросила она. Кайшо бросила многозначительный взгляд в сторону полицейских, все еще возившихся неподалеку.